Ужин с шампанским

П е р в ы й а н г е л. Смешно.

В т о р о й а н г е л. Это хорошо, что он с чувством юмора. Нам это важно.

С к у ч а л ы й (обиженно). А что я смешного сказал?

К у н и ц ы н. Что он смешного сказал, товарищи? По-моему, очень глубокая и серьезная мысль.

Ангелы переглядываются.

В этом афоризме затронута серьезная экономическая проблема производства товаров на душу населения. А кроме того, это вопрос правильного воспитания трудящихся.

М и х а й л о в. Это меткое народное словцо. И надо было уметь его услышать и запомнить.

П е р в ы й а н г е л (второму ангелу, тихо). Странный народ!

Х в о с т а т ы й (в сторону). Да уж!

П е р в ы й а н г е л (Скучалому). Мы к вам конфиденциально.

С к у ч а л ы й. Друзья, прошу вас, помогите Аделаиде…

К у н и ц ы н и М и х а й л о в уходят.

П е р в ы й а н г е л. То, что мы хотим вам предложить, — очень серьезный труд. И приниматься за него надо безотлагательно. Возможно, вам придется посетить различные страны, регионы…

С к у ч а л ы й (вскакивает). Вы откуда?

В т о р о й а н г е л. Мы — ангелы.

С к у ч а л ы й. Час от часу… (Облегченно.) Вы меня разыгрываете…

В т о р о й а н г е л (первому ангелу). Покажи ему крылья.

Первый ангел показывает краешек крыла.

С к у ч а л ы й (в смятении оглядывается на дверь). Все равно не верю.

В т о р о й а н г е л. Нам или вообще?

С к у ч а л ы й. Вообще. И вам.

П е р в ы й а н г е л. Не ждал. Человек таких широких взглядов…

С к у ч а л ы й. Не умасливайте… Вам не удастся…

В т о р о й а н г е л. Чего?

С к у ч а л ы й. Дискре… детировать. Или как там еще?

В т о р о й а н г е л. Пойдем подобру-поздорову. Не нравится мне все это.

Первый и второй ангелы поднимаются.

С к у ч а л ы й. Постойте!

В т о р о й а н г е л. Дуралей! Мы тебя из стольких выбрали!

С к у ч а л ы й (машет рукой). А, все едино. Верю. Верю. Для меня важно признание любого читательского контин… гента… (Вновь подозрительно.) А точно, не врете?

П е р в ы й а н г е л. Этим не шутят.

С к у ч а л ы й (садится). Так. Я, признаться, давно вас ждал. Верил, что придете. И на все согласен. Когда надо выезжать?

П е р в ы й а н г е л. Куда?

С к у ч а л ы й, Ну, в страны… Регионы… Мне бы во Францию…

В т о р о й а н г е л. Зачем?

С к у ч а л ы й. Интересно. И на Мадагаскар.

В т о р о й а н г е л (устало). А там чего?

С к у ч а л ы й. Книжку мою перевели. Чтобы заодно и гонорар…

Ангелы переглядываются. А д е л а и д а приносит на подносе закуску и бутылки.

Холодненькая? Славно. А то голова кругом. (Наливает себе и ангелам.) Ну, за будущее сотрудничество.

Х в о с т а т ы й. Нужно что-то срочно предпринимать!

Свет в правой части сцены медленно гаснет и зажигается в левой, где за столом сидит Г о л у б и к и н.

Г о л у б и к и н (поднимается из-за стола). Ничего не получается! Ничего. Не пишется, не думается… Все отвратительно. Эта бумага, желтеющая и загибающаяся по краям. Цвет желчи, горечь на языке. Эти ручки со скребущим пером или царапающим шариком. Все противится тому, чтобы я писал, работал. Все против меня. Но почему? (Берет со стола фотографию.) Это потому, что я все время думаю о ней. Какое тогда было лето! Головокружительное. И она была головокружительной. Эти аттракционы в парке. Комната смеха. Я ни разу с тех пор не катался на карусели… (Откладывает фотографию.) Что я делаю?.. Вместо того чтобы сесть и написать то, что действительно вижу, о чем думаю… (Хватает со стола бумаги, разбрасывает их по комнате.) К чертовой матери! Хватит! Надоело!

Появляется Х в о с т а т ы й. Голубикин его не видит.

Х в о с т а т ы й. Хотел бы я знать, кто была моя мама. Не было, не было мамы, к прискорбию. И это наложило отпечаток на мой характер… Злоба, угрюмство, коварство…

Г о л у б и к и н. Как много слов мы произносим, не думая. Разве у черта была мать? Он всегда существовал как данность.

Х в о с т а т ы й. Золотые слова! И мысли! Кажется, мы сможем найти общий язык. Мамы не было… Но кто папа? Ох, я подозреваю самое худшее. Я — внебрачное дитя. Чье? Молчу, молчу. Не произношу имя всуе… И за напоминание о своем грехе он меня гонит, преследует… Но я ему нужен. Стращает мною. А что ему еще остается?

Г о л у б и к и н. Потом была осень. Мы гуляли по улицам… Опавшие листья расползались у нас из-под ног желтыми черепашками…

Х в о с т а т ы й. Неужели?

Г о л у б и к и н. А впрочем, и это ложь. Как я научился жонглировать ничего не значащими, ничего не говорящими словами! Я сам, сам во всем виноват! И в том, что потерял ее. И в том, что себя потерял.

Х в о с т а т ы й. Хочется помочь ему! Такой трогательный. Самокритичный. Но сначала…

Г о л у б и к и н. Попробуем рассуждать здраво. Чего мне не хватает? Да, я не отказался бы от успеха. Известности.

Х в о с т а т ы й. Я весь внимание.

Г о л у б и к и н. Но ездить повсюду, выступать, агитировать за свои книги… Нет, не для меня.

Х в о с т а т ы й. Что же тогда для тебя?

Г о л у б и к и н. Сидеть в тишине и покое, размышлять…

Х в о с т а т ы й. Так чего же тебе не хватает? Сиди и размышляй.

Г о л у б и к и н. О чем бы ни подумал — думаю о ней. Ее, ее мне не хватает. Эти воспоминания… Это все, что у меня есть настоящего. И когда я думаю о ней, я могу писать… Кажется, опять захотелось работать. Да, этот трепет и зуд в кончиках пальцев…

Х в о с т а т ы й. Погоди…

Г о л у б и к и н. А тут… (В досаде.) Даже бумаги нет под рукой. И ручки хорошей. И пустое брюхо с утра…

Х в о с т а т ы й. Ну вот и славно. Значит, и повод нашелся.

Звонок в дверь.

Г о л у б и к и н. Кого еще черт несет? (Идет открывать.)

Х в о с т а т ы й. Я… я угадал.

А д е л а и д а (входя). Нам помешали утром. Я так и не зашила вам брюки. А еще я испекла пироги. С визигой. Вкусные…