В её руках

Впервые в жизни Итачи была рада, что её товарищи по команде ещё так плохо подготовлены. Ребятам часто требовался отдых, и они двигались крайне медленно, что очень помогало самой девушке, ведь при всех своих навыках она едва ли могла выдержать такой подъём без передышек. Раны болели нестерпимо. Итачи казалось, что невидимый зверь при каждом движении вонзает в неё свои зубы и медленно жуёт ещё живую плоть. Приходилось отмалчиваться, даже если кто-то пытался завести разговор, и отвечать только при крайней необходимости, тщательно скрывая дрожь в голосе. Хотелось тишины, но Наруто всё не умолкал:

– Ну, Сакура-чан, зачем тебе Саске? В нём же человеческой теплоты и эмоций не больше, чем в булыжнике, по которому мы ползём!

– Заткнись, идиот, да что ты понимаешь! – огрызнулась Сакура.

– А ты расскажи, может и пойму… - Прищурился Наруто. Эту манеру он незаметно для себя перенял у лучшего друга.

– Да пошёл ты… - сказала девушка, но отчего-то посмотрела на лезущего за ней Саске и судорожно сжала камень, за который держалась. Сколько бы Сакура не признавалась Учиха, сколько бы ни старалась выглядеть привлекательно и достичь его уровня, парень никогда не слушал её. Но теперь у него просто не было выбора.

«Возможно, это мой единственный шанс сказать что-то действительно стоящее, и быть услышанной!» - подумала девушка и продолжила:

– А впрочем, я расскажу тебе, Наруто.

Парень оживился и сделал неловкое движение, посылая вниз несколько мелких камушков. Саске что-то прошипел, но внимания на него никто не обратил.

– Я влюбилась ещё тогда, когда мы только поступили в академию. Могу даже точно назвать момент: на уроке каллиграфии. Учитель дал нам задание написать имена всех одноклассников. Остальные дети быстро справились с работой и весело болтали между собой, но Саске продолжал медленно и старательно выводить иероглифы. А я наблюдала за его движениями: острые и быстрые, медленные плавные, короткие и длинные. Он то нежно касался бумаги самым кончиком кисти, то давил со всей силы, оставляя на листе жирный след, то с пренебрежением окунал кисть в чернильницу и ляпал несколько неряшливых линий. Хоть лицо Саске в этот момент ничего не выражало, я понимала, что он думает о каждом человеке, имя которого пишет, и неосознанно старается передать своё отношение в иероглифах. Потом я тайком от учителя посмотрела работы Саске. Каждое имя было особенным… Я точно могла сказать, кто нравится ему, а кто нет… Кого он считает гордецом, а кого - тихоней. Эти иероглифы были удивительны, но учитель не оценил даже средним балом, сославшись на небрежности письма и несоблюдение правил каллиграфии. Меня тогда поразило, как Саске может так чувствовать людей, почти не общаясь ни с кем, а лишь наблюдая. Как будто он может видеть души…

В повисшей тишине послышался сдавленный вздох и скрежет камней. Саске неудачно поставил ногу и теперь стремительно сползал вниз по скале, судорожно пытаясь ухватиться за что-то. Сакура вскрикнула и, увлекаемая весом парня, также начала сползать вниз. Наруто среагировал почти мгновенно: сконцентрировав чакру в ладонях и ступнях, он изо всех сил вцепился в скалу. Парень почувствовал, как дёрнулась и натянулась верёвка, привязанная к его талии. Узумаки почти физически чувствовал, как камень отталкивает его чакру. Она соскальзывала с поверхности горы как масло со стекла. Если на небольших высотах ещё можно было удержаться с помощью энергии, то теперь, когда они забрались достаточно высоко, это было практически невозможно. Стиснув зубы, Наруто начал осторожно примешивать к своей обычной голубой чакре красную демоническую. Использовать её на людях ему было строго запрещено Третьим, но сейчас выбора просто не оставалось.

Поняв, что кто-то из ребят сорвался, Итачи мгновенно прижалась к скале, стараясь занять как можно более статичное положение, чтобы вытащить своих подопечных. Девушка уже была готова к новому приступу адской боли в животе от натянувшейся верёвки, но его не последовало. С удивлением Итачи посмотрела вниз и увидела, что Наруто каким-то невероятным образом зафиксировался на камнях, удерживая на себе Сакуру и Саске, который уже смог зацепиться за что-то.

– Всё в порядке?! Осторожнее! Сейчас будет очень сложный участок! – рявкнула девушка, сжав зубы.

Когда Сакура смогла снова уцепиться за выступ, команда номер семь продолжила восхождение. Итачи надеялась, что теперь-то Наруто заткнётся, но не тут-то было. Парень продолжал болтать как ни в чём не бывало.

– Эй, Сакура, а наш мистер совершенство, оказывается, не такой уж и бесчувственный!

– Да заткнись ты! И без тебя тошно!

– Ну ладно тебе… - улыбнулся Наруто. – Хочешь, я твоё имя красиво напишу!

– Ты ничего не понял! – зло ответила Сакура. – Куда уж такому идиоту, как ты, понять человеческие чувства!

– А я что, не человек, по-твоему?

– Конечно, нет! Вся деревня знает, что ты чудовище!

– Сакура, ты перегибаешь палку. Ваша перебранка может нам дорого стоить! – сказал снизу Саске.

Парень всё ещё не отошёл от шока. Страх от падения, откровение Сакуры и крик сестры заставляли его сердце бешено долбиться в грудную клетку. Саске был уверен, что Итачи кричала именно ему, и беспокоилась именно о нём, а не о всей команде в целом. Он чувствовал это той частью своей души, в который жил маленький мальчик, так любивший заплетать длинные волосы старшей сестры в косы. Но другая его часть, ненавидящая убийцу родителей, противилась этому чувству, заставляя снова и снова желать, чтобы верёвка порвалась, и Итачи упала вниз.

– А ты не вмешивайся! – огрызнулся Наруто. – Я, между прочим, помог тебе сейчас, а ты даже не поблагодарил!

– Я тебя не просил об этом.

– Замечательно! Тогда можешь лететь со своей Учиховской гордостью обратно в пропасть!

– Заткнитесь оба! – сказала Итачи тем тоном, после которого в живых не остаются. – До плато, на котором мы заночуем, осталось всего несколько метров, и если до того, как мы их преодолеем, я услышу хоть один писк, то ты, Наруто, об этом горько пожалеешь.

Но даже угрозы не смогли заставить Узумаки прекратить перебранку. Итачи шумно выдохнула и продолжила лезть выше. В глазах темнело, и сил препираться с парнем просто не было. Девушке казалось, что от всего её тела остались только рука, живот и ноги. Хоть она и туго замотала их бинтами, чтобы хоть как-то облегчить боль, каждое движение всё равно было почти невыносимо.

Семь метров.

– Вот скажи мне, Сакура, - не унимался Наруто, - зачем тебе Саске? Он уже давно не тот человек, которого ты полюбила.

– А я не такая слабачка, чтобы отказываться от человека из-за его… проблем! – девушка поняла, что отвязаться не получится, и лучше просто ответить.

Шесть метров.

– Проблемы?! – вспылил на этот раз Саске. – Это что ты проблемами называешь? То, что убийца моей семьи сейчас связана со мной одной верёвкой?!

Напряжение сказывалось даже на невозмутимом Учиха.

Пять метров.

– И это тоже… - Сакура побледнела. – Я хочу сказать, что приму тебя любого.

– Примешь? Он что, лекарство? Если хочешь помочь, то помогай тем, кому действительно нужна твоя помощь! – усмехнулся Наруто.

Четыре метра.

– Это ты себя имеешь в виду? Бедного несчастного Наруто никто не любит… - передразнила парня Сакура.

– Пусть так. Но зато я люблю кого-то. Этого достаточно.

Три метра.

– Достаточно?! Ну и кто же этот кто-то? Неужели, я? – закатила глаза Сакура.

– Нет, конечно! Ты мне нравишься, ты красивая. Но такую, как ты, я бы любить точно не стал!

Два метра.

– Да заткнитесь вы! Голова болит от вашей трескотни! – не выдержал Саске.

– Да что у тебя там болеть то может? Твоих мозгов только на то и хватает, чтобы с надменным видом ходить!