В дороге
Шрифт:
Затем он рассказал мне, как Дин встретил Камиллу. Рой Джонсон, парень из бильярдной, нашёл её в баре и отвёз в отель; весь такой гордый, он пригласил всю шайку прийти и на неё посмотреть. Все сидели кружком и говорили с Камиллой. Дин ничего не делал, но смотрел в окно. Затем, когда все ушли, Дин просто посмотрел на Камиллу, показал на своё запястье, сделал знак «четыре» (значит он вернётся в четыре) и ушёл. В три часа дверь для Роя Джонсона была заперта. В четыре она была открыта для Дина. Я хотел прямо сейчас пойти взглянуть на этого безумца. А ещё он обещал свести меня с кем-нибудь; он знал всех девушек в Денвере.
Мы с Карло ходили по шатким тротуарам ночного Денвера. Воздух был мягким, звёзды такими прекрасными, обещание каждого булыжного переулка таким
«Ах, Са-а-ал!» – сказал Дин. – «Ох же блин, ты здесь – сукин сын, вот и ты встал на эту старую дорогу. Теперь смотри – нам надо – да, прямо сейчас – конечно же нам надо! Теперь Камилла…» – и он взглянул на нёе. – «Это Сал, мой старый друг из Нью-Йо-р-рка, это его первая ночь в Денвере, и мне абсолютно необходимо взять и свести его с девушкой».
«А когда ты вернёшься?»
«Сейчас (глядя на часы) ровно час четырнадцать. Я вернусь ровно в три четырнадцать, чтобы часок помечтать вместе, очень сладко помечтать, дорогая, а потом, как ты знаешь, я тебе говорил и мы договорились, мне надо будет пойти и увидеть одноногого адвоката насчёт этих бумаг – посреди ночи, как это ни странно, я уже объяснял». (Это было прикрытие для его рандеву с Карло, который всё ещё прятался.) «Так что теперь, прямо в эту минуту, мне надо одеться, надеть штаны, вернуться к жизни, то есть к внешней жизни, улицам и всякой всячине, как мы договорились, сейчас час пятнадцать, а время бежит, бежит –»
«Хорошо, Дин, только будь добр, вернись в три».
«Как я сказал, дорогая, только запомни, не в три, а в три пятнадцать. Мы ведь в самых глубоких и прекрасных глубинах наших душ, дорогая?» – и он подошёл и поцеловал её несколько раз. На стене висел рисунок голого Дина, огромный болт и всё такое, сделанный Камиллой. Я был поражён. Всё было до такой степени безумным.
И мы рванули в ночь; Карло присоединился к нам в переулке. И мы пошли по самой узкой, странной и кривой городской улочке, которую я когда-либо видел, прямо в сердце мексиканского квартала. Мы громко болтали в сонном покое. «Сал», – сказал Дин, – «у меня есть девушка, которая ждёт тебя прямо сейчас – если она не работает» (глядя на свои часы). «Официантка, Рита Беттанкур, отличная девчонка, малость подвисшая на кое-каких сексуальных проблемах, я их попытался исправить, и думаю, что ты справишься, чувак, ты будешь просто бесподобен. Так что мы прямо сейчас туда двинем – надо принести пиво, нет, у них оно и так есть, чёрт!» – сказал он, потирая ладони. – «Этой ночью я собирался пойти к её сестре Мэри».
«Что?» – сказал Карло. – «Я думал, мы продолжим разговор».
«Да, да, после».
«Ох, этот денверский маразм!» – завопил Карло в небеса.
«Ну разве он не самый клёвый чувак на свете?» – сказал Дин, тыкая меня под рёбра. – «Ты поглянь на него. Поглянь на него!» И Карло начал свой обезьяний танец на улицах жизни, как я уже видел много раз повсюду в Нью-Йорке.
Я мог сказать только одно: «Какого чёрта мы делаем в Денвере?»
«Завтра, Сал, я знаю, где я смогу найти тебе работу», – сказал Дин, переходя к деловому тону. – «Так что я позвоню тебе, как только на час отлучусь от Мэрилу, и заскочу к вам домой, скажу привет Мейждору и отвезу тебя на трамвае (чёрт, у меня нет машины) на рынок Камарго, где ты сразу сможешь начать работать и получать деньги в пятницу. Мы тут все сидим на мели. У меня не было времени работать неделями. В пятницу вечером, вне всякого сомнения, мы втроём – старая троица, Карло, Дин и Сал, обязательно отправимся на гонки, и ради этого я могу попросить нас подбросить одного знакомого
парня из центра города…» И дальше и дальше в ночь.Мы добрались до дома, где жили сестры-официантки. Та, что для меня, всё еще работала; сестра, которую хотел Дин, была здесь. Мы сели на её диван. Было условлено, что в это время я позвоню Рэю Роулинсу. Я так и сделал. Он сразу пришёл. Войдя в дверь, он снял рубашку и майку и начал обнимать абсолютную незнакомку, Мэри Беттанкур. Бутылки валялись на полу. Пробило три часа. Дин помчался на час мечтаний с Камиллой. Он вернулся в срок. Появилась другая сестра. Нам всем прямо сейчас была нужна машина, и мы слишком громко шумели. Рэй Роулинс вызвал приятеля с машиной. Он приехал. Мы все туда набились; Карло пытался провести свой запланированный разговор с Дином на заднем сиденье, но всё было слишком сумбурно. «Поехали ко мне на флэт!» – крикнул я. Мы так и сделали; как только машина остановилась, я выскочил на лужайку и встал на голову. Все мои ключи выпали; я их так и не нашёл. Мы с криком рванули в дом. Роланд Мейджор встал в шёлковом халате у нас на пути.
«В квартире Тима Грэя ничего такого не будет!»
«Что?» – завопили мы все. Всё смешалось. Роулинс катался на траве с одной из официанток. Мейджор нас не впустил. Мы клялись позвонить Тиму Грэю, испросить разрешения на вечеринку и позвать его тоже. Вместо этого мы двинули в центр Денвера по кабакам. Внезапно я обнаружил себя на улице одного и без денег. Мой последний доллар ушёл.
Я прошагал пять миль вверх по Колфакс к моей уютной постели. Мейджору пришлось меня впустить. Я задумался, удалось ли Дину и Карло продолжить свою сердечную беседу. Я узнаю об этом позже. Ночи в Денвере холодные, и я заснул как бревно.
8
Затем все начали планировать большую поездку в горы. Всё началось утром, одновременно с телефонным звонком, который усложнил дело – мой старый дорожный приятель Эдди рискнул вслепую и позвонил; он запомнил некоторые из упомянутых мною имён. Теперь у меня появилась возможность вернуть назад мою рубашку. Эдди находился со своей девушкой в доме недалеко от Колфакс. Он хотел узнать, знаю ли я, где найти работу, и я сказал ему, чтобы он приходил, полагая, что Дин может это знать. Дин примчался, когда мы с Мейджором поспешно завтракали. Он даже не присел. «У меня тысяча дел, и совсем нет времени везти тебя в Камарго, но пошли, чувак».
«Подожди моего дорожного знакомца Эдди».
Мейджор находил нашу спешку занятной. Он приехал в Денвер, чтобы писать не торопясь. Он относился к Дину с чрезвычайным почтением. Дину это было побоку. Мейджор разговаривал с Дином примерно так: «Мориарти, я слышал, что вы спите с тремя девушками одновременно?» И Дин расшаркался на ковре и сказал: «Да, да, именно так», и взглянул на часы, и Мейджор шмыгнул носом. Я ощутил себя бараном, бегущим вслед за Дином – Мейджор настаивал, что он идиот и дурак. Конечно, он таким не был, и я хотел это всем доказать.
Мы встретили Эдди. Дину и это было побоку, и мы поехали на трамвае через жаркий денверский полдень на поиски работы. Я ненавидел самую мысль о ней. Эдди говорил без умолку, как обычно. Мы нашли человека на рынке, который согласился нанять нас обоих; работа начиналась в четыре утра и продолжалась до шести вечера. Он сказал: «Я люблю таких ребят, которые любят работать».
«Ты такого и нашёл», – сказал Эдди, но насчёт себя я не был настолько уверен. «Я просто не буду спать», – решил я. Вокруг было слишком много всего интересного.
Эдди пришёл на следующее утро; я нет. Мне было где спать. А ещё Мейджор затарил едой холодильник, а я в обмен на это готовил и мыл посуду. Тем временем я оказался в гуще событий. Как-то вечером у Роулинсов затеялась большая гулянка. Их мама куда-то уехала. Рэй Роулинс созвал всех, кого знал, и велел им принести виски; потом он прошёлся по своей адресной книге в поисках девочек. Он велел мне провести большую часть переговоров. Девочек собралась целая куча. Я позвонил Карло, чтобы выяснить, что сейчас делает Дин. Дин пришёл к Карло в три утра. Я отправился туда после вечеринки.