Ужас глубин

Бэрд всегда умел находить ложку дегтя в бочке меда:

— Может, надо сначала подготовить лазер, до того как они начнут обстреливать левиафана? Как только этот гад поймет, что его приятеля превратили в суп из морепродуктов, он направится к источнику торпеды или к нам — в зависимости от уровня его интеллекта.

Маркус поднялся с таким видом, как будто говорить было больше не о чем:

— Прикажите Майклсону найти катер, с которым он согласен расстаться. Я подойду к твари и разберусь с прицеливанием. Бэрд, ты сделаешь остальное.

Дом вскочил и хлопнул Коула по плечу:

— Ты все твердишь, что мечтаешь заняться рыбалкой, Коул Трэйн. Пошли.

— Ага, если торпеда промажет, рыбка захлебнется в моей блевотине.

— Там действует гораснийская лодка, — вступил Треску, поднялся и направился к двери. — Я отправлюсь с вами вместо Бэрда.

Хоффман с покорным видом слушал этот разговор. Выхода у него не было.

— Я всегда знал, что коллективный орган управления лучше, — устало произнес он. — Ладно, вперед. Запасной план на случай, если полипы прорвутся на остров: загоняем столько, сколько сможем, в подземные склады, запираем двери и заливаем туда горючее.

— А потом, — добавил Олливар, — будем надеяться, что не придет еще столько же.

Лицо Хоффмана мгновенно стало красным, как будто кальмар сменил цвет. Дом шагнул вперед, готовый загородить от него Олливара.

— Мы сражаемся до тех пор, пока у нас не закончатся патроны, солдаты, горючее или все вместе! — рявкнул Хоффман. — Больше мы ничего не можем сделать — только сидеть на заднице и ждать подходящего момента, чтобы начать. Я всю жизнь воюю, ты, паразит проклятый! И воевать все труднее и труднее. Хватит, некогда заниматься болтовней!

Хоффман отшвырнул свой стул и вышел. Отряд «Дельта» вместе с Треску последовал за ним. Снаружи, в коридоре, Маркус преградил Хоффману дорогу.

— Вам бы следовало держать Прескотта в поле зрения, полковник, — заметил он. — Или у вас какие-то особые планы?

— Его дело — разбираться с гражданскими. С этим он прекрасно справится за компанию с майором Рейдом. — Хоффман протиснулся мимо Маркуса. — И на тот случай, если вы забыли: в наши обязанности входит эвакуация правительства в безопасное место в чрезвычайной ситуации. Десять километров от берега — сейчас самое безопасное место, какое у нас есть.

— Мне кажется, вам не стоит отправляться с нами.

— Думаете, я уже стар для этого, Феникс?

— Если вас убьют, высшая власть в КОГ окажется в руках Прескотта и Рейда. Может, Майклсон время от времени будет заглядывать, если решит вести себя как хороший мальчик.

Треску с понимающим выражением взглянул на Хоффмана. Дом знал, что им не суждено стать лучшими друзьями. Но между этими двумя определенно существовало понимание; они разделяли презрение к некоторым вещам и людям. Если бы Дом меньше знал полковника, совершенно неспособного строить козни и интриги, он заподозрил бы заговор. Но это было не в стиле Хоффмана.

Однако вполне могло быть в стиле Треску. Дом решил понаблюдать за ним внимательнее. Да, он недолюбливал Прескотта, но это был его соотечественник, законный глава государства; Дом не помнил, чтобы он когда-нибудь в чем-нибудь шел против армии. Председатель был подлецом, но это ничего не значило. Он не был опаснымподлецом.

— Да уж, — наконец отозвался Хоффман, — я этого больше боюсь, чем пули в лоб.

«Хоффман все сделает как надо. Может, Прескотт струсил, хочет спасти свою шкуру. Ну ничего. Это я переживу».

На самом деле Дома волновало только одно: чтобы Маркус был жив. У него не осталось никого, кроме старого друга.

На военной базе царил хаос. Эвакуация гражданских еще не закончилась, уезжали также служащие вспомогательных армейских подразделений. Для эвакуации были конфискованы все машины. Единственным светлым пятном на этом мрачном фоне было то, что погода стояла теплая и люди вполне могли провести ночь под открытым небом, а не гибнуть от холода, как в Порт-Феррелле. Дом иногда вспоминал Порт-Феррелл и размышлял о том, как бы жилось им сейчас там. Может быть, зря они снялись с насиженного места и приплыли сюда, может, лучше было остаться — пусть самые слабые умерли бы от голода и холода, ну и что?

«Но мы не могли так поступить. В цивилизованном обществе так не делается».

Майклсон стоял на носу «Фальконера» и смотрел на Треску и солдат, готовившихся к отплытию. Он явно собирался отправиться с ними.

— Я заключил сделку с торговым флотом Олливара! — крикнул он. — Хотите посмотреть, что у нас привинчено на носу?

— Жду не дождусь, — проворчал Маркус.

— Я, конечно, не спрашивал, для чего они это использовали.

— Ну же, сэр, покажите нам, — сказал Дом.

Дом до сих пор гордился тем, что он единственный из всего отряда плавал в море, хотя это были просто несколько десантных операций в прошлую войну. Майклсон тогда тоже служил с ними. Он сильно похудел со времен сражения на мысе Асфо, в волосах прибавилось седины, а на лице — морщин, но боевой дух остался прежним. Майклсон обожал хорошую драку и готов был первым в нее ввязаться. Может быть, именно поэтому они с Хоффманом так хорошо ладили.

В последний раз, когда Дом был на борту патрульного судна, на носу был установлен тридцатимиллиметровый пулемет. Другие орудия остались на месте, но пулемет сменил некий предмет, напоминавший гибрид телескопа и ракетной установки.

— Фонтан на горизонте! — хмыкнул Майклсон.

Дом подошел поближе:

— Сэр, да это же гарпунная пушка!

— И гарпун не простой, а со взрывчаткой. Хотелось бы думать, что наши морские братья-бродяги применяют его только для переговоров друг с другом. Но не важно. Возможно, с его помощью нам удастся несколько секунд продержать светящегося левиафана на месте.

— Черт, сэр, это будет непросто.

Маркус подошел к странному агрегату и, слегка наклонив голову, осмотрел его:

— Будут водные лыжи. Может, нас даже утянет на дно.

— Я участвую, если вы с нами, сержант, — сказал Майклсон.

— Черт, а почему бы и нет?

— И что вы за него отдали? — спросил Дом.

— Десять ящиков свиной тушенки. Но не волнуйтесь, у нее уже давно кончился срок годности.

Майклсон был в своей стихии. «Фальконер» направился на юг в сопровождении «Ворона» Геттнер и занял позицию в шести километрах от берега. Треску стоял, облокотившись на планшир, рядом с солдатами, и все они пристально рассматривали черную воду в поисках огней, словно хрупкое суденышко могло спасти их от левиафана, проломившего корпус эсминца.