Узел вечности

Некоторое время я в недоумении смотрел на него, прежде чем понял: это же сигнальный огонь! В то же мгновение я почувствовал озноб в своей серебряной руке, острый, холодный укол.

Я обернулся, чтобы осмотреть вершины других холмов, но ответного огня не увидел. К чему бы это? Я совсем было решил разбудить Тегида, пусть сам посмотрит и скажет, что он думает, но тут свет померк, а вместе с ним исчезла и моя уверенность в том, что я его вообще видел. Возможно, костер охотников; или, может быть, Ската поставила наблюдателей вдоль хребта, чтобы предупредить о нашем приближении.

Обойдя лагерь, я коротко поговорил со стражами возле коновязи и выяснил, что они ничего не видели. Я вернулся в шатер, лег на шкуру, послушал ровное дыхание Гэвин и заснул.

На следующее утро я проснулся чуть свет, быстро оделся и начал торопить остальных. Мы были всего в дне пути от Друим Вран и до заката должны оказаться в Динас Дуре. Еду можно не готовить, там поедим.

К полудню Вороний хребет все еще оставался далеко, и я стал думать, что мы никогда до него не доберемся. Однако, когда солнце уже клонилось к закату, мы вышли на широкую равнину, простирающуюся перед хребтом. Навстречу нам протянулась тень массива Друим Вран.

Мои люди ждали нас. На сердце у меня потеплело.

— Слышишь? — спросила Гэвин, наклонив голову. — Они поют.

Слов отсюда было не разобрать, но звуки голосов падали, как мелкий, сладкий дождь, льющийся с высоты. Я остановился на тропе, повернулся в седле и крикнул Тегиду:

— Слышишь? Что они поют?

Он подъехал ко мне, прислушался и улыбнулся.

— Приветствие Арианрод, — сказал он. — Эту песню Арианрод поет своему возлюбленному, когда видит, что он плывет по морю, чтобы спасти ее.

— Я никогда не слышал этой истории, — признался я.

— История красивая, — сказал Тегид. — Когда-нибудь я спою тебе.

Я повернулся и прислушался к мелодичному пению. Раньше я и помыслить не мог, что так обрадуюсь людям, вышедшим меня встречать. На глаза сами собой навернулись слезы. Я вернулся домой.

Глава 13. МЕЛЬНИЦА ВЕРХОВНОГО КОРОЛЯ

Мимо проскакала Гэвин. Обернувшись, она крикнула:

— Эй, я думала, тебе не терпится попасть домой!

Я дернул повод и помчался за ней. У стены она оказалась раньше меня; даже не подумав притормозить, она влетела на тропу. Из-под копыт ее коня летел щебень и пыль, я держался близко, но догнать ее не мог. Так что она первой была на вершине, и тут остановилась, и даже спешилась, чтобы подождать меня.

— С возвращением домой, король, — сказала она.

Я тоже соскочил с коня и встал рядом с женой.

— Леди, требую приветственный поцелуй, — сказал я, притягивая ее к себе. Нам навстречу бежала толпа самых нетерпеливых жителей. Нас приветствовали с неподдельной радостью! Шумно, громко, искренне. Ската была среди первых.

Она схватила дочь на руки и прижала к груди; затем Pen-y-Cat обняла меня, а потом, держа нас за руки, воскликнула:

— Добро пожаловать, дети мои. Я скучала без вас. — Затем, отойдя на шаг, пристально оглядела нас. — Вы только двое?

— Да, мама, все еще только двое, — признала моя жена и сжала мою руку.

— Что ж, — согласилась Ската, — дело наживное. Добро пожаловать. Я ждала вас каждый день.

Мы снова обнялись, и я наконец смог увидеть кранног на озере.

— Вижу, Динас Дур выжил без нас, и даже похорошел.

— Выжил? — загремел Калбха, проталкиваясь через толпу. Вороны, которых мы оставили, шли за ним по пятам. — Да мы стали в сто раз краше! С возвращением, Серебряная Рука, — сказал он, сжимая мои руки. — Ты в порядке?

— Все нормально, Калбха, — ответил я. — Кильчед завершен благополучно.

— Тогда сегодня вечером будем праздновать ваше возвращение, — объявила Ската. — В зале вас ждет приветственный кубок.

Благодаря предусмотрительности Тегида, Ската и Калбха успели к нашему возвращению приготовить пир.

Вслед за друзьями мы спустились к озерному городу; в золотом свете заходящего солнца Динас Дур показался мне драгоценным камнем, сияющим среди широкой блестящей поверхности. На берегу озера нас ждали лодки. До краннога добрались быстро, а там нас ждала очередная порция приветствий тех, кто остался заниматься приготовлениями к нашей встрече.

Запах жареного мяса мы ощутили, как только вышли из лодки. Два целых быка и шесть свиней истекали жиром на вертелах. У входа в зал стояли бочки с элем, а в больших плошках пенился мед. При нашем приближении дюжина девиц с золотыми и серебряными кубками поспешила к нам навстречу.

— Добро пожаловать, Великий Король, — сказала первая из них, поднося мне чашу. — Тебя долго не было, господин, теперь выпей и почувствуй себя дома!

Мое сердце растаяло при этих словах. Я принял чашу и поднес к губам. Нектар с легкой анисовой отдушкой согревал горло, шелковисто скользнув по языку. Я сказал, что это лучший напиток, который мне доводилось пить, и передал чашу Гэвин. После меня чаши и кубки быстро разобрали все остальные, и начался пир.

Я был счастлив вернуться домой. Смотрел на тех, кто оставался здесь, и видел только довольные лица. Это был мой народ, а я — их король. Они ждали меня и радовались, что я вернулся. Но лишь теперь, стоя с кубком в руках, слушая громкие приветственные крики, я понял, как же прав был Тегид, затевая всю эту историю с Кильчедом. За время моего путешествия я по-настоящему стал королем. Теперь я принадлежал этой земле; сердцем и душой я был ее частью. Каким-то древним, мистическим образом Кильчед объединил мой дух с Альбионом и его людьми. Я почувствовал, как моя душа вбирает всех окружающих, и вспоминал тех, кого встретил, обходя страну. Я любил их всех. Они были моим народом, а я — их король.

Я видел Тегида, стоявшего с чашей в руках в окружении своих мабиноги. Он почувствовал мой взгляд, и я с улыбкой отпил из чаши. Мудрый бард понимал мое состояние. Он прекрасно знал, чем кончится наша поездка, а главное — возвращение, и теперь улыбался мне поверх чаши. Конечно, он знал. Гэвин передала мне чашу, я за него. Выпили и мы с Гэвин. Подошел Гаранау. Он оставался помогать Скате в работе школы, и я с удовольствием выпил с ним. А потом начался долгий круг здравиц и чаш, поскольку надо же было выпить за здоровье всех моих друзей, которых я так давно не видел.

Потом мы ели. Горы хлеба, куски жареного мяса, огромные дымящиеся котлы, полные лука-порея, кабачков и капусты. Это был великолепный пир: еда при свете факелов под звездами, а вокруг нас темная и теплая ночь.

Когда все насытились, Тегид достал арфу, и унес нас на крыльях древних песен. Чудесные звуки превратили небесный свод в огромную зачарованную чашу, наполненную водой прозрений. Каждая звезда в ней превращалась в мерцающее обещание. Мы долго пели и слушали, так что до постели я добрался только перед рассветом, зато заснул полностью удовлетворенный.