В душной ночи звезда

– Точно, никогда не бывало, - подтвердила Галла.

– Угроза придёт сверху. И нас накроет. Не останется ни Речицы, ни Мозыря, ни Гомеля, ни Любеча, ни сам-град Киева! ЭТО упадёт там - на полдне. Но, может, и ближе к нам, может, и прямо на нас. (И он подумал, что, скорее всего, правда - последнее: иначе вряд ли бы судьба занесла его в Речицу).

– Хвостатая звезда, что ли? Откуда узнал? Знамение тебе было?

– Да, вроде того, - Бод подумал, что иначе, как знамением, это не назовёшь. Его Учителя - все, у кого собирал он мудрость - среди бела дня предстали пред чародеем, и Бод понял, что предстоит совершить.

– Ерунда, - промычала Галла, шамкая хлеб беззубым ртом.

– Старые люди рассказывали, что хвостатая звезда уже висела в небе, когда были перемирные лета* с Московией, и все ждали конца света, но ничего миру не сделалось.

– Я есть Змей, Галла. Сама же сказала. Знающий появляется там, где надо стать на пути смертельной угрозы. Звезда это будет, или не звезда, но за ней случится что-то вроде мора, страшного мора.

– А я тебе зачем?

– Я один - ничего. Я - как гиря на пустых весах. Только пять человек, обладающих хоть искрой Умения, - так ты говоришь, - могут уравновесить эти весы. Помни, на другой чаше - ни в чём не повинные люди, наши люди, не чужие. Наши дети и внуки, и те, кто родятся у них после нас. Народ только отошёл от бед, только голову поднял: успело вырасти первое поколение, не видевшее войны, не знавшее голода. (Бод подумал: всё-таки он уже успел сделать немало!) Не дадим им пропасть, мать! Мы можем их спасти! Пойми, выживших не будет. Погибнут все - целый край!

Договорил, а сам вдруг как будто поднялся над землёй и воочию увидел то, о чём рассказывали ему в храме Оанна. Увидел землю как шар, как гигантское каменное ядро, зависшее в душной угольно-чёрной ночи, рябой от звёзд. И одна половина этого ядра, обращённая к солнцу, и есть то место, которое подвергнется опасности. Это даже не полесский край, это - половина мира!

Он сильно покачнулся, приходя в себя, возвращаясь из своего видения, схватил воздух ртом, раздышался, подошвы ног опять ощутили жаркую пыль на тропинке, по которой шли они с цыганкой, огибая предместье.

Не глядя на старуху, тащившуюся рядом, содрогаясь от внутреннего напряжения, нацелил на неё мысль: "Стань рядом с нами! Стань рядом с нами!!!"

Он туманил.

– Сколько, сказал ты, нужно людей?
– остановилась цыганка.

– Пятеро.

– Нашёл всех?

– Так.

– Мне откроешь, кто такие?

– Да. Это Мокошь, Серафима...

– И ты, и я! А пятая?

– Пятый - не один человек, их будет много - двенадцать. Они зацепят нас за землю, как якорь держит струг, не давая течению сорвать его. Они - здешние люди - Земля!

– Растолкуй, почему земля?

– Потому что мир создан Всемогущим с помощью пяти сил.

– И я - кто?

– Ну, подумай, мать! Вот Мокошь - она....

Цыганка представила Мокошь и уверенно произнесла:

– Вода.

– Серафима ...

– О, Серафима - огонь!

– Я - древо.

– Ну, а я?
– допытывалась цыганка, её ума не хватало.

– Ты - ветер.

– Точно!
– восхитилась старуха. Сравнение было правильным, и она согласилась с Бодом: да, они, цыгане, - это вольный ветер.

Цыганка подумала, что из всех своих украшений больше других ей нравились серьги-кольца, гнутые из тонкой проволоки. Это ей, юной хорошенькой девушке, подарил когда-то жених - молодой цыган с буйной гривой чёрных, как смоль, волос. Когда она надевала их, в ушах начинал петь-свистеть ветер: так тонко подрагивали эти кольца, ловя, как снасти кораблика, любое дуновение.

Цыганка вздохнула.

– Ну, так что мне надо будет делать?
– спросила, любопытствуя, она, а Бод подумал: старуха ничуть не изменилась. И он терпеливо пересказал Галле её слова, и растолковал, что она почувствует, если всё сделает правильно.

– Да неужто у меня получится?
– цыганка загордилась.

Бод, как и остальным, показал, где будет она стоять.

– Не сходи с места, - попросил чародей, - не разрушай квадрат! Сруб стоит прочно, если правильно уложен первый венец. Так и мы должны стать углами надёжной крепости, о которую разобьётся неведомая опасность.

– А что мне будет за такую услугу?
– на всякий случай спросила Галла.

"Тебе не нужна никакая плата - так велико задуманное нами дело!" - загремел голос чародея вокруг старухи и внутри её головы. Боду удалось войти в сознание цыганки. Теперь он уверен: старуха сделает всё, как надо. Устоит.

Марья и Анна должно быть, уже готовы. Скоро ЭТО приблизится, пусть начинают собирать людей...

***

Стриж, застигнутый в полёте сильным порывом ветра, ударился о цыганку, упал к её ногам. Бил длинными крыльями по земле, не имея надежды подняться*.

"Это знак!
– подумала старуха Галла.
– Я умру. Скоро умру. Э-эх! И-и-ийя!!!' - взвизгнула она и оглушительно свистнула. Шум внезапно поднявшегося ветра унёс, заглушил её свист. "Сколько ни осталось мне - всё моё. Я живу, а когда наступит час умирать - я умру, вот и всё, и хватит об этом!" И Галла подняла руки к небу, произнося слова, которые сказал ей странный речицкий бортник.

На лекарку Мокошь, занявшую место с полночной стороны, среди лачуг халупников, налетела испуганная девка, торопившаяся донести до дома свои вёдра. Девушка смотрела в грозное, страшное небо, и не успела развернуться с коромыслом мимо старухи. Тяжким ведром задела жердь в ограде, холодная вода вылилась потоком на ноги и на юбку старой Мокоши. Старуха стерпела, но слёзы побежали снова из её глаз. Мокошь стояла в луже воды и плакала. Девушка перепугалась, заголосила, заламывая себе руки, хоть незнакомая старуха не сказала ей ни слова упрёка.

– Иди уж, хватит причитать, - буркнула Мокошь. Она хотела добавить по привычке: "Жива буду", - но спохватилась, что как раз наоборот. Сейчас ей дали понять: пришёл её последний час. Вот уже, скоро, и как раз на этом месте. "Только бы не подвести бортника, только бы выстоять!" - подумала она и подняла слабеющие руки вверх, выговаривая заклинания.

На своих местах, по своим сторонам света, стояли Серафима и Бод.

Серафима в полуденном углу, на луговине.

Бод - со стороны восхода, сразу за посадской стеной, под тремя огромными тополями.

Они, не видя других, занятых в великом чародействе, правильно произносили могущественные заклинания, надеясь, что и с остальными всё в порядке. Оставалось только терпеливо ждать, когда их голоса зазвучат в такт и сольются в один поклич.

Не сразу, но через какое-то время, это произошло, и тогда через их тела стала проходить сила, пытаясь оторвать от земли и нарушая ритм ударов сердца. Но скоро они приноровились дышать правильно, сердце вошло в новый мощный ритм, и одновременно они ощутили небывалое могущество.