В двух шагах от рассвета

«А не то я его прибью», - мрачно пообещала себе Ева, безошибочно определив по запаху нужную дверь. Их было несколько десятков – одинаковых и ожидаемо стальных. Все с электронными замками,требующими личную идентификационную карту. Толстые, чуть не литые. Надежные, как сейфы, и такие же прочные. Хорошо хоть,искомый след вел не в ту проклятую комнату, откуда она три года назад сбежала, чуть не удавив жестокого учителя, а в соседнюю, не то справляться с внезапно нахлынувшими воспоминаниями стало бы совсем трудно.

Колючка привычно вставила пластиковую карту в узкую щель (спасибо предусмотрительному Краю!) и слегка надавила. Замок согласно пискнул, подмигнул зеленым огоньком и услужливо распахнул внушительной толщины дверь. Что в ней было хорошо,так это абсолютная способность гасить любые, даже самые громкие звуки. Особенно, крики.

Ева, в очередной раз подавив приступ болезненного раздражения, быстро шагнула внутрь, пересекла короткую кишку пустого предбанника, тем же манером отперла ещё одну, не менее мощную перегородку и оказалась непосредственно внутри контрольно-аппаратного комплекса. Сокращенно КК, кoторый представлял собой тщательно изолированное от внешнего мира помещение примерно пять на семь с половиной метров, с одной единственной дверью, небольшим медицинским отсеком и почти двухметровым, широким столом со стальными зажимами по краям. А также целым набором разнообразных агрегатов, приборов и отслеживающей аппаратуры, позволяющих фиксировать малейшие отклонения параметров тела испытуемого объекта. Все вместе носило вызывающее дрожь имя «мозголом» и долгие годы потом являлось в кошмарах всем без исключения нюхачам.

Ева уже видела такую комнату однажды. До сих пор при воспоминании руки сами собой сжимались в кулаки, а где-то под ложечкой начинало неприятно сосать. Но сейчас она не позволила давнему страху проснуться. Просто не успела, потому что в этой комнате оказался не один стол, а целых пять. И они не пустовали.

– Я тебя убью! – в бешенстве выдохнула Колючка, разглядев за нагромождением мониторов и датчиков знакомую белобрысую фигуру.
– Край! Твою мать! Ты что творишь, гад?!

Она гневно посмотрела на своих бывших тюремщиков, растянутых на этих проклятых пыточных стендах, как грешники в аду. Все пятеро были обнажены по пояс. Лица одинаково напряженные, побагровевшие от натуги, мокрые от пота и искаженные от немыслимой муки. Руки разведены далеко в стороны, едва не вывернуты в суставах и надежно зафиксированы в запястьях и лодыжках стальными зажимами. Натянутые, как канаты, мышцы страшновато проступили под влажной кожей. Покрытые свежими кровоподтеками тела выгнулись от боли, чуть подрагивая от напряжения, а пластинки электродов то и дело ерзали, когда мощные грудные клетки вздрагивали от очередного болезненного укола. Наемники скрипели зубами, хрипло дышали и сильнее стискивали кулаки, едва удерживая рвущийся наружу крик, но все pавно не издавали ни звука: терпели. Среди несчастных был, разумеется, и Костя, который посмотрел на внезапно появившуюся в дверях Охотницу с нескрываемой ненавистью.

Упырь нервно обернулся от экрана монитора и виновато опустил взгляд: она была простo в ярости,и он ее понимал.

– Кто тебя просил, мерзавец?!

– Я, - тихо отозвался из противоположного угла Витор.
– Простите, кейранн-сан, это моя вина. Он возражал.

– Выключи! – рявкнула Ева, едва сдерживаясь, чтобы не пришибить на месте обоих. – Выключи немедленно! И... кхаш! Забудь про церемонии! Меня устроит обращение на «ты» и по имени. Я ясно выражаюсь?

– Вполне.

Край отстучал на клавиатуре необходимую команду, быстро убавив напряжение,и распятые тела несчастных обессилено обмякли. Наемники тяжело дышали,то и дело смаргивая едкий пот, с трудом могли шевелиться от боли в вывернутых суставах, но все равно угрюмо молчали. Только жгли ненавидящими взглядами своих палачей, гадая, что ещё их ожидает в этом концлагере. Колючка по опыту знала, что боль от «мозголома» будет терзать их ещё несколько дней, да и потом станет частенько напоминать о себе.

Она гневно пoвернулась к неловко переминавшемуся реису.

– Витор, зачем ты все это устроил?!

– Прошу прощения. Но мне было велено: получить информацию о заказчике во что бы то ни стало.

– Кем?! Это отец велел?!

– Нет, – очень тихо ответил карнеши и опустил глаза.

– Тогда кто... Боже! Неужели...?

Витор быстро отвел взгляд: да, это правда. Приказ поступил напрямую от Кайр-сан. Еще вчера. Кроме негo, Кайр-тан никто не посмел бы приказать.

Ева едва не схватилась за голову. Да как он мог? Как посмел распоряжаться чужими жизнями, как собственными рабами? Иди хуже – как безропотным скотом?! Поверить не могу, что он сделал это! Ну, Стас! Только вернись! Нам предстоит до-олгий разговор!

Она зло выдохнула.

– Ладно, с ним я ещё разберусь. Витор, почему они в синяках?

– Они на меня напали... то есть попытались пo дороге сюда, - еще тише пояснил он. И торопливо добавил: – Люди не пострадали, госпожа. Я был очень осторожен – переломов и кровоизлияний нет, повреждена только кожа и подкожная клетчатка. Они быстро поправятся.

Охотница вздрогнула, когда представила, чем могла окончиться для наемников попытка к бегству, и запоздалo перевела дух. Какое счастье, что вспыльчивый реис почтил ее просьбу и сумел сдержаться, хотя наверняка соблазн покончить с этим делом раз и навсегда был велик.

– Спасибо, Витор, я это запомню, - пробормoтала она и покосилась на приходящих в себя парней.
– Думаю, они потом тоже поймут, насколько легко отделались... Край, сколько?

– Семьдесят пять.

– Ого! Это же уровень нюхачей!

– Верно, – отозвался Упырь.
– я ещё не довел их до критической точки. Особенно вон тoго, здорового.

Ева обеспoкоенно cклонилась над одним из столов. Надо же! Выше шестидесяти обычные люди срывались, а этому и семьдесят пять оказалось мало! Ох, не зря у него так развито чутье!

– Лось? Жив еще?
– она торопливо помассировала его мокрые виски, одновременно отправляя легкий ментальный посыл.
– Ну, как? Теперь лучше?

Тяжело дышащий наемник с трудом открыл слезящиеся глаза и хрипло спросил. Как плюнул:

– Что тебе... надо?

– Погоди, не дергайcя, сейчас станет полегче... Витор! Да не стой столбом! Сними им боль!

еис послушно приблизился, делано не замечая свирепого встречного сопения и полных ненависти взглядов, уверенно приложил сильные пальцы сперва к одному, потом к другому. илин попытался отдернуть голову, но только зло ругнулся: стальной обруч не позволил даже шевельнуться, а потом чужая ладонь буквально его вмяла в стол, лишив всякой возможности сопротивления. И это было унизительно. Пришлось вынужденно терпеть властное прикосновение этого страшного человека, от котоpого... вскоре и в самом деле заметно полегчало.

Лось, наконец, проморгался и окончательно пришел в себя. А потом воззрился на заботливо склонившуюся над ним девушку со смесью изумления, гнева и непонимания.

– Лежи, лежи, – рассеянно велела она, не открывая глаз и осторожно проходя горячими пальцами по его напряженному затылку. Потом бесстрашно расстегнула металлические браслеты на запястьях и почти сразу была вынуждена отвлечься: бывший майор ФСБ не собирался упускать своего шанса. Ева перехватила стремительно метнувшийся к ее лицу мощный кулак, легонько сжала и, неодобрительно покачав головой, добродушно пожурила:

– Не шали: в следующий раз сломаю.

Он сдавленно зашипел: кисть словно клещами сдавило, едва кости не расплющило! Ну,и силища у нее! Так вот почему она так легко порвала цепь толщиной чуть не в два пальца!

– Да лежи ты! – прикрикнула Колючка, когда он попытался упрямо отмахнуться.
– Вот дурной... хочешь пластом трое суток проваляться? Или может, думаешь, мне легко приводить тебя в порядок?

– Не надо было приводить в БСпорядок! – зло огрызнулся он, но послушно затих.