В гостях у сказки, или Не царевна лягушка

— Правильно, — поддержала Марья.

— Оно так, конечно, — поскреб в бороденке мужик. — Но вся закавыка в том, что взамуж она выходить надумала только в главном храме Лады. Придурь бабья и блажь.

— Ага, — одобрительно похлопала его по руке Марья. — Правильно вы делаете, Лука Иванович. Поступаете как мудрый и щедрый человек. Первый шаг в семейную жизнь такой красивый, на всю жизнь запомнится.

— Только ты да Глашка меня и понимаете, — смутился прожженный барыга. — Другие-то смеются.

— Завидуют.

— Думаешь? — приободрился он. — А хотя, да, завидуют. Точно. Ну пойду я. Собираться пора.

— Добрый путь, — на прощанье улыбнулась Маша. — Новобрачной привет передавайте и вот… — она сняла с руки золотой браслет-цепочку, который покупала еще в Росссоши. — Глаше на счастье.

— Спасибо, сжал кулак, в котором утонул подарок, Лука Иваныч. — Хорошая ты баба, Машка. Пущай у тебя в жизни все сложится, но ежели чего не так будет… В общем, мы тебе всегда рады.

— И вам спасибо на добром слове.

С тем и распрощались. Сияющий собственным светом барыга ушел, оставив Марью хлопотать по хозяйству, радоваться за новых знакомых и мечтать о новой жизни. Ах, если бы она только знала, что ее желание вот-вот исполнится. Если бы могла предвидеть, что перемены уже на пороге. Увы, а может к счастью, видеть будущее Мария Афасьевна Колыванова не могла, а потому с аппетитом поужинала и легла спать.

Судьбоносный день начался с плошки гречневой каши с топленым молоком и сладкой булки. Он бессовестно заглядывал в подслеповатые окна старого домишки, рассыпал солнечные зайчики по выскобленным до бела половицам и поторапливал Марью громким стуком в дверь. Быстро накинув па голову темный платок и скроив загадочную морду лица, она пошла к двери. Пришла последняя клиентка.

— Проходи, — посторонилась Марья, пропуская в дом дебелую новгородскую красавицу. Если верить Луке Иванычу, а не верить ему причин не бьло, она — ключница воеводы, нынешнего хозяина Берендеева подворья Степана Кондратьевича Басманова. Между прочим, очень эффектного мужика. Маша видела и одобрила.

Судя по тем же источникам, воевода серьезно решил распрощаться с холостой жизнью и даже подобрал себе зазнобушку — необыкновенной красоты и боевитости молодку, а потому… Марья вздохнула и сочувственно поглядела на клиентку: 'Бедная баба, все тебя дурят: и любовничек и я/

— Благодарствуйте, — как крьльями взмахнула густющими ресницами пришедшая.

— За стол садись, — коротко велела краса и гордость экстрасенсорного фронта, входя в роль.

— Я хочу, — колыхнула грудью молодка.

— Замолчь, — позавидовала этакому богачеству Марья и приступила к работе. — Сама скажу, чего тебе надобно.

С этими словами она сдернула вышитый еще матерью тетки Феодоры плат с плоской серебряной чаши и шепотом принялась шептать кстати вспомнившуюся Цветаеву.

— В лоб целовать — заботу стереть.

В лоб целую.

В глаза целовать — бессонницу снять.

В глаза целую.

В губы целовать — водой напоить.

В губы целую.

В лоб целовать — память стереть.

В лоб целую.

Оробевшая клиентка при звуке бессмертных стихов замолчала и даже вздохнуть лишний раз боялась. Вот она настоящая сила искусства.

— Черные мысли тебя одолевают, молодуха, — замогильным голосом взвыла Марья, наводя жути на клиентку. — Вознестись хочешь, — понимающе усмехнулась. — Так и шею свернуть недолго.

— И чего, — помертвела та, — отступиться шголь?

— Еще погляжу, — Мария открыла стеклянную ганзейскую шкатулочку, взяла щедрую щепоть печной золы, с таинственным видом сыпанула ее в братину и наново склонилась над столом. — Вижу, что соперницу у тебя имеется.

— Да! — красавица подскочила на лавке, словно ее булавкой ткнули в интересное место.

— Все вижу, все! — взмахнула руками Облигация. — Молодая, красивая тебе дорогу перешла. Сучка бесстыжая на чужое позарилась. Окоротить ее надобно.

— Да!

— Сил на это много уйдет. Особо, ежели захочешь разлучницу совсем изничтожить, — подняла себе цену Облигация.

— Хочу, все отдам, что есть, — закусила удила обманутая в лучших чувствах красавица. — Только изведи ее, а на Степана присуху кинь!

— Все, — успокоила клиенку Мария, — мне без надобности. Я не за деньги работаю, а только из интересу помочь хорошим людям. Вот увидала тебя и поняла: честная баба передо мной. Разве ж можно ее в беде бросить? — задалась вопросом, и сама же ответила. — Никак нельзя!

— Спасибочки, — всхлипнула та.

— Потом благодарить будешь, — перешла к главному чародейка. — Тут такое дело… Хоть и не беру я денег за работу свою, но… Зелья колдовские стоят дорого. Смарагд (тут изумруд) драгоценный да перлы (тут жемчуг) толченые в них добавляют…

— Возмещу все убытки, — обманутую в лучших чувствах ключницу уже было не остановить. Она бухнула на стол мешочек с золотыми.

Маруся ловко сграбастала кошелек, взвесила его в руке, кивнула довольно, прикинув, что на дорогу до Воронежа хватит, и весело загремела скляницами из разноцветного стекла, в огромном количестве громоздящимися на полочках. Выбрав несколько пузырьков покрасивее, она уселась за стол и потребовала с клиентки золотое колечко. Меланья без звука подала требуемое.

Перстенек с лалом (тут рубин) задорно Марье и булькнул в братину.

— Гляди в колечко, — велела Облигация. — Как увидишь в нем лик обидчицы своей, тычь в него спицей, — она вручила ключнице длинную стальную иголку и стала лить в братину одно за другим зелья. Вода в чаше начала менять цвет то, как молоко сделалась, то будто кисель ягодный, а под конец обратно прозрачная стала и светиться начала. Спасибо за это тетке Феодоре, прекрасно разбиравшейся в алхимических реакциях. — Видишь лик ненавистный?! — страшным голосом вскричала Марья.

— Да!

— Коли ее! Уничтожай!

Со всей силы молодуха принялась тыкать спицей в кольцо и ни капли не удивилась, что вода в чаше покраснела как кровь. Даже пахнуло железом, и будто ветром холодным по горнице прошлось.

— Ну все, — совершенно спокойно и даже буднично сказала Марья, в очередной раз убедившись в огромной силе настоящего классической литературы в целом и Алексея Толстого в частности. Уж сколько раз она воплощала в жизнь описанную им сцену гадания Евдокии Лопухиной в романе 'Петр Первый'. И всегда клиентки впечатлялись до полной невменяемости. — Порчу мы на твою врагиню навели. Завтра еще на капище Велесово сбегаем, дары ему да Моране отнесем, а после уж и присухой займемся. Только денежков добавить придется.