В июне тридцать седьмого...
Шрифт:
«Временное правительство низложено. Государственная власть перешла в руки органа Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов — Военно-революционного комитета, стоящего во главе петроградского пролетариата и гарнизона.
Дело, за которое боролся народ: немедленное предложение мира, отмена помещичьей собственности на землю, рабочий контроль над производством, создание Советского правительства — это дело обеспечено.
Да здравствует революция рабочих, солдат и крестьян!
Военно-революционный комитет при Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов.
25 октября 1917 г., 10 часов утра».
«Тульская молва», 30 октября. Театр «XX век» на Киевской улице. Рекордная драма в шести больших частях с участием знаменитого артиста Бонар — «Пляска любви — пляска смерти».
«Земля и воля», 30 октября. Расследование о захвате мельницы. Министр внутренних дел предложил местному комиссару произвести расследование по делу о захвате крестьянами деревни Рябово Венёвского уезда у члена Союза
«Тульская молва», 30 октября. Гастроли Смирновой, Юрьева и других переносятся. О дне гастролей будет объявлено особо.
«Голос народа», 30 октября. Совещание Продовольственной комиссии. Под председательством члена городской управы А.П. Ванинова состоялось совещание Продовольственной комиссии. Обсуждался вопрос о проведении в жизнь постановления Городской думы об изменении способов использования тех или иных суррогатов, могущих собой заменить муку для выпечки хлеба. Мера эта вызвана недостатком муки и несвоевременным подвозом ея в связи с аграрными беспорядками в губернии.
«Тульская молва», 30 октября. Спектакли в Новом театре труппы знаменитых актёров под главным режиссёрством Лайна «Дни нашей жизни», сочинение Леонида Андреева, и «Война», сочинение Арцыбашева, отменяются.
«Земля и воля», 31 октября. Из передовой статьи: «Большевики-ленинцы с первого дня своей власти спешат спрятаться под покров ночи. Ночью они расстреливали Зимний дворец, теперь они хотят создать ночь трудового народа, чтобы обследовать свои дела. Они закрыли почти все петербургские газеты, они ввели цензуру, захватили телеграф и в нём тоже установили свою цензуру. Они организовали прослушивание частных разговоров по телефону. Зато они завалили столичные улицы своими «Правдами». Они боятся света, боятся критики? Разве трудовому народу уже не нужна сознательность, которая складывается лишь после знакомства с разными взглядами на один и тот же вопрос?»
«Тульская молва», 31 октября. Продаются с торгов дома. Громадный выбор! В центре города: каменные, доходные, деревянные особняки с садами, а также земля 1700 кв. сажен с постройками. За всеми справками обращаться: Тула, Киевская улица, дом Грибанова, телефон 3-52.
«Голос народа», 31 октября. Электротеатр «Триумф», 31 и 1 ноября: «Вампиры, или Кровавая свадьба», драма в четырёх больших частях. 1 и 2 ноября: «Шальная» — роскошная боевая драма в шести больших частях. Картину иллюстрируют пианист Ян Ландер и пианистка Шереметьева.
«Земля и воля», 31 октября. Без заголовка, вне очереди, циркулярно. Из Москвы по прямому проводу. В Москве идёт бой. Центр уже в руках правительственных войск. Вокзалы заняты большевиками. Потери правительственных войск — около тридцати человек убитыми и около ста ранеными.
«Голос народа», 31 октября. Театр «XX век». Сенсация! Невиданно! «Маска, которая смеётся, или Железный Коготь». Кинороман в 32 частях. Эта картина в 100 раз лучше картины «Тайны Нью-Йорка». (Такой картины мир не видел). Такие захватывающие моменты и ужасы, где американские актёры рискуют жизнью каждую минуту, мир не видел! Эта картина сейчас идёт в Москве в кино «Арс» 30 дней подряд при переполненном зале. Премьера в Туле 10 ноября.
«Тульская молва», 31 октября. Сегодня Исполнительный комитет учащихся в здании Боровиковской гимназии — Жуковская улица — устраивает лекцию Марцинековского «Революция духа — новый строй и нравственные задачи молодёжи». После лекции беседа-спор.
Ассенизатор, прибывший из Гомеля с собственным ассенизационным обозом, производит по весьма дешёвым ценам очистку клозетов, помойных ям и прочего. Спешите до морозов сделать заказы. Обращаться: Старо-Павшинская улица, дом № 122».
«Земля и воля», 31 октября. Постановление центрального комитета партии эсеров. Все члены партии, которые принимали участие в большевистской авантюре и не ушли со съезда Советов после расстрела Зимнего дворца, ареста членов партии и других мер насилия, принятых Военно-революционным комитетом во главе с большевиками против демократии, — за грубое нарушение партийной дисциплины исключаются из партии. 27 октября 1917 года.
«Тульская молва», 31 октября. Продаётся ослик, цена двести пятьдесят рублей. Справиться: ватная фабрика Эффа, близ Курского вокзала.
...Весть о падении Временного правительства, о Втором съезде Советов пришла в Тулу двадцать седьмого октября — телеграф работал со сбоями. Два дня город оружейников бурлил митингами, шествиями, никогда центральные улицы и площади не знали такого великого скопления народа. Красные флаги, плакаты, лозунги, призывающие поддержать большевиков, и лозунги, предающие большевиков анафеме, листовки всех направлений, которыми буквально была засыпана Тула. Яростные споры ораторов, иногда переходящие в драки. Всеобщее возбуждение, радость, растерянность, гнев... Хмурые осенние дни, небо в тяжёлых тучах, дождь, иногда с мокрым снегом, грязь, порывистый ветер, тревожный колокольный звон. Закрыты все продовольственные лавки и магазины. Электростанция работает с перебоями, на Курском вокзале на запасных путях скопились поезда, и пассажирские и товарные, — машинисты, железнодорожники на митингах...
30 октября в два часа дня откроется заседание Тульского Совета рабочих
и солдатских депутатов третьего созыва, на котором будет решаться вопрос о власти: поддержать или отвергнуть решения Второго съезда Советов в Петрограде.А в ночь с 29 на 30 октября во двор бывшего ресторана «Хива» на Миллионной улице в Заречье еле втиснулись четыре грузовых автомобиля, прибывшие из Москвы. Тут же состоялось краткое совещание. Грузовики сопровождал Нацаренус, представитель Московского военно-революционного комитета; с ним, кроме шофёров, было ещё трое, все, как и Нацаренус, в чёрных кожаных куртках, с воспалёнными бессонницей глазами, стремительные и нетерпеливые. «Скорей!» — вот что было написано на их лицах.
— Необходимо оружие, — сказал Нацаренус. — Как можно быстрее. Не привезём из Тулы винтовки и пулемёты, патроны — восстание в Москве захлебнётся. Сейчас все решают уже не дни, а часы. Вот письмо Ногина. Просил, товарищ Каминский, передать вам лично.
На этом совещании были Кауль, Степанов, Шурдуков, Иван Михеев, бывший унтер-офицер, огромный, медведеподобный, но быстрый в решениях — в последние недели он работал от большевиков среди караульных частей арсенала.
— Оружие будет, — сказал Григорий Каминский, — любым путём достанем. Недавно командиром арсенала стал наш человек, Павел Сергеев, мы его недавно в партию принимали.
— Трудность одна, — сказал Александр Кауль, как всегда невозмутимый и спокойный, — среди солдат караула много меньшевиков...
— Надо подавить! — сказал Нацаренус. — Преодолеть любое сопротивление, если оно возникнет!
— Подавим. — Каминский повернулся к Степанову. — Верно, Сергей Иванович?
— Сейчас обмозгуем, как всё это провернуть. — Степанов потёр большой лоб ладонью. — Пока ясно одно: оружие надо вывозить ночью. Это раз. А второе — меньшевики и эсеры в Совете ничего не должны узнать. Поэтому сегодняшнее заседание надо затянуть до глубокой ночи.
— Затянем! — засмеялся Григорий. — В этом деле опыт у нас имеется.
— Тем более, — сказал Кауль, — что дебаты предстоят жаркие. Хотя наша фракция на этот раз и самая представительная, имеем сведения: меньшевики и эсеры объединились, они предложат совместную резолюцию о власти, заранее можно сказать какую...
— И всё-таки, — опять перебил Нацаренус, — сегодня дело пролетарской революции решается в Москве. Поэтому действуйте, товарищи! И немедленно.
— Операцию по изъятию оружия из арсенала, — сказал Сергей Иванович, — предлагаю поручить Ивану Михееву.
...Ещё с утра в Народном доме, где заседал Тульский Совет, под самыми стенами оружейного завода, набилось народу — не протолкаться. Кроме делегатов тут было много приглашённых рабочих, солдат, демократической интеллигенции, и люди всё шли и шли.
В половине второго уже, как говорится, яблоку негде было упасть. Стоял возбуждённый гул голосов, чувствовалось крайне нетерпение — ждали...
В боковой комнате рядом со сценой, с единственным окном, за которым большими серыми хлопьями лепил мокрый снег, уединились два человека — Сергей Родионович Дзюбин, лидер тульских меньшевиков, и глава тульских эсеров Константин Александрович Восленский, высокий, представительный брюнет лет сорока, с офицерской выправкой и бледным лицом, на котором глубоким светом мерцали умные внимательные глаза.
До начала заседания оставалось десять минут.
— В целом, Константин Александрович, — говорил Дзюбин, — абсурдная ситуация. Меньшевиков в Туле — две тысячи триста тридцать человек...
— Эсеров по всей губернии, — перебил Восленский, — более пяти тысяч.
— Но от вас откололись левые...
— Ерунда! — отмахнулся Константин Александрович. — Их ничтожная кучка!
— Большевиков в городе еле наберётся тысячи полторы, и то с натяжкой. — В голосе Дзюбина смешались возмущение и негодование. — И поди ж ты, верховодят в Совете!
— Да, их фракция насчитывает около ста человек. Но, Сергей Родионович... — Восленский скупо улыбнулся, его щёки чуть-чуть порозовели. — Сегодня мы окончательно вместе. Потом... В ближайшие дни многое будет решаться. Увы, увы! Военной силой. Сейчас я вам покажу, какова ситуация. — Он достал из внутреннего кармана карту Тулы, выполненную от руки умело и точно. — На данный момент мы имеем вооружённую дружину, эсеровскую, а у нас, батенька, и кадровые офицеры, и члены групп экспроприаторов. Молодцы своё дело знают. Дружина уже взяла под свою охрану банк, почту и телеграф. — Он показал на карте: — Здесь, здесь и здесь. Далее. Наш бронированный поезд с вооружённым отрядом патрулирует Курский вокзал и железнодорожный узел...
— А в гарнизоне? — перебил Дзюбин.
Константин Александрович помрачнел.
— В гарнизоне хуже. На собраниях полковых и ротных комиссаров прошла большевистская резолюция о поддержке Петроградского военно-революционного комитета. Притом — восемнадцатью голосами против восемнадцати. Факт, будем правде смотреть в глаза, тревожный...
— А что у нас в арсенале? — спросил Дзюбин.
— Вам, Сергей Родионович, лучше знать. Эсеров среди солдат караула там нет, а вот меньшевики, если я правильно информирован, имеются.
— Да, да! — поспешил Дзюбин. — Положение в арсенале мы надёжно контролируем, хотя я и не знаю подробностей. Надо спросить у Астахова, он ведает военными делами.
Восленский взглянул на часы:
— До начала заседания остаётся три минуты. Я убеждён... — Голос Восленского дрогнул от волнения. — Коли мы вместе, большевики не устоят. И у нас в руках два козыря, на пленарном заседании цеховых комитетов оружейного завода резолюция большевиков о поддержке Советов Петрограда отклонена семьюдесятью шестью голосами против пятидесяти трёх. То же на патронном заводе: там мы провалили резолюцию большевиков ста шестьюдесятью тремя голосами против семидесяти трёх...