Уйти, чтобы выжить

На этот раз Аливия все поняла, быстро разделась и закуталась в одеяло.

Володя вновь сел за машинку. Девочка топталась рядом, с восхищением наблюдая за получающимся ровным швом. Закончив, он встряхнул одежду и оглядел ее.

— Держи. Теперь тебе надо еще куртку получше. А сапожки у тебя и так неплохие.

Девочка снова нарядилась в костюмчик и завертелась. Володя немного понаблюдал за ней, потом стал складывать вещи. Аливия подскочила к нему и указала сначала на свою обновку, потом на платье. Володя улыбнулся:

— Извини, но платья я шить не умею. Перешить еще смогу, но сшить новое — вряд ли.

Кажется, девочка поняла. Надулась, но тут же села на кровать и натянула носки, после чего попыталась выскочить из дома.

— Ну нет! — Володя отловил ее у входа и вновь водрузил на кровать. — Сегодня ты никуда не выйдешь. Ты еще слаба. — Он кивнул на окно и отрицательно покачал головой. Потом показал на ее курточку. — Курткой займусь завтра.

Девочка угрюмо уселась на кровать и стала пальцем дырявить подушку. Загрустила. Мальчик некоторое время хмуро наблюдал за ней. Вздохнул: нет, так дело не пойдет, сейчас начнет мать вспоминать и опять сырость разведет. Он сел рядом. Ну и что делать? Гвоздь обычно рассказывал всякие истории. Но тут проблема языка… А это идея.

— Скажи, Аливия, ты можешь помочь? Тебя ведь Аливия зовут?

— Аливия Рикерт Транхейм, — гордо поправила его девочка.

— Ух ты! Имя больше тебя, — восхитился Володя. — Тогда давай так, Аливия Рикерт Транхейм… Я плохо знаю ваш язык. Ты поняла?

Девочка кивнула.

— Давай, ты будешь меня учить.

Аливия согласно кивнула.

— Ну, давай попробуем… — Володя положил перед собой лист бумаги и ручку. — Как будет «ходить»? — Мальчик встал и прошелся по комнате. — Я хожу!

ГЛАВА 9

На следующее утро Володя встал пораньше и, голый до пояса, в одних штанах выскочил во двор, прямо на снег. Немного размялся, накачал ведро воды и вылил на себя. Развернулся, чтобы бежать обратно в дом, и наткнулся на Аливию, с круглыми, размером с плошки глазами. Она зябко куталась в шерстяной платок.

— А ну, марш в дом! — скомандовал он и щелкнул ее по носу.

Аливия юркнула в дверь, Володя за ней следом. Схватил полотенце и начал растираться.

— Надо, надо закаляться по утрам и вечерам! — пропел он.

В первое время его подмывало бросить все эти занятия и разминки — много сил на них уходило, да и неохота было заниматься, если честно. Только огромным усилием воли заставлял себя вставать каждое утро и тренироваться. Знал, стоит дать слабину, и все — дальше покатишься вниз и вернуться в рабочий ритм будет ой как не просто. Потом ничего, привык. И даже стал получать удовольствие, ибо только эти занятия помогали ему держать себя в руках и не раскиснуть окончательно в чужом мире.

— Сейчас закончу, и будем завтракать, — сказал он девочке. — Зачем так рано встала?

Аливия, похоже, поняла только последние слова.

— Ты встал ведь.

— Понятно. Тогда жди.

Он натянул рубашку, подвязался, обулся и, сняв со стены мечи, снова выскочил во двор. Первые упражнения пока без мечей — на растяжку, чтобы кровь разогнать и мышцы разогреть. Потом отжаться на кулаках, подтянуться — турник он соорудил еще в первые дни. Почувствовав, что готов, взял мечи, сбросил с них ножны и медленно, плавно, словно в танце, стал двигаться по двору.

Девочка, вновь вышедшая на улицу, широко раскрытыми глазами смотрела на все это, бледная от страха. До этого она считала странного мальчишку если не ниже себя по положению, то ровней, а тут… мечи… Только благородные господа имеют право владеть оружием или те, кому они его доверяют — их солдаты. Но этот мальчишка вряд ли солдат. Девочка в ужасе забежала в дом и только тут заметила герб, висящий на стене. Раньше он был прикрыт распахнутой дверцей шкафа, которую она, приученная к порядку, закрыла, прежде чем выйти из дома. Аливия обхватила щеки ладонями и в голос заревела, перепуганная насмерть. Мама с папой очень хорошо объясняли, как надо вести себя с благородными, а она кричала на него, дралась… Теперь точно казнит!

Володя, услышав рев, вбежал в дом.

— Что с тобой? Что-то болит?!

— Господин, простите меня, — дальше она затараторила с такой скоростью, что мальчик просто ее не понял и растерянно застыл, гадая, что случилось.

Аливия, уже уверенная, что сейчас ее будут убивать, бухнулась на колени.

Володя поспешно подхватил ее, полагая, что у девочки осложнение после болезни, и уложил на кровать, но та, испуганно сжавшись, продолжала реветь. В конце концов Володя посадил ее к себе на колени и прижал, дожидаясь, пока девочка хоть немного успокоится. Сообразив наконец, в чем дело, он рассмеялся. Да уж, действительно, никогда он еще так не веселился со дня смерти родителей. Даже Гвоздю не удавалось его рассмешить, а эта пигалица сделала это уже дважды.

Испуганная Аливия боялась даже пошевелиться.

— Ты полагаешь, я спасал тебя от волков для того, чтобы сейчас казнить? — Он растрепал ей волосы. — Ах ты, кнопка. — Он сильнее прижал ее к себе. — Ты очень напоминаешь мою сестру.

Девочка уловила грусть в голосе этого мальчишки, сообразила, что казнить ее за непочтительность никто не собирается, и успокоилась. Поерзала, устраиваясь на коленях удобнее. Она поняла: мальчишка ее не обидит.

Из-за Аливии планы Володи оказались полностью нарушенными, однако он не горевал по этому поводу. Аливия ходила за ним хвостиком и постоянно отвечала на вопросы, которые он задавал, указывая на ту или иную вещь. Судя по всему, роль учительницы приводила девочку в восторг, и она подошла к ней со всей серьезностью.

Володя принялся расчищать тропинку. Аливия некоторое время наблюдала за ним, потом принесла вторую лопату (и когда успела подсмотреть, где они лежат?) и начала помогать. Но лопата оказалась слишком большой для нее.

Мальчик нарезал ветки и смастерил метлу ей по руке. Довольная Аливия включилась в работу.

После обеда Володя привинтил к потолку несколько крюков и отгородил с помощью занавесок угол, куда и перетащил кровать. Получилась уютная комнатка. Аливия пришла в восторг и тут же занялась украшательством, выпросив у мальчика разноцветные куски ткани. Она собирала их в оборочки и пришивала к занавескам. Володя достал из набора наперсток и показал, как им пользоваться. Девочка пришла в восторг, и пока она развлекалась, Володя отправился к контейнерам разыскивать запасную кровать.

К вечеру вымотался так, как не бывало ни на одной тренировке.

— Дети — это цветы жизни, — пробормотал он, падая на только что собранную кровать. — Неужели я таким же в ее возрасте был?

Среди ночи его разбудили приглушенные всхлипывания, доносившиеся из-за занавески. Володя встал и осторожно заглянул в «комнату» девочки. Аливия, уткнувшись в подушку, плакала, стараясь делать это тихо, чтобы не разбудить Володю. Мальчик осторожно присел на краешек кровати. Девочка испуганно взглянула на него и постаралась успокоиться. Володя слегка коснулся ее волос.