В чужом обличье
Шрифт:
– Я не демон, — раздался голос Маэры, — а прекрасная хозяйка гор! И тебе, дон Перон, меня не одолеть!
Реймонд посмотрел на Киэру, та сделала неопределенный жест рукой, затем пояснила коротко.
– Приехал вчера.
Про сорванцовость, залезание куда попало, выкрики и игры в демонов она ничего добавлять не стала. Реймонд неожиданно припомнил, как он с друзьями в детстве ставил на уши всю округу похожими играми, и понял, что домну Киэру и правда таким не испугаешь. К тому же она обычно весьма ловко управлялась с их бандой, не давая ломать всё подряд и мешать деду Реймонда.
– А донья Августина еще не вернулась?
– Ещё нет. Поэтому я попросила Маэру присмотреть
Реймонд вскинул руку, поднося палец к губам и указывая взглядом наверх. Там как раз выглядывали Маэра, жадно обшаривающая взглядом пространство вокруг «магистра Агостона», словно надеясь, что тот увозил с собой Реймонда в кармане, и мальчик, похоже, тот самый Хосе, смуглый, с чёрными волосами, подвижный и энергичный.
С упавшим сердцем Реймонд неожиданно понял несмотря на усталость, что Маэра не просто так согласилась присмотреть за Хосе и поиграть с ним, всё-таки она была вдвое старше. Да и из окрестных мальчишек легко можно было подобрать ему компанию без необходимости сидеть в башне. Нет, Маэра, под видом игр и присмотра, похоже, обшаривала башню в поисках Реймонда, который якобы «сидел и учился под домашним арестом».
Оставалось только вздохнуть устало: сил разбираться ещё и с этой проблемой не было.
– Добрый день, дедушка-магистр Агостон Хатчет! — неожиданно заорал Хосе. — Мама написала мне, что вы будете учить меня магии!
Реймонд аж опешил на секунду, затем ухмыльнулся, погрозил пальцем и сказал ворчливо:
– Вот покажешь мне такое место в письме да процтешь, тогда и науцу.
– Мама научила меня читать, дедушка-магистр! — ещё громче заорал Хосе. — У вас классная башня, а вы можете маме такую же сделать?!
На этот выкрик Реймонд реагировать не стал, просто пошёл в башню. Нужно было помыться, поесть, прийти в себя, понять, что делать с ойстрийцами. Возможно, съездить самому на границу? Положение ещё усугублялось тем, что с той стороны между Нуандишем и Ойстрией не было ни одного княжества. Только длинное, извилистое, голое, бесплодное ущелье, по которому Реймонд некогда уезжал в Лахту через Ойстрию и по которому же он вернулся недавно, после изгнания из университета Вагранта.
– Маэра! Хосе! Идите обедать! — крикнула Киэра громко.
– Но мама, — еле слышно донесся полный досады возглас.
– Но домна Киэра, я ещё не голоден! И ещё не победил злого демона! — закричал звонко Хосе.
– Что такое? Обедать! — скомандовала Киэра. — Не мешайте уважаемому магистру!
Затем сказала тихо, так, чтобы услышал только Реймонд:
– Я займу их на какое-то время, но сам понимаешь.
– Спасибо, тетя Киэра, — как можно теплее отозвался Реймонд.
Все эти домашние проблемы, заботы, девушки и мастер Светла, отвлекали уводили мысли в сторону, и Реймонд подумал, что не стоило, наверное, так торопиться. Приехал бы чуть позже — подумаешь, зато обдумывал бы всё нормально, вместо того чтобы вспоминать историю и смерть деда!
Помыться, переодеться, думать и ещё раз думать. Горячая уха Киэры была хороша, придавала сил, оживляла, хотя и не до конца. Краем сознания Реймонд слышал крики Хосе, который теперь скакал во дворе, похоже, собираясь представить башню «логовом злого мага» и устроить «осаду». Вроде бы заглядывала Маэра, кидала взгляды, но Киэра прогнала дочь.
– Судя по твоему виду, проблемы ты не решил, — заявила решительно домна Киэра, когда Реймонд заскреб ложкой по пустой миске и поднял взгляд. — И зачем-то прискакал, загоняя бедную лошадку, да ещё и в сопровождении десяти Остранишей. Рассказывай.
Долго раздумывать не пришлось.
В конце концов, домна Киэра и так знала его «тайну» (которую он и сам не слишком тщательно хранил, честно признался самому себе Реймонд), да и рядом с дедом прожила столько лет, может, и посоветует чего?– Вот, значит, как, — задумчиво и озадаченно протянула Киэра, выслушав сбивчивый рассказ Реймонда. — А я-то гадала, чего ты такой ответственный стал.
«Ответственный?» — озадаченно подумал Реймонд, потому что никогда он не был ответственным, за что его дедушка частенько ругал. Как показало обучение в университете — правильно ругал, но тогда Реймонду казалось, что все эти упреки в легкомысленности и разгильдяйстве ужасно несправедливы.
Затем он припомнил всё совершенное им с момента возвращения из университета (фоном мелькнула мысль, что можно от имени деда написать письмо и попробовать вернуться), и, в свою очередь, принял озадаченный вид. Правда, говорить домне Киэре, что лишь хотел получить деньжат, а затем добыть сокровища деда, Реймонд не стал. Как-то стыдно было о таком говорить. Равно, как и утверждать, что им двигало лишь желание отомстить за деда и выполнить его последнюю волю, потому что это было правдой лишь отчасти.
– Да, предсмертная воля — это важно, — лицо домны Киэры стало суровым, голос построжел.
Реймонд припомнил суеверия горцев насчет посмертия и понял, что никогда не расскажет Киэре о своих мотивах. Потому что эта суровая тетка, вырастившая его и отчасти заменившая мать, после признания, что Реймондом двигала лишь жажда денег, просто проклянёт его и отвернётся. И ладно бы проклятие, в конце концов, слова людей, не обладающих магическим даром, оставались лишь словами, но вот всё остальное… После смерти деда домна Киэра оставалась единственным человеком, кого он мог бы назвать родственником. Друзья детства тут были не в счёт, они были друзьями — надежными, хорошими, а в случае Катрины — больше, чем друзьями, но всё же они не были семьёй.
И представить, что Киэра отвернется, сплюнет дважды и громогласно проклянёт его, взывая ко всем окружающим, было просто невозможно. Невыносимо. Какое там общение и прощение, после проклятия Реймонд для неё будет выглядеть ничем не лучше навоза горных коз, а какие разговоры могут быть с навозом?
– Да я… — неуверенно начал Реймонд, желая смягчить ситуацию.
С домны вполне сталось бы всерьёз начать наблюдать, как Реймонд выполняет предсмертную волю деда, не отклоняется ли куда-то в сторону. Церковь Спасителя трактовала посмертие очень просто: вёл себя хорошо, помогал людям — отправишься к Спасителю. Вёл себя плохо, вредил людям — отправишься к тем, кто тоже вредил людям — кровавым демонам, — и те, в свою очередь, будут себя вести с тобой плохо. Суеверия горцев добавляли к этому оттенков: например, определение и взвешивание поступков умершего, прежде чем куда-то его отправлять. Соответственно и предсмертная воля — если уж высказал её, так задержишься в посмертии, дабы проследить, как её выполняют.
Выполнят хорошо — получишь облегчение и будешь порхать.
Выполнят плохо — будешь страдать и вообще напрямую к демонам отправишься.
– Я вообще не ожидал ницего такого, — развел руками Реймонд. — А потом как нацало сбываться!
При домне можно было и не «цокать», но на этот счёт Реймонд сразу установил себе железное правило: пока в облике деда, говорить с акцентом. Пока что помогало.
– Но главное, что ты выполнял волю дедушки! — наставительно воскликнула Киэра. — Может, ты и не думал о ней, но выполнял! Это главное! Правильные поступки делают человека лучше, и ты стал лучше как человек Реймонд.