В бой идут одни оркобойцы

Миша торопливо стер улыбку, но было уже поздно. Володя так же ехидно ему улыбнулся, передразнивая и давая понять, что их замыслы для него не секрет. Спрашивать он ничего не стал. Не убить же они его собираются.

— Пойдем и мы, — предложил он другу. — Оставили своих людей на произвол судьбы. Начальнички! Забалуют ребятишки.

Володя зря сетовал на отсутствие контроля и безделье оруженосцев. Раненых отправили в общагу, а двоих, с серьезными переломами, унесли в санчасть ГОВДа, поскольку больницы в городе не существовало. Орков вытащили из здания, выпотрошили, печень и тела сдали под расписку сотрудникам того же ГОВДа. Работа кипела, лишь рыцари Ордена, возможно, как и полагается представителям голубой крови, бездельничали.

Делать около здания стало нечего, да и по расписанию подходило время обеда.

— В столовую! — Объявил Володя.

Его призыв встретил всеобщее одобрение. Еще бы! После такой бойни и переживаний аппетит у всех был зверский.

Володя ожидал, что народ ринется подкрепляться, а он как-нибудь доплетется. Как бы не так. Оруженосцы во главе с Мишей образовали похоронную команду, сопровождающую раненого командира.

— Идите быстрее, — не выдержал Володя. — Рана на ноге разболелась и ему приходилось напрягать все силы, чтобы не застонать от боли. Куда проще, если бы он шел один.

Подчиненные, поглядывая на идущего с каменным выражением лица Мишу, заколебались, не зная, как поступить. Вот рассердится один из трех рыцарей, да начнет чистить их ряды. Кому будешь жаловаться?

Подоспевший Дима, веселый и шумный, навел порядок.

— Ты, Володь, не мути воду. Нельзя же так, войско пойдет на обед, а предводитель будет ковылять позади. Вы, мужики, тоже хороши, — обратился он к оруженосцам, — видите же, рыцарь еле идет из-за полученной раны. Где носилки? С собой несете? А ну, живо командира на носилки.

Володя не успел рта открыть для протеста. Он такой же рыцарь и пока, черт возьми, командир их войска. Только что он ковылял по земле и вдруг оказался в лежачем положении, глядя как четверо бывших товарищей, слегка прогибаясь под тяжестью тела, несут его навстречу славе и обеду.

Действительность превзошла все его ожидания. Когда носилки с пострадавшим телом были принесены к общежитию, к ним высыпала такая толпа, что Володя просто не смог увидеть всех. Когда глаза сфокусировались на тех, кто поближе, он похолодел и был готов рвануть куда подальше. С двух сторон на его грудь собирались упасть его красотки — Валя и Марина (перечисляются в порядке поступления).

Герой недавнего сражения почувствовал опасность. Женщинам, если они чувствуют угрозу собственному благополучию, ничего не докажешь и никак не убедишь. Серегу Савельева можно очаровать стройными силлогизмами рассуждений, а если до него не дойдет, вынудить принять должное ударом в ухо. Заставить Валю понять его левым апперкотом в челюсть Володя не мог.

А Марину лучше не пытаться нокаутировать. Девица постоит за себя и ответит ничуть не худшим хуком.

«Что делать?» — Пронеслось в голове временного предводителя Ордена меченосцев и спасителя города от нового нашествия орков.

Сердце замерло, когда его подруги склонились над ним. «Либо мне морду разобьют, либо друг другу глаза выцарапают». Хотя у Вали никаких шансов не было. Куда ей до оркобойцы.

— Володечка, — раздалось с двух сторон. Он понял, что сейчас с ним будет инфаркт. «Зачем я маленький не умер?»

От поджаривания на медленном огне его спас Дима. Друг все-таки.

— Есть мнение, — провозгласил он. — Накормить вернувшихся из похода героев.

— Вначале перевязка! — Строго провозгласила Марина.

Дима благоразумно возражать не стал. Он не собирался вступать в ряды самоубийц.

— Пора обедать! — Громко провозгласил он, игнорируя отчаянный взгляд друга. Тот сам виноват, развел гарем. Никто его в постель к подругам не тащил, сам лег. Пусть и выкручивается теперь.

— Командиру обед принесете в его комнату! — Приказала Марина.

Дима, несмотря на все нежелание связываться с вздорной медсестрой, решил указать ей ее место. Для Ордена она была НИКТО и свое мнение могла бы держать при себе. Но Марина так была занята внешним осмотром повязок Володи, через которую проступала кровь, — физик оказался никудышным санитаром, — что он сдержался и, буркнув свое согласие, отправился во главе войска за положенной порцией довольствия.

— В комнату, — скомандовала Марина носильщикам, не решившим отправиться вместе со всеми. Володя тоже не осмелился на протест. К тому же, чувствовал он себя откровенно плоховато. Слишком много красной жидкости, именуемой кровью, покинуло тело.

Когда они, с трудом продравшись сквозь узкие коридоры, внесли носилки в комнату Володи, Марина милостиво разрешила им отправиться обедать. Парней как ветром сдуло. Пока грозная генеральша разрешила идти, следовало оказаться от нее подальше.

А для Володи пытка только начиналась. Физическая — Марина принялась разматывать повязку на ноге, и моральная — он остался в присутствии только двух своих подруг и чем закончатся процедуры не смог бы, наверное, предсказать и самый лучший гадальщик.

Ни та, ни другая не показывали свое негодования по поводу слишком теплой встречи Володи своей неожиданной соперницей. Это было так неестественно для женского пола, что Володя невольно заподозрил неладное. Чем дальше, тем больше он приходил к заключению о том, что Марина и Валя явно знакомы друг с другом и знают, что делят одного парня.

Валя совсем не возмутилась, когда Марина отправила ее на кухню за кипятком, оставшись наедине с ее другом. А когда та ушла, медсестра совсем не воспользовалась возможностью устроить допрос. Ох, как нечисто! «Ой, бабы», — взвыл Володя про себя, а вслух громко застонал. Марина все-таки не удержалась от шпильки и стала грубо разматывать бинты, потревожив рану. Болезненный вид ее блудного кавалера заставил медсестру смягчиться.

— Потерпи немного, — мягко сказала она. — Перевязка будет недолгой, а потом мы будем кушать.

— Посюсюкай еще, — буркнул Володя.

Он и не думал, что она так быстро двигается. Голова дернулась от приличной пощечины, которая сменилась легким поцелуем в пострадавшую щеку. Затем Марина как ни в чем не бывало снова принялась за рану. Подошедшая Валя принялась ей помогать.

Неизвестно, насколько сильно любили его две девицы, но легче перевязка от этого не становилась. Когда Марина залила рану какой-то гадостью, от которой в глазах вспыхнул салют от залпа тысячи орудий, Володя, не в силах сдержаться, выругался.

Его мучительницы не обратили на него никакого внимания. Повозившись еще несколько минут, Марина объявила:

— Все, с ногой мы завершили, теперь перейдем к руке.

Володя взвыл. Если бы он знал, какие мучения у него начнутся после боя, лучше бы позволил орку, нанесшему ему последнюю рану, довести дело до конца. О, что б его черти на сковородке подольше жарили. Ой, как же больно!

Когда мучения закончились (на сегодня!), Володя выглядел узником Бухенвальда. Может, не таким истощенным, но не менее измученным.