Ужин с шампанским

П е р в ы й а н г е л. А кто, кто? О ком речь?

С е к р е т а р ь д и р е к т о р а. Я не знаю. Как продиктовали, так записала.

П е р в ы й а н г е л. Тьфу, черт!

Х в о с т а т ы й выходит из-за портьеры.

Х в о с т а т ы й. Хорошо, что позвал. Считаю, нам давно необходимо поговорить.

П е р в ы й а н г е л. Ты здесь откуда?

Х в о с т а т ы й (смиренно потупясь). Пути господни…

П е р в ы й а н г е л. Сгинь!

Х в о с т а т ы й (обиженно). Пожалуйста. (Исчезает.)

С е к р е т а р ь д и р е к т о р а. Товарищи, попрошу без хулиганства в общественных местах.

Затемнение.

Г о л у б и к и н звонит в квартиру Скучалого. Открывает А д е л а и д а.

Г о л у б и к и н. Я давал вам свою книгу. И пришел ее забрать.

А д е л а и д а. Ах, я забыла про нее! Я вам после верну, она куда-то завалилась.

Г о л у б и к и н. Как? Я же вам говорил, что это единственный, последний экземпляр!

А д е л а и д а. Если вы такой умный, возьмите да другую напишите.

Г о л у б и к и н. У меня нет слов!

А д е л а и д а. Тогда не пишите…

Г о л у б и к и н. Я вас прошу немедленно… слышите, немедленно ее разыскать!

А д е л а и д а. У себя дома шумите. А здесь — нечего. Марш отсюда, а то мужа позову! (Захлопывает дверь.)

Г о л у б и к и н. О, семейка! Все, все отбирают. Будь они прокляты!

Затемнение.

На скамейке — С к у ч а л ы й и М и х а й л о в с кружками пива.

М и х а й л о в. И эта рвань гололедовская грозила меня с работы выгнать! План у него, дескать, горит.

С к у ч а л ы й. Всерьез?

М и х а й л о в. Что всерьез — выгнать или горит?

С к у ч а л ы й. Выгнать.

М и х а й л о в. Еще как! Из-за того, что, дескать, прогуливаю. Так я же на твоих конференциях каждый день!

С к у ч а л ы й. Ну, я ему покажу!

М и х а й л о в. Правда покажешь?

С к у ч а л ы й. Еще как! Тебе одному откроюсь. По большому секрету. Мне тут такое дело поручили. Аж страшно.

М и х а й л о в (обеспокоенно). Что такое?

С к у ч а л ы й. Может, придется мне даже уехать на время. В Индию. А то и куда подальше. (Плачет.)

М и х а й л о в. Как так? Зачем?

С к у ч а л ы й (утирает слезы рукавом). Сам еще до конца не понял. И отказаться не могу.

М и х а й л о в. Ты толком объясни.

С к у ч а л ы й. В общем, назначают меня ответственным за будущее. За историю.

М и х а й л о в. Как?

С к у ч а л ы й. А вот так. Свыше заказали. (Отхлебывая пиво.) В знак признания моих больших творческих заслуг. Связан я теперь, Володя, с устройством будущего, планированием его.

М и х а й л о в. Постой, объясни.

С к у ч а л ы й. Должен я продолжение всемирной истории писать: что будет со всеми государствами, народами и с каждым из нас отдельно.

М и х а й л о в. Так это ж здорово, Терентьич! Это ж мы таких делов понаделаем! И Гололедова за такой Можай загоним!

С к у ч а л ы й. Уж я напишу…

М и х а й л о в. Не врешь?

С к у ч а л ы й. Я сам сначала не поверил, пока они мне крылья не показали. Помнишь тех двух, что за нами после конференции увязались?

М и х а й л о в. Отлично. (Потирая руки.) Так ужучим Гололедова?

С к у ч а л ы й. Не то слово.

М и х а й л о в. Мне квартиру во втором квартале будущего года обещают, по линии бюро агитации за развитие литературы. Передвинешь на этот?

С к у ч а л ы й. Нет вопроса. Пятикомнатную дам. Мне для друзей не жалко.

М и х а й л о в. Ух, черт. В самом деле…

Появляется х в о с т а т ы й, приближается к ним.

Х в о с т а т ы й. Можно за ваш столик?

М и х а й л о в. Тут вообще-то и без того тесно.

Х в о с т а т ы й. Я насчет продолжения всемирной истории…

С к у ч а л ы й. Пожалуйста… (Многозначительно смотрит на Михайлова.)

Х в о с т а т ы й. Имею ряд занятных предложений. А чтобы время незаметнее прошло, я воблу принес.

М и х а й л о в. Где достал? Вот черт!

Х в о с т а т ы й (галантно). Рад быть вам полезен, друзья.

Затемнение.

П е р в ы й и в т о р о й а н г е л ы.

П е р в ы й а н г е л. Ты точно видел?

В т о р о й а н г е л. Все досье от корки до корки. Там про каждого из них. Один директор и жил, как ему на роду написано. А эти все… Куницын — буфетчиком привокзальным, Михайлов — лудильщиком.

П е р в ы й а н г е л. Что же теперь делать? Может, другую кандидатуру подберем?

В т о р о й а н г е л. Зашьемся…

П е р в ы й а н г е л. Надо… Хотя ситуация поистине трагична.

В т о р о й а н г е л. Не драматизируй. Я тебе признаюсь, я тоже для другой работы родился. Я бы лучше по спортивной части пошел… В тяжелой атлетике рекорды планировать.

П е р в ы й а н г е л. Погоди о себе. Как быть? Ведь из этого остолопа все равно ничего путного не выжмешь.

В т о р о й а н г е л. Слушай, давай посмотрим, как он на самом деле работает. Может, не так все и страшно.

П е р в ы й а н г е л. Да он при нас ни строки не написал.

В т о р о й а н г е л. А если стать невидимыми? Мы бы ведь могли свою миссию и инкогнито осуществить. Внушить ему, над чем работать, а потом присвоить. Наша глупость, что по-честному хотели…

П е р в ы й а н г е л. По-честному…

В т о р о й а н г е л. Давай попробуем… Ведь как ни крути — а сколько понаписал. Целую библиотеку!.. Так что, растворяемся?

П е р в ы й а н г е л. Давай.

Уходят. Слышны их голоса: «Растворяемся…», «Ты где?», «А ты где?»