Uzbekiada

Но не страшно. Заглянем в прошлое Мафусаила в поисках очень достойного, но не очень удачного примера.

Тогда, в далёком тридцать, он уже не помнил каком году, старик стоял перед Бундестагом в окружении тысяч людей, говорящих на непонятном языке и слушал проникновенный монолог. В тот день с трибуны толкал речь молодой и талантливый политик со смешными усами. Его неуёмная энергия позволяла манипулировать толпой, направлять её на путь истинный, помогала толпе обрести врага. Говорят, многие в толпе испытывали множественные... Да мало ли, что говорят. Точно известно только одно. Никонорыч был юн и несмотря на морщины, даже привлекателен и именно во время произнесения этой речи, Старая падла стал мужчиной. Во всяком случае так он считал вплоть до сорок девятого года, пока двухметровый блатарь по имени Ванечка, наглядно не объяснил, что "интервентом" должен был выступать старик, а не наоборот. Десятилетия позора и самокопаний не прошли даром. Он был готов практически ко всему.

Старик опёрся на балюстраду. Толпа бесновалась, ожидая его слова. Подхалимы наконец-то заткнулись, у позади стоящего адъютанта произошёл инсульт.

– "Пора!" - Подумал картонный диктатор.

Воцарилась долгожданная и гробовая тишина. Толпа безмолвствовала. Его могучие лёгкие вобрали в себя кубометры воздуха, пальцы сдавили балюстраду так, что вместо костяшек побледнела сама балюстрада. И только Никонорыч открыл рот, как кто-то выключил солнце.

Секунда замешательства обернулась паникой. Внизу зажглись огни, за ними факелы. Людское море начало штормить, в нём появились островки огня и боли. Это вспыхнули костры. Толпа редела, горели еретики и ведьмы.

Старик смотрел на этот праздник народного единства и не знал, что произнести. Он мямлил. Толпа не нуждалась в наставлении престарелого оратора. Ему нужно было чудо, и оно произошло! В небе зажглась новая звезда... Чуть левее погасшей. Толпа разразилась плачем женщин и взвизгами мужчин. Все без исключения смотрели на небесное светило, не в силах отвести взгляд. Старик следовал примеру остальных, но на его глазах были слёзы радости.

Она находилась в ста сорока девяти миллионах километров, своей колоссальной массой внося коррективы в небесную механику. Неимоверная, феноменальная и всё такая же обшарпанная. Канистра давала свет отнюдь не миллиардам, а только ему одному.

Толпа ахнула и разверзлась в стороны. На площадь, по правую руку от старика, вошла колонна людей, одетых по единой форме. Колонна шла уверенно, но с каждым шагом всё больше и больше проваливалась в брусчатку площади и до Никонорыча добрались только русые макушки её участников.

Следующая колона. По площади пешим порядком, сверкая зубными коронками, проследовала колонна операторш бензоколонок. Все как одна маршировали в ногу, каждая была вооружена заправочным пистолетом. Поравнявшись с Никонорычем, участницы шествия синхронно выставили в сторону левые руки с заранее заготовленными карточками. Карточки упали на брусчатку, операторши синхронно улыбнулись, и ослепительная вспышка заставила старика зажмуриться. Он открыл глаза, площадь пустовала, операторши исчезли, халдеи за спиной испарились, превратившись в тени на выгоревших стенах.

Вскоре, вслед за колонной операторш, появилась и колонна кандидатов в депутаты народного собрания, возглавлял её никто иной как сам Никонорыч.

– Левой... Левой... Левой...
– Подбадривал он функционеров, залихватски размахивая скипетром.

Бравый старик подмигнул сам себе и перешёл на бег, колонна кандидатов бросилась вдогонку, но очень скоро, задыхаясь, распалась на группы и встала как вкопанная. Глядя на это безобразие, Никонорыч приказал провести децимацию. Головы самых слабых взмыли ввысь и выжившие девяносто процентов колонны продолжили догонять Старую падлу.

Кульминацией парада являлся проход по площади механизированных мачт освещения, но почему-то на конной тяге. Старик сосредоточился на наземной технике, оставив без внимания, проплывающих над головой людей и чудные летательные аппараты (О них будет рассказано много позже и в чуть более диком опусе).

Место механика-водителя занимал заплаканный мужчина не то азиатской, не то славянской наружности, место командира мачты, неясный, но безусловно жирный силуэт...

***

– Дело было так!..
– Начал было Андрей и громко хлопнув в ладоши, испугал впереди идущую девушку.
– Сударыня, виноват.

Девушка обернулась, Андрей явил ей кривую улыбку, слегка кивнув, очень удачно шаркнул ногой. Получилось нечто вроде галантного поклона.

– Так вот.
– Продолжил он.
– Иду я как-то по улице. Дело было несколько дней назад, поэтому и запомнил. Ну, иду себе... Солнышко сияет, настроение хорошее. Я улыбаюсь - люди слепнут... Да, неплохой выдался денёк.

Андрей шёл рядом с качком по улице вот уже десять минут и отставать не собирался. Он рассказывал очередную нелепую историю и улыбался. У качка даже сложилось впечатление, что эта голубоглазая сволочь улыбается даже не часто, а круглосуточно, семь дней в неделю. Это бесило Сирожу. Несколько раз он пытался намекнуть голубоглазому недругу, что лучше оставить его в покое, но тщетно. Намёки никогда не были коньком Сирожи. Андрей всё так же шёл рядом. Пару раз он даже пытался убежать от него, но Андрей словно в кошмаре неизменно догонял запыхавшегося качка, с тем, чтобы продолжить террор.

– Выходит из подворотни прямо передо мной этакий человек-винегрет.
– Продолжил Андрей.
– Нет. Честно! Смотрит в землю и ковыляет себе к перекрёстку. Прошёл несколько метров, остановился, повернулся вокруг себя. Идёт дальше, ещё несколько метров, снова обернулся... И на меня смотрит, да таким ошалелым взглядом...а потом как рванёт! Серуня, вы когда-нибудь видели, как бегают утки?

– Сирожа.
– Вновь поправил качок.
– Нет, не видел.

– Всем нам есть чего стыдиться.
– Понимающе сказал Андрей.
– С другой стороны, вы молоды и вся жизнь ещё впереди, может быть и увидите. Ну да и ладно. Но вы представьте себе...

Они приближались к перекрёстку, качок слушал историю и в его голове внезапно созрел довольно странный план. Голубоглазый рассказывал про самоубийцу, приправляя повествование странными метафорами. Качок оглядел соперника. Выглядел он очень лёгким, достаточно слегка подтолкнуть его на перекрёстке и всё. Андрей попадёт под автомобиль... Всего лишь несчастный случай. Вероятнее всего он станет инвалидом или просто погибнет под колёсами, а значит появится ещё один шанс овладеть сердцем и телом Екатерины.

До перекрёстка оставалось не более десятка метров, мозг качка работал напряжённо как никогда. Секунду спустя, он уже знал, как это будет выглядеть. Он ускорится, голубоглазый бросится в погоню и перед самым перекрёстком качок остановится, дальше сила инерции и лёгкий толчок в спину сделают своё дело.

Как вообще до этого дошло? Раньше ему бы и в голову не пришла подобная мысль. Может Сироже действительно становится хуже? Может стоило всё-таки посетить курсы и тогда...

Время на раздумья вышло, и качок бросился вперёд, Андрей ожидаемо последовал за ним с просьбой остановиться. Неожиданно для себя, Сирожа разогнался чересчур сильно. Метры, разделявшие его и перекрёсток стремительно таяли, и он сам чуть не вылетел на дорогу. Только он подумал, что разминулся со смертью, но получил хоть и не сильный, но удар в спину. Андрей сам того не желая налетел на качка и тот потерял равновесие.