Уютная, родная, сводная

не удержался от похабной шутки Марк и тут же получил подзатыльник.
– Не учи отца, - парировал Бронислав. - Я заранее, думаем мы, понимаешь, тянуть смысла нет, возраст... Людмила настаивает на разговоре с тобой, хочет быть уверена, что ты нормально к этому отнесёшься. Ну, там, детская ревность, и всякое такое... - Опа, -

Марк заржал в голос.
– Мне двадцать лет, какая ревность? Ладно, Люда твоя, она и вправду с причудами, включит «мамочку» - легче в жару меховую шапку надеть,

чем объяснить, что на дворе лето, но ты-то чего? Не буду я ревновать, наоборот,

прикольно, - Марк засиял, как начищенный пятирублёвик. Мелкий будет чернявенький, как отец, вряд ли он блондином родится, как Лопоушка.

– Классно же!
– Вот и хорошо, - вернулся прежний Бронислав с фирменной самодовольной улыбкой. - А то: «У мальчика будет моральная травма, у мальчика будет моральная травма!» - он так забавно передразнил Лопоушку, что Марк едва не покатывался по полу от смеха. - Пойдём, накатим, - Боря прошёл на кухню и разлил коньяк по бокалам. - Только это, - вдруг остановился Марк, - ты же понимаешь, что если

Люда того, то уже никаких разводов? - Понимаю, - кивнул Бронислав, - это, сынок,

наверное, уже до смерти у нас с Людочкой. Прикипел я... - улыбнулся, выпил и отправился в спальню. На новый год Марк с каким-то особенным удовольствием выбирал подарок Лопоушке и Катерине, не хотелось отделываться простой формальностью. В открывшемся магазине «Русское серебро» он увидел серьги,

маленькие капельки какого-то светлого камня, с тоненькой паутинкой рисунка на мочке. Услужливая продавщица, конечно, рассказала, что это за камень и про его,

якобы, магическую силу, что-то про гороскопы и влияние на женский организм. Но вылетело это из головы Марка так же быстро, как и влетело. Ему просто понравились серьги, он представлял, как они будут смотреться на инопланетной

Лопоушке и улыбался. Эти серьги просто просились в торчащие ушки Людмилы.

Катерине официально под ёлку он положил пенал, огромный, красивый, с какимито птицами или цветами, подарок был нейтральный, не вызвал подозрений и был вполне девчачий. Неофициально же он отвёз Катюшку в магазин, где она перемерила все платья подходящего размера и, в итоге, остановилась на сочнокрасном, как сказала консультант - мареновом. Ох, и взрослая в нём становилась

Катерина, она кокетливо улыбалась и даже вильнула пару раз попой перед Марком,

прежде чем убежать в примерочную. Сначала ей не понравилась идея платья, где, в самом деле, она спрячет его? И вообще «дорого» «не надо» «перестань, дурак», но

Марк убедил её, сказав, что родители уезжают после нового года на пару дней, и он пригласит Катерину в ресторан. Разве ей есть в чём пойти? Не было у Катерины вещей для подобных выходов, а если была вещичка на такой случай, то точно не похожая на мареновое платье с кружевной спиной, мягкими складками подола,

которые стекает по бёдрам и заканчивается у коленок... Отцу Марк подарил ручку

«Паркер», незамысловато, но что ему дарить? У него всё есть. Лопоушка смутилась от подарка даже больше, чем ожидал Марк, но всё-таки надела серьги и красовалась в них за праздничным столом. Катерина сидела в простеньком платье,

без разрезов, глубокой линии декольте и средней длины. Но смотрелось оно на девушке отменно и не скрывало форм, в отличие от остальных её «нарядов».

Звонок в дверь отвлёк от разглядывания подарков и беседы, оказалось - пришёл

Серёга и, что интересно, с Маринкой. Лопоушка гостеприимно пригласила, но они отказались, сославшись на то, что их ждёт праздничный стол. - Я это, - начал

Серёга, - я извиниться пришёл, Маринка говорит - нельзя в новый год со старыми долгами идти. - Проехали, - отчего-то у Марка не было злости на Серёгу, он даже понимал его, при одной мысли, что его Катерина может с кем-то замутить, да ещё и так, походя, становилось дурно и хотелось махать кулаками направо и налево.

Хорошо, что Катерина до этого не додумается, а додумается - так все её мысли, как на ладошке, читаются на личике.
– А вы что, снова это? - Марк неопределённо взмахнул руками, не зная, как сформулировать вопрос.
– Мы заявление подали, -

серьёзно сказал Серёга.
– Вот, приглашение тебе принесли, придёшь? - Если зовёте,

конечно, - он ошарашено смотрел то на Серёгу, то на Маринку, и прикидывал в уме,

кто из этих двоих больше ненормальный. Кто сейчас создаёт семью в двадцать лет?

Как можно было до такого додуматься? Конечно, Серёга накосячил с Милкой, но

Маринка ему ответила, за ничью это считать грешно, но всё же... Видимо, как у

Милки был способ извиняться горловым минетом, так у Серёги - походом в ЗАГС.

У Серёги была своя однушка, квартира досталось ему от деда, лет пять назад,

стояла в убитом состоянии, но можно сделать ремонт и так жить - «гражданским»

браком. Для чего в наше время ставить штамп в паспорт? Но посмотрев на цепко держащую за руку Сергея Маринку, Марк понял, кто создаёт семью в двадцать лет,

и уж точно - все эти эксперименты «пока поживём так» не для Маринки.
–

Поздравляю, - Марк искренне поздравил друга крепким рукопожатием, чем чёрт не шутит, а вдруг есть это «долго и счастливо», и именно у Серёги и Маринки оно сбудется. У Сафрона родители поженились, когда матери его ещё восемнадцати не было, ясное дело, по залёту, а живут по сей день, скорей всего, так и будут жить, в малюсенькой квартире, где умещается не только семья из трёх человек, но и два кота, и огромная восточно-европейская овчарка. Красавица - так и зовут её -

Красавица или просто Кася. Обнимать на прощание Маринку Марк не стал, увидев,

как та сделала пару шагов в сторону, потом смотрел с крыльца, дыша морозным воздухом, как они, толкаясь, залезают в такси и смеются, громко, заливисто,

особенно Маринка. Под бой курантов загадали желание, Лопоушка с важным видом всем разложила по тарелкам оливье и заявила, что Новый год - не новый,

если на столе нет оливье, и все покорно стучали вилками и смотрели телевизор.

Более нелепого способа встретить новый год Марк не смог бы придумать:

загадывать желание под бой курантов, а потом есть оливье, поглядывая на зорко следящую, чтобы доел, Лопоушку, и смотреть телевизор. Обычно Марк уезжал с приятелями, они снимали коттедж на всю компанию, разбивались там на пары и комнаты, предварительно затаривались салатами из кулинарии магазина отца и алкоголем. Возвращался домой Марк дня через три-четыре после таких встреч, но довольный и под впечатлением. Ещё раньше, пару раз он уходил к Глебу, его мама всегда была рада Марику, даже когда поймала его с сыном на курении, не сильно ругалась, а лишь отвесила затрещину и отправила в магазин за сметаной для солянки. А ещё раньше - сидел болванчиком рядом с отцом, изображая дружную семью с очередной мачехой, потом забирал себе недопитую бутылку шампанского и выпивал её, играя в компьютерные игры. В том возрасте он ещё даже до порнухи не дорос, а вот шампанское на новый год пил. В отличие от Катерины, которой демонстративно Лопоушка налила в высокий фужер компот. Компот! Марк наблюдал, как гневно Катерина дёргает кончиком носа и поджимает губы. Не очень-то она хотела шампанское, Катюшка была равнодушна к алкоголю, если сигаретами баловалась, то от любого алкоголя морщилась и отворачивалась с таким лицом, будто её сейчас вырвет. Но такая демонстративность мамы злила Катерину.