В чужом доме

— Смотри, пожалуйста, опять спит на ходу. Встряхнись немного, Жюльен, встряхнись!

Доставив рогалики заказчикам, мальчик окончательно пришел в себя. В отеле «Модерн» он мельком увидел Элен, она улыбнулась ему и помахала рукой. Он думал о поведении Эдуара, о том, как держал себя мастер, но больше всего его мысли занимала Элен. Она сама, ее комната, постель, все, что он видел, чем дышал, к чему прикасался минувшей ночью, — все неотступно жило в его душе.

До одиннадцати утра он оставался в цеху; потом госпожа Петьо позвала его:

— Пойдите переоденьтесь, голубчик, есть новые заказы.

Возвратившись в полдень из города, Жюльен увидел, что Морис и хозяин готовят самый большой ящик для мороженого.

— Отвезешь в Монплезир, — сказал ему господин Петьо. — И будь осторожен, это для свадьбы, тут торт из мороженого на тридцать персон.

Ящик с двойными стенками, между которыми был насыпан толченый лед и бурая соль, оказался очень тяжелым. Он едва поместился на багажнике перед рулем. Морис и хозяин с трудом взгромоздили его, пока Жюльен придерживал велосипед.

— Смотри, будь осторожен, — повторил хозяин. — А как приедешь на место, попроси, чтобы тебе помогли его снять.

— Хорошо, господин Петьо.

Жюльен не спеша пустился в дорогу. Не спеша миновал откос бульвара и поехал вдоль канала. Некоторое время он медленно катил, думая о дяде Пьере, о тетушке Эжени, которая часто ему писала, о Диане, которую он навещал почти каждый вторник. По этой дороге он обычно ездил к дяде Пьеру; ему очень редко приходилось отвозить по ней заказы.

Миновав первый шлюз, Жюльен особенно ярко и живо представил себе все, что происходило этой ночью, он вновь увидел Элен. Ему казалось, будто они целые сутки пробыли вместе. Гуляли, предавались любви, вместе позавтракали в маленьком ресторане и решили проведать ее малыша.

…Теперь Жюльен уже не катит на велосипеде. Он уже не ученик кондитера, и дорога стала другой — это широкая дорога вдоль незнакомой реки; машина Жюльена стремительно и бесшумно мчится вперед. Рядом с ним сидит Элен, они едут… едут к ее малышу. Вот уже несколько дней, как они женаты. Она счастлива, она улыбается… Жюльен поворачивает к ней голову, снимает правую руку с руля и обнимает Элен за плечи. Он спрашивает:

— Тебе хорошо?

Однако ответить Элен не успевает…

Жюльен также не успевает понять, что произошло. Вынырнув на поверхность канала, он кашляет и выплевывает воду, попавшую ему в рот и в нос. Сделав несколько взмахов, он достигает берега, хватается за тростник, растущий на откосе, и, перед тем как выбраться на дорогу, горестно повторяет:

— Господи… О господи!

Упершись в землю руками, мальчик двинулся ползком, потом стал на колени. Прямо к нему бежал какой-то мужчина, громко крича:

— Что с тобой? Что с тобой?

Жюльен отряхнулся, посмотрел на подбегавшего человека, потом перевел взгляд на канал. Возле самого берега плавала его шапочка. Он опустился на корточки, сел на береговой откос и подцепил ее носком туфли. Выжал и положил на траву. Теперь человек был совсем рядом. Маленький, пузатенький, в широкой соломенной шляпе и охотничьей куртке… Он побагровел от напряжения и тяжело дышал.

— Что с тобой? — повторил он. — Что стряслось?

Жюльен передернул плечами.

— Сами видите.

— Черт побери! — вырвалось у толстяка. — Хорошо еще, что ты плаваешь.

Он в свою очередь посмотрел на воду, по которой расходились круги. Тина, поднявшаяся со дна, медленно всплывала наверх, точно клубы темного дыма.

— По-моему, ты ехал на велосипеде, — сказал человек.

— Да… А ящик с мороженым! Господи, где же ящик с мороженым?!

Жюльен нагнулся и сбросил свои парусиновые туфли.

— Они насквозь промокли, но быстро высохнут, их ведь моют, — заметил толстяк.

Он умолк, потом прибавил:

— Надо хорошенько заметить место, если ты собираешься позднее вытащить свой велосипед.

— Я должен его вытащить сейчас же, — сказал Жюльен.

— Сейчас? Но как?

Жюльен сбросил куртку, снял рубашку, сетку, штаны и остался в одних трусах.

— Уж не нырнуть ли за ним собираешься? — удивился мужчина.

— Вот именно.

Жюльен набрал побольше воздуха в легкие. Человек еще что-то говорил ему, но он не слушал. Он заметил место, где вода особенно замутилась, и нырнул.

Пошарив руками по илистому дну, он почти тотчас же наткнулся на велосипед. Всплыв на поверхность, Жюльен с минуту держался на воде, переводя дыхание. Место это было довольно близко от берега, но глубина канала достигла там двух метров.

— Ну как? — спросил мужчина.

— Велосипед тут. Я его вытащу.

— Даже не надейся!

Жюльен снова нырнул. Вода была такая грязная, что он не решился открыть глаза. Ухватившись за раму велосипеда, он пытался вытянуть его из ила, но велосипед не поддавался и только глубже увязал.

«Как бы и меня не затянуло», — подумал мальчик.

Ему вдруг стало страшно, он всплыл на поверхность и выбрался на берег.

— Ничего не выходит, — пробормотал он.

— Ты побледнел, как мертвец, — сказал толстяк, — так и заболеть недолго. Уж лучше сходи на шлюз и попроси веревку с крюком. Они подплывут на своей лодке и помогут тебе.

— Вы так думаете?

— Конечно. У меня нет веревки… Но прежде всего тебе надо переодеться и обсохнуть. В таком виде оставаться нельзя.

Жюльен попробовал собраться с мыслями. Он ясно представлял себе ящик, наполовину зарывшийся в темный ил на дне канала. Так же хорошо он представлял себе великолепный белый торт из мороженого, залитый кремом и украшенный фруктами. Грязная вода, должно быть, уже проникла в ящик. И торт, вероятно, весь растаял.

— Это уж точно!..

— Что ты сказал? — спросил толстяк.

Жюльен посмотрел на него. Он совсем забыл о его присутствии.

— Да нет, ничего, — пробормотал он.

Холодная дрожь пробежала по телу мальчика, и он начал растирать себе грудь и спину.

— Это к добру не приведет, — сказал человек в соломенной шляпе. — После ночного ливня сильно похолодало. Беги домой и переоденься.

Жюльен выжал мокрую одежду, встряхнул ее и надел. Толстяк подобрал какую-то ветку и воткнул ее в землю на берегу. Потом сорвал два пучка травы и втоптал их каблуками в песок.

— Теперь нетрудно будет найти это место, — сказал он.

Жюльен поблагодарил его, снова посмотрел на воду, которая казалась уже не такой мутной, и бегом устремился к городу. Куртка и штаны прилипали к телу, парусиновые туфли на каждом шагу издавали хлюпающий звук. По дороге ему попались два велосипедиста, они посмотрели на него и расхохотались.