В гостях у сказки, или Не царевна лягушка

— Прости, прости, я нечаянно, — кинулась с извинениями Маша. — Дай поцелую. Все сразу пройдет, — вгляделась в ярко-фиолетовый бланш и наново стушевалась. — А может, и нет, — закончила уже совсем неуверенно.

— Да что там такое? — не спеша разжать объятия, потребовал ответа Подколодный.

— Синяк… — прошелестело негромкое.

— Чего? — оторопел Аспид.

— Синяк, — убито повторила Марья. — Яркий такой. Фиолетовый. Я, честное слово, не знаю, как так получилось. Наверное, когда вырывалась… локтем… — ее голос совсем стих.

— Ага, — сказал гадюк и задумчиво почесал нос. — Надо бы глянуть.

Вместо ответа Маша грустно вздохнула и зажмурилась. От стыда. Только подумать, второе лицо в государстве наградила фонарем. И неважно, что муж. Так даже стыднее. Что теперь про нее все подумают? А Аспид, что скажет он? И, главное, во всем Тридесятом царстве нет даже самого завалящего тональника, чтобы замазать эту сомнительную красоту. Ужас.

— Н-да, — Аспид заглянул в зеркало. — Хорош. Налитой прям. Что ж ты мне ночью о нем не сказала, Марьюшка?

— Потому что не видала — фонарь твой света мало дает, — справедливо заметила она, все еще избегая смотреть на мужа.

Тот вопреки ожиданиям ругаться не стал, а спокойно опустился рядом, да еще и прижал к себе вкрай смущенную берегиню.

— Машунь, ну чего ты?

— Неловко мне, — уткнувшись в Подколодного, зашептала она. — И перед тобой, и вообще… Так нехорошо получилось.

— А, по-моему, все нормально, — мирно заметил он. — С соблюдением традиций.

— Ты про что? — Маша подняла лицо и требовательно поглядела на мужа.

— Ну смотри, — пустился в объяснения Аспид, — поженились мы по всем правилам: обряд древний у реки провели, пир закатили. Ну пусть не пир, но застолье с яствами богатыми, — ради справедливости поправился он. — Потом у нас веселье началось.

— Веселье? — недоверчиво прищурилась Маша.

— Оно самое, — Подколодный принял самый честный вид. Ну насколько это возможно было с фингалом. — Молодецкие забавы, — уверенно заявил он. — Короче, Машунь, свадьба это по большому счету застолье и драка. Так?

— Угу, — осторожно ответила она.

— Ну вот.

— Что?

— Все в порядке, — заключил он. — Можно сказать, по заветам предков.

— А с синяком, что делать будем? — не спешила успокаиваться Марья.

— Яга сведет, — отмахнулся Подколодный. — Посмеется, конечно, но пусть ее, не страшно.

— Я тебя люблю, — вырвалось у Маши.

— И я тебя, — признался он. — Просто жить без тебя не могу, — шепнул, опрокидывая жену на постель.

— С Горынычем и Настей надо что-то решать… — слабо трепыхнулась Маша.

— Но не сейчас же, — резонно возразил на это Подколодный.

К Яге молодожены явились вдвоем. Нет, Аспид на этом не настаивал. Он как раз отговаривал Машу от визита к нянюшке, но та воспротивилась.

— Я дел наделала, мне и ответ держать.

— Да какой там ответ? — вздохнул змей. — Обсмеют меня всей семьей и все.

— Тем более, — упрямо вскинула подбородок Марья. — Знаю я, как ты насмешки тяжело переносишь.

— То от чужих, со своими-то по-другому.

— Все-равно пойду, заодно завтраком Любашу покормлю.

— Ну если только, — сдался Подколодный, видя, что крыть нечем. — Иди обниму, защитница, станем портал открывать.

Пара ударов сердца, и молодые оказались в царском тереме, аккурат в вотчине Яги. Маша с любопытством осмотрелась, ей еще ни разу не доводилось бывать в этой… лаборатории, пожалуй. Высокие облицованные глазурованной плиткой столы, над ними полки, уставленные всякой всячиной, перегонные кубы, смахивающие на самогонные аппараты, печь и как апофеоз — чучело рогатого хомяка с крыльями.

Здоровенная, с хорошего кобеля зверюга восседала на жердочке в углу, бдительно кося стеклянным глазом на пришедших. Марье даже показалось, что непонятное нафталиновое нечто сейчас бросится на них. Вон как напружинился и зажег глаза.

ПродаМан

картинка

— Мурзик, фу! — громыхнул голос Яги, гася бушующее пламя колдовских очей. — Свои! Напугал деток, охламон.

— Доброе утро, — пискнула Маша. — А кто это?

— Мурзик-то? Анчутка сторожевой, — охотно объяснила ей Ягишна. — А вы чего ко мне с утра? Случилось чего, али соскучились?

— Все нормально, — легкомысленно ответил Аспид, старательно поворачиваясь к нянюшке неповрежденной стороной фасада.

— Помощь ваша нужна, — не согласилась Марья. — Квалифицированная, — заставляя мужа предстать перед Ягой во всей красе, выпалила она.

— КрасавЕц, — восхитилась Яга, оглядев воспитанника. — Кто ж тебя рак разукрасил?

— Споткнулся, — скромно моргнул тот, подбитым глазом. — И об угол…

— Надо же, — резво подбежала к нему ведьма, ловко усадила несопротивляющегося Аспида на лавку и осмотрела пострадавший глаз. — Сейчас подмогнем, следочка не останется, — пообещалась деловито, чмокнула змея в лоб и повернулась к одному из многочисленных стеллажей. — Сейчас, — обещалась Яга, — сейчас, — шуршала всякими сверточками. — Да где же оно?

Таинственное оно все никак не находилось, но Ягишна не сдавалась. Наконец она радостно вскрикнула, стукнула себя по лбу и полезла в окованный серебром сундук, откуда и вытащила расписной горшок, из которого торчала какая-то сухая камышина.

— Вот он, красавец, — похвастала она. — Видала? — Яга требовательно повернулась к Маше.

— Ага.

— Дальше гляди, — потребовала ведьма. — Сейчас самое интересное начнется.

Слова у Ягишны не расходились с делом. Она поставила горшок аккурат Аспиду под ноги, ловко выдернула засохший стебелек, купнула его в чашу с водой, омывая корешки от налипшей грязи. Убедившись, что сухостой чист, Яга стала тихонько тыкать им в зажмуренный глаз присмиревшего змея и приговаривать.

— Пойду по красной кровушке, разгоню все хворушки. Пусть уходят все боли и недуги: ломотица, щипотица, костяной, жиляной да ушибной родимцы. Пусть слезою утекают, боли, раны забирают, плакун травой прорастают.

Повинуясь ее словам, из поврежденного глаза потекли кровавые слезы. Кап, кап, кап… Падали они в горшок с землей, таяли в нем, а вместе с ними таял, выцветал синяк.

— Ну вот и все, — три раза повторив целительный заговор, заявила довольная Яга и с размаху ткнула коренюшку в горшок. Едва оказавшись в земле, та позеленела и пустилась в рост, прямо на глазах вытягиваясь, выпуская листики и набирая радостно наливающиеся цветом бутоны.