В лабиринтах памяти. Часть 2

— Ты выглядишь прекрасно, — прищурился Элайджа, скользя взглядом по округлившемуся телу жены, — тебе идет беременность.

Он склонился к ее лицу, нежно целуя пухлые губки, но девушка выставила перед собой руки, мягко отстраняясь.

— Прошу, не нужно, — хрипло проговорила она, поднимая на мужа мутный взгляд, — ты же знаешь, мне будет очень трудно остановиться…

— Я и забыл, какая ты распутница, моя птичка, — дразнящим тоном ответил Майклсон, с удовольствием наблюдая, как щечки жены алеют от смущения.

Стараясь взять себя в руки Ева, недовольно сузила глаза, укоризненно качая головой.

— Я напомню тебе эти слова, когда после рождения малыша, ты попытаешься запустить свои руки…

— …тебе в трусики, птичка?

Голос Элайджи стал низким и тяжелым, и девушка судорожно вздохнула, чувствуя, как между ними нарастает напряжение. Они действительно уже довольно долго не предавались страсти из опасения навредить ребенку. И это ожидание было мучительным не только для ее мужа. Ева прикусила губу, поднимая на вампира нерешительный взгляд, и тут же утонула в огне его потемневших от желания глаза, что, не отрываясь, изучали ее раскрасневшееся лицо.

— Не волнуйся, любовь моя, я могу держать себя в руках.

— Может, научишь этому и меня? — почти помимо воли сорвалось с пухлых девичьих губ, и Элайджа стиснул зубы, так что на мужских щеках заиграли желваки. Сказанное Евой явно не лучшим образом отразилось на его самоконтроле. Он глубоко вздохнул, стараясь успокоиться, но в этот миг лицо девушки стремительно побледнело.

— Что с тобой? — расширил глаза Майклсон, видя, как жена напряженно замерла, сжимая губы.

— Видимо наш малыш решил пойти нам на уступки, — едва слышно выдохнула она, и тонкие ладони накрыли круглый живот.

— Что ты имеешь в виду, птичка? — оторопело спросил вампир, не отрывая взгляда от девичьего лица.

— То, что он решил сегодня появиться на свет. Звони Давине. У меня, кажется, отошли воды.

========== Часть 25 ==========

Еве кажется, что время превратилось самую странную карусель в парке аттракционов. Оно то замедляется, так, что каждая секунда тянется, обжигая болью каждую клеточку ее тела, то скачет вперед, и Ева не сразу замечает, как розовый вечер за окном сменяется ночью.

Эдайджа ходит взад-вперед по спальне, бросая короткие взгляды на жену, лицо которой бледнее мела. Давина и Кол уже спешат к ним, но даже вампирская скорость не позволяет преодолеть расстояние в несколько сот мил за пару минут. Майклсон не находит себе места, бессилие и ярость смешиваются в нем, заставляя лишь сильнее стискивать зубы. И он замирает, когда слышит слабый голос Евы.

— Посиди со мной…

Элайдже хватает секунды, чтобы оказаться рядом с женой, которая изо всех сил пытается ему улыбнуться. Он накрывает ладонями ее дрожащие пальцы, лежащие на круглом животе, и чувствует отголоски магических толчков.

— Тебе очень больно, птичка?

Ева прикусывает губу, качая головой. Она хочет что-то сказать, но в этот миг на пороге спальни возникает Кол, а за его спиной стоит бледная Давина. Не говоря ни слова, ведьма отодвигает в сторону мужа и оказывается у кровати подле Евы, которая слабо улыбается, кивая подруге.

— Оставьте нас, — строго говорит Давина, поднимая взгляд на братьев, что пристально наблюдают за каждым ее движением.

Элайджа сводит брови, делая шаг вперед, явно намереваясь возразить, но ведьма не дает ему сказать и слова, поднимая вверх тонкую руку.

— Ты намерен и дальше мучить жену или, наконец, дашь мне заняться делом?

— Поверь, с ней лучше не спорить, — закатывает глаза Кол, переводя взгляд с Давины на брата, — предлагаю спуститься в бар.

Старший Майклсон все еще стоит на месте, не сводя взгляда с бледной Евы, прежде чем та поднимает на него мутный взор.

— Прошу тебя, Элайджа…

— Хорошо, птичка, — наконец сдается вампир, и они с Колом вихрем оказываются на лестнице.

Давина плотно прикрывает за ними дверь и возвращается к Еве, которая больше не сдерживается, кривя губы от боли.

— Сейчас все будет хорошо, — смотрит ей прямо в глаза юная ведьма и ее ладони парят над круглым животом, отчего терзающая Еву боль постепенно стихает, — а твой муженек, вместо того, чтобы стирать подошвы своих дорогих туфель, курсируя здесь взад-вперед, лучше бы помог тебе снять одежду…

— Он волнуется, — тут же вступается любимого Ева, сводя брови, — стать отцом, когда тебе тысяча лет не так уж просто.

И девушки едва слышно хихикают.

— Ладно, справимся и сами, — кивает Давина, и ее тонкая ладонь делает круговое движение, над животом, отчего Ева оказывается по пояс обнаженной. Щеки девушки заливаются румянцем, но ведьма не обращает внимания на ее смущение. Она что-то шепчет, прикрыв глаза, рисуя пальцами замысловатые узоры на нежной коже, и через мгновение Ева чувствует, как малыш отзывается, и их магия с Давиной сплетается.

А дальше все происходит очень быстро. Голос ведьмы усиливается, а Еву пронзает короткая острая боль внизу живота. И уже через несколько секунд она слышит громкий крик младенца, которого Давина бережно поднимает вверх, очищая маленькое личико от капель крови.

— Привет, крошка, — ласково шепчет она, не отрывая взора от плачущего ребенка, и Ева понимает, что ее муж оказывался прав.

— Это девочка, — тут же подтверждает ее догадку Давина, и едва она успевает прикрыть новоиспеченную мать простыней, на пороге спальни появляются братья Майклсоны.

Элайджа держится спокойно, но Ева видит, как блестят его глаза, когда он смотрит на плачущую малышку, которую Давина осторожно обтирает влажной тканью. Он замирает, стараясь выровнять дыхание, переводя взгляд на бледную жену. Вихрем вампир оказывается подле нее, становясь на колени, рядом с кроватью, и мужская ладонь скользит по влажному лицу, покрытому бисеринками пота.

— Как ты, моя птичка?

— Не делай вид, что тебя сейчас интересую я, Элайджа Майклсон, — щурится Ева, едва заметно улыбаясь, — я знаю, кто в данный момент занимает твои мысли…

Вампир склоняет голову, укоризненно глядя на жену, но его глаза, то и дело косят в сторону Давины, пеленающей их успокоившуюся дочь.

— Со мной все в порядке, правда, — говорит Ева, прикрывая глаза, — мне просто нужно немного отдохнуть. Но перед этим, я хотела бы подержать нашу малышку. Принесешь ее?

Майклсон только кивает, тут же устремляясь к ведьме, которая протягивает ему маленький белый сверток. Элайджа старается унять дрожь в пальцах, принимая из рук Давины дочь, которая серьезно смотрит на него мутными глазками.