Узоры на твоей коже

— Хорошая у вас армия на случай чего, — хмыкнул Нотт и без тени смущения взглянул на мужчину перед собой.

— Эта армия, как вы выразились, молодой человек, способна противостоять в случае угрозы. К слову об угрозе. — Грэшер перевел взгляд на Гермиону и указал в сторону второго этажа. — Вам необходимо увидеть ее, Гермиона, — его глаза были такими блеклыми и уставшими, словно он перестал бороться с чем-то, отягчающим его жизнь, и сдался. — Именно Софиа пригласила вас. Но она в плачевном состоянии. Ей остались часы. Медлить нельзя.

Гермиона сделала шаг в сторону лестницы и обернулась на Тео, стоящего возле зависшего в воздухе Драко.

Как бы далеко они ни бежали от неизбежного, оно настигло их одним шагом. Оно опередило их, и теперь выжидало, жадно потирая руки, надеясь, что они настолько вымотались и устали от борьбы, что непременно сдадутся.

Нельзя было поддаваться скребущему изнутри чувству тревоги.

Нельзя было даже хранить помыслы о неудаче, о смерти или потере.

Тео кивнул. Он пообещал позаботиться о Драко и проследить, чтобы его тело никуда не делось. Гермиона волнительно посмотрела на Грэшера, и тот добродушно приподнял уголки своих старческих губ.

Он не выглядел враждебно, но что-то в нем до сих пор вызывало у нее некое презрение. Его ложь в первую беседу оставила на ее душе неприятный отпечаток, а встреча в министерстве, на которой он был с ней груб и отстранен, не давала ей повода доверять ему. Но они уже здесь. На их с Софией территории. В их магическом мире, в котором мог оказаться не каждый.

Отворив для нее двери своей академии, они пригласили их в свой мир, и не скрыли правды, хоть она и легла тяжелым грузом на ее сердце, будто Гермиону ошпарили кипятком прямо в лицо. Она перебарывала свой внутренний возглас о том, что стоило бы очнуться от собственного горя и воспротивиться той руке, что якобы предлагала ей помощь.

Вдруг эта правда была умело завуалированным новым слоем лжи, который Грэшер так филигранно накладывал на ее открытые раны?

Она дрожала в попытке пересилить себя и ступить на лестницу. Гермионе нелегко давалась вера в слова этих людей. Они скрывались от магического мира, пряча под своей крышей десятки, а может быть и сотни студентов с темной магией внутри. Что могло сулить их скопище?

До сих пор остро ощущались отголоски войны, которые не прошли бесследно для всех в ее окружении, и что, если все эти люди лишь водят их за нос, создавая за спинами всей магической Британии новую армию, которая принесет возмездие и завершит дела Темного лорда?

Грэшер молча оперся на трость и не спеша зашагал в сторону Драко. Гермиону пробрала дрожь, но она успокоилась, как только увидела, что он осторожно переместил его на кушетку и нанес несколько заклинаний защиты.

— Для вашего же успокоения я поставил защиту. Снять ее сможете только вы. Магия его крови связана с кровью первенца в вашем чреве, — Грэшер оправил костюм и взглянул на Нотта, неловко переминающегося возле своего друга.

— Я не причиню вам вреда, но вы вправе не верить нам, и я смогу вас понять. Вот только потеря самых близких людей слишком дорого обойдется вам за нежелание принять правду, — закончив эту фразу, он переключил свое внимание на Тео. — Мистер Нотт, оставайтесь здесь и не беспокойтесь за свою безопасность. Это крыло академии полностью принадлежит только мне и Софии.

— Может быть, мне стоит пойти с Гермионой? — обеспокоенно спросил он и стал не похож сам на себя. Его беспечный вид приобрел оттенки замешательства.

— С миссис Малфой отправлюсь я. А вам лучше приглядеть за другом. Если он очнется, мы сразу же примем меры.

— Что ж, Гермиона, иди. Я побуду с Драко. Этот мужчина не внушает мне особого доверия, — произнес Тео чуть тише, но Грэшер покачал головой и сжал губы на его излишнюю самоуверенность, — но если он поможет нам вытащить Драко из этого состояния, то наверное, мне придется извиниться за только что сказанное.

Грэшер ничего не ответил. Он лишь последовал вперед к лестнице, оставляя позади Тео и Драко. Поравнявшись с Гермионой, он дотронулся до ее плеча. Его рука отцовским искренним прикосновением вселила в девушку уверенность продолжать подниматься. Страх перед встречей с Софией исчез, сменяясь на желание как можно больше узнать судьбу этой женщины, и понять, чем они смогут им помочь.

Преодолев лестничный пролет, они оказались на площадке перед большим дверным проемом. Его створки были обильно украшены лепниной и вензелями, покрытыми золотом. Фрески с сюжетами по мотивам Истории Магии не спеша двигались по стенам. Гермиона ошеломленно вскинула брови, читая надписи на латыни, и разглядывая творения руки великого мастера

Магия ощущалась здесь совсем иначе. Она была более плотная и густая, а ее шлейф висел в воздухе подобно грозовым тучам перед тем, как разразиться ливнем. Но, на удивление, она не была отрицательной. Ее трансформация из темной магии была чем-то граничащим со светлой, будто колебалась на самой грани. Явление, которое захватывало и подбадривало ее ступать дальше, следуя за мистером Брюсом, который уже приоткрывал дверь, пропуская девушку вперед.

— Прошу, — он проследовал за ней в покои своей супруги и аккуратно прикрыл двери.

И тут Гермиона окунулась в атмосферу кромешной печали и сочувствия по незнакомому ей до этого момента человеку.

Женщина преклонных лет лежала в своей постели, и то, что она таяла на глазах, было видно невооруженным глазом. Силы покидали ее. Она действительно не протянет и нескольких часов. Скорбь заранее вселилась в воздух огромной комнаты и накидывала свою вуаль на плечи всех вошедших. Тишина была наполнена горем и неминуемой утратой.

Грэшер так и остался стоять позади, позволив Гермионе пройти вперед и познакомиться с человеком, который хотел ее предостеречь от невидимого врага, но, судя по всему, так и не смог выполнить своего долга.

Морщинистое лицо со впалыми щеками делало эту женщину еще более старой и немощной, чем она являлась на самом деле. Ее слабые руки лежали по бокам, а мертвенно бледные пальцы слегка подрагивали. Смотрев до этого только прямо перед собой, она перевела свой взор на Гермиону и потянула к ней свою ослабленную руку.

— Девочка моя, — произнесла Софиа, и из ее небесно-голубых глаз скатилась крупная слеза. Она разбилась о подушку и впиталась в ткань, оставляя мокрое пятно. — Я думала, что никогда не увижу тебя. Что мне не придется узнать, что ты у меня есть. Но Мерлин милостив ко всем в этом мире. Он даровал мне встречу со своей внучкой, пусть и в такие темные минуты моего существования. Я благодарна судьбе за то, что покидаю мир живых, потому что знаю: ты сможешь дать жизнь нашему роду, Гермиона. Твой первенец обязательно увидит свет и познает великую магию. Поверь, он будет горд тем, что у него в роду были такие маги и такие сильные родители, которые не поддались и не сломились под всеми обстоятельствами.

— Но как вы… Мы же с вами не можем быть родственниками, мистер Брюс уверял, что вы мне никто!

Гермиону совершенно выбило из колеи от известия о кровном родстве с этой женщиной. Догадки всё больше обретали ясность. Оказаться полукровкой с ведьминской кровью внутри уже не было безумием. Но, черт возьми, как?

— Грэшер поступал так только из-за боязни раскрытия нашей академии. О нашей с тобой связи он ничего не знал до недавнего момента. И, да, — она помолчала несколько секунд, касаясь трясущейся ладонью кудрявых волос девушки. — Я всегда знала о тебе, сразу же, как ты родилась.