Узкие улочки жизни

— Разумеется. Непременно отмечу, со всеми подробностями, — подтвердила фроляйн Цилинска, напуская на себя важный и неприступный вид правительственного чиновника.

Первым опомнился и проблеял отец:

— К-каком отчете?

— Который мы готовим для Федеральной комиссии по опеке и охране материнства и детства.

— Комиссия? Зачем? Почему? — захлопала ресницами мать.

— Томас Тильманн обратился в комиссию с ходатайством о лишении Гюнтера и Хильды Тильманн родительских прав. И судя по тому, что мы сегодня наблюдаем, его ходатайство будет рассмотрено и удовлетворено скорейшим образом.

Отлично! Сознания обоих сразу стали младенчески чисты, чтобы мгновение спустя взорваться бессвязными ахами и охами.

— Томас? — Женщина посмотрела на мальчика. — Это… правда? Ты хочешь от нас… уйти?

Предупредить ребенка о своей игре заранее я, конечно же, не мог, но мальчуган оказался очень смышленым и сурово ответил:

— Да, мама. Если вам так нравится ругаться, ругайтесь. Только без меня.

Хильда накрыла ладонями страдальчески искривившиеся губы, и этот жест, при всей его театральности, сейчас выглядел необычайно уместным. А вот два кольца на безымянном пальце левой руки, одно под другим, не настолько тривиальное явление, чтобы его пропустить, тем более… Если ничего не путаю, я уже видел подобное украшение. В блокноте Роберто, нарисованное не слишком умело, но старательно и со всеми подробностями.

— Фрау Тильманн, позволите задать вам вопрос?

— Да-да, конечно… — Прошептала она сквозь ладони.

— У вас очень любопытное украшение на пальце.

— Это подарок… подарок мужа на годовщину нашей свадьбы. Гюнтер еще пошутил, что мы еще раз обручимся…

— Кольцо парное?

— Да. — Герр Тильманн показал мне свою левую руку.

Отлично. Сегодня звезда моей удачи в зените.

— Странная ситуация получается, дамы и господа. Когда вы отметили годовщину?

— В мае.

— Супруги, которые вновь надевают обручальные кольца после стольких лет, проведенных вместе, должны сильно любить другу друга, как мне кажется. Или я не прав? Вот вы, фрау Тильманн, вы любите своего мужа?

Женщина очень серьезно посмотрела на мужчину и ответила с выражением на лице, больше подходящим для дачи показаний в суде, настолько торжественно выглядела в этот момент:

— Очень люблю.

Я повернулся к Гюнтеру:

— А как насчет вас?

Мужчина немного смутился, но после примера супруги счел невозможным отступать:

— Я… Как я могу не любить женщину, которая подарила мне столько счастья?

— И может подарить еще больше, если вы перестанете ссориться. В чем причина вашего недовольства друг другом?

— Я… — Они переглянулись и ответили в унисон: — Я не знаю.

— Это происходит словно само по себе, — продолжила Хильда. — Я сижу дома, жду возвращения мужа с работы и больше всего на свете хочу встретить его и расцеловать, но как только он переступает порог, на меня что-то находит и…

— Со мной точно также, — заметил Гюнтер.

— Знаете, у меня есть небольшой опыт в делах, связанных с разного рода старинными украшениями… Кольца ведь старинные, верно?

— Да, продавец сказал, что они очень старые, чуть ли не шестого или седьмого века.

— Кажется, понимаю, в чем причина. Вы венчались в церкви?

— Разумеется! — Горячо подтвердила фрау Тильманн.

— И тогда же обменялись кольцами по церковным правилам?

— Да, на церемонии, как и полагается.

— Тогда, надев вторую пару колец, вы невольно совершили грех, проведя обряд без участия священника. А грешники всегда несут наказание. — Тут я для пущего эффекта многозначительно сузил глаза.

— Вы хотите сказать… — Хильда с ужасом посмотрела на свои пальцы.

— Я бы посоветовал вам непременно посетить церковь. И конечно, не надевать больше эти кольца, принесшие столько душевных страданий вам и вашему сыну.

— Да я их прямо сейчас выкину! — заявил герр Тильманн.

— Нет, выкидывать не нужно. Если не возражаете, я заберу их с собой. Вполне возможно, на них, как на многих старинных вещах лежит какое-нибудь проклятие или что-то в этом роде, поэтому лучше хранить их подальше от людей.

— Да-да, забирайте! — Женщина нервно стянула кольцо с пальца и положила мне в ладонь. Мужчина справился чуть медленнее, но прибегать к помощи мыла все же не пришлось.

— Какова была их стоимость? Я компенсирую вам все расходы.

— Нет, что вы, не нужно! Если только… — Хильда смущенно потупилась. — Если вы не станете в своем отчете писать ничего дурного о нас, этого будет вполне достаточно.

За что я люблю типичных бюргеров, так это за практичность, пронизывающую все стороны жизни. С одной стороны, готовы без сожаления и выгоды расстаться с антикварными вещами, а с другой, если вдруг подвернется покупатель, почему бы не совершить сделку?

— Но тогда вам придется обещать, что с этого дня не будет ни скандалов, ни единого грубого слова.

— Конечно, мы обещаем!

Гюнтер обнял жену, и движение его ладони, нежно прижавшейся к плечу женщины, сказало мне куда больше любых, самых красивых и искренних слов. Мальчик моргнул, словно не веря собственным глазам, а потом бросился к родителям. Ну что ж, дожидаться благодарности не будем: увиденного вполне хватит.

— Тогда разрешите откланяться. Надеюсь, больше не увидимся!

Они рассеянно улыбнулись моей шутке, а потом окончательно перенесли все внимание друг на друга, и мы с Евой покинули гостиничный номер практически незамеченными.

— Ну ты и напутал! — Выдохнула девушка уже на улице. — У меня голова кругом.

— Мальчику надо было помочь.

— А не думаешь, что они опять начнут?

— Знаешь, почему-то я думаю иначе. Но хотя бы какое-то время уж точно будет спокойно! А потом, если они вдруг и захотят поругаться, быстро вспомнят грозных инспекторов из Федеральной комиссии.

— Врун ты несусветный, вот ты кто. — Улыбнулась фроляйн Цилинска. — Сегодня мы все-таки будем работать или нет?

— А что мы только что делали? Самая настоящая работа была, и не скажу, что легкая.

— Хм, а ведь верно, — согласилась Ева. — Тогда мы вполне законно можем устроить себе…

— Пе-ре-рыв!

— Посидим где-нибудь в кафе?

— Нет, извини, у меня есть небольшое дело как раз на время обеда. Встретимся в салоне, хорошо?

— Ну, как знаешь.

И фроляйн Цилинска, озорно помахивая бахромой, окантовывающей пончо, направилась вниз по Унтерхюгельштрассе, а я довольно нашарил в кармане пальто две прохладные металлические плетенки. Теперь у меня есть преотличнейший повод встретиться с буйноволосой женщиной, и это… просто волшебно! Сегодня невероятно удачный день, а значит, и все остальное, что я задумал, должно осуществиться с победным блеском.