В гостях у сказки, или Дочь Кащея

– Твари полосатые, чтоб вам повылазило!
– орал на агрессоров укушенный , потирая пострадавшее место.
– Сволочи!

Шмели на пусть и обоснованные претензии плевать хотели , а вот то, что мужчина вместо того, что бы уйти подобру и относительно поздорову, орет и размахивает руками,им не понравилось. Собравшись в сердито гудящее облачко, они двинулись на Басманова. Увидев такое дело, Степан шарахнулся прочь, налетел спиной на березку. Бедное полу-засохшее деревце тряхнуло, и за шиворот Басманову посыпался мусор: древесная труха, листва, мелкие веточки. Что-то увесистое стукнуло его по лбу и отскочило прямо в руки. Разбираться с березовыми подарoчками Степе было недосуг, шмели уж больно ярились. Сжав покрепче кулак, он рванул в терем.

Только дома Степан разжал кулак и застыл как громом пораженный. На ладони лежало обручальное кольцо его жены.

***

Весь вечер славное семейство Басмановых сотрясали скандалы. Чего только не наслушался Степан, на что не насмотрелся. Слезы, крики, упреки... Сам он больше молчал, меряя шагами горницу и мрачнея с каждой минутой. В ?акой-то момент даже подумал, что злые лесные шмели кажутся ему милее матери и сестры. По крайней мере честнее...

– Довольно, – остановившись перед заходящейся плачем сестрой, велел oн. – Будет тебе. Попей водички и успокойся. И вы, матушка,тоже уймитесь. ?ешения своего я не изменю. ?ано поутру вы отправитесь в Захарьево, а Добряна в Устиньин скит.

– Не бывать тoму, – Ираида Макаровна уступать не привыкла.

– Хорошо, - пожал плечами выведенный из себя окольничий. – Тогда поедете со мной в Новгород, что бы самолично перед царем-батюшкой ответ держать за душегубство, над Василисой сотворенное.

– Не посмеешь, - задохнулась боярыня.

– Вот и проверим, - дернул уголком рта Степан.
– Берендей меня в имение за женой послал, так что разбор устроит нешуточный. Желаете полюбоваться, маменька? А ты, сестрица?

– Не-е-ет, – пуще прежнего разрыдалась Добряна.
– Лучше уж в ски-и-ит.

– Я в тебе и не сомневался, – одобрил старший брат. – Жаль только, что проглядел, как милая девчушка превратилась в заносчивую злорадную дрянь. Ничего, Устинья тебе поможет. Она не с такими справлялась.

– Степа, - вдруг совершенно по-человечески, взмолилась Ираида Макаровна.
– Не отправляй ты меня в эту глушь. Сам подумай, что можно делать в тaмошней нищете?

– Смирению учиться, - не сразу ответил он.
– Это, знаете ли, никогда не поздно. К истокам припадать опять же можно. Захарьево ведь ваша деревенька? В приданное отданная?

– Я ведь как лучше хотела, послушанию учила Василису...

– Не начинайте вдругорядь, – прервал родительницу Степан. – И так уже с три короба наговорили. Ступайте обе, - посмотрел устало. – Мне подумать еще надобно.

Оставшись в одиночестве, он вытащил из-за пазухи гайтан, на который повесил oбpучальное кольцо Василисы, стиснул его в кулаке и продол?ил метаться по горнице.

ГЛ?ВА ДЕВЯТАЯ

– Невзор, ты тута? – сунувшись в горячую влажную темноту парной, позвал Агафон.

– Где же мне ещё быть?
– удивился банный дух.

– Да кто тебя знает, - почесал в затылке домовой.
– Подь сюды.

– Че надо?
– подслеповато щурясь, выглянул из мыльни Невзор.

– Того, – поднял повыше свечу Агафон. – Кое с кем познакомить тебя хочу.

– Погодь, оденусь, – загремел шайками, зашуршал вениками банник, - и прихвачу кой чего. Ну, вот он я...

– прокряхтел он, задом вперед влезая в предбанник.
– У меня тут...

– Да, уж, вижу, – разглядывая упитанную тыльную часть Невзора, крякнул домовой.

– Бражка у меня тут, - Невзор неторопливо, с достоинством выпрямился и поглядел на приятеля. Некоторое время в бане царила тишина, а потом ее вдребезги разбил басовитый хохот зловредного духа.
– Ха-ха-ха!
– веселился он. – Уй-ю-юй, - хватался за бока от смеха. – Мамочки родненькие, - причитал, вытирая слезы.

– Ты угорел штоль? – растерялся Агафон.
– Или нанюхался чего?

– Сам такой, – Невзор перевел дух, на товарища он старался не смотреть.
– Пират заморский, морской волк в лапоточках. Агафон - Черная рука.

– Пиастр-р-ры!
– с готовностью поддержал банника Кешка, выбравший вместо насеста плечо домового.

– Тьфу на вас, – беззлобно отбрехался дух дома.
– Что пернатый, что лохматый , а разницы никакой. Одно слово: хулиганье. Вы мне так баечни?а напугаете.

– Баечника?
– насилу отсмеялся Невзор. – ? где он?

– Во зеленом во саду, - пропел Агафон. – Ковид - мужчина сурьозный, понимание имеет. Без приглашения в баню не сунулся.

– Дак зови. По чарочке бражечки за знакомство бабахнем, - Невзор опять поворотился задом и вытащил из-под ног приличных размеров жбанчик, в котором приятно булькало.

– Сначала работа, - к компании присоединился еще один нечистик. Был он худ, сед и чрезвычайно благообразен. Если бы не длинные почти до колен руки, украшенные острыми когтями,то баечника ни за что не отличить от обыкновенного жреца, которого можно сыскать в любой деревеньке.

– Ну смотри сам, чай не мальчик уже, – сказал Невзор.

– Угумс, – кивнул баечник.
– Ковид.

– Че?
– не понял банник.

– Ковидом его кличут, - счел нужным пояснить ?гафон.

– Так бы сразу и сказал.

– Я так и говорю, - протянул Невзору костлявую руку баечник.
– Ковид.

– Невзор, – аккуратно чтобы не поцарапаться пожал протянутую когтистую длань банник.

– Ну , а теперь, - азартно потер ладони Агафон, поглядывая на бочонок с бражкой, - будем определяться.

– Не понял, – почесал в бороде Невзор.

– Кого первым пугать надобно, – чинно ответил ему Ковид. – Боярыню, дщерь ее али хозяина местного?

– Так ведь сразу и нe скажешь, - призадумался банник.
– Предлагаю выпить чутка, а уж после порешать на трезвую голову.

– Зелье сие зело злое, – принимая кружку с пенной брагой, ханжески поджал губы баечник.
– Ежели только для вдохновения пригубить?..

– За вдохновение!
– подхватили, сшибаясь кружками, Невзор с Агафоном.

– Ур-р-ра!
– поддержал собутыльников Кешка. – Свистать всех навер-р-рх!

Расходилась нечисть глубоко заполночь. Поддатый Ковид был добр и благодушен. На лице его играла улыбка, в глазах затаилось предвкушение. При взгляде на него сразу становилось видно, что баечник он не только по рождению, но и по призванию. Вон как рвется на работу, просто на месте не может устоять.