В лабиринтах памяти. Часть 2

— Это она.

— О чем ты говоришь? — взвился вампир, окончательно приходя в ярость.

— Хлоя. Она вернулась. И жаждет мести.

Темные глаза Элайджи застыли, и он покачал головой, будто не веря в сказанное. Это не могло быть правдой. Хлоя Керн не могла выжить в том пожаре, который он устраивал собственноручно, не видя других способов ее остановить. Хлоя Керн не должна была появиться в Новом Орлеане и выкрасть Себастьяна. Потому что это могло значить лишь одно.

— Кто такая эта Хлоя? — нарушила мертвую тишину Хэйли, и братья подняли на нее взгляды, все еще не говоря ни слова.

Клаус смотрел напряженно, а в глазах Элайджи Маршалл впервые за все время, что знала его, она увидела крохотную искру страха.

— Да объясните уже, наконец, кто эта чертова ведьма!

— Хлоя Керн не просто ведьма, волчонок, — очень тихо ответил ей гибрид, вздыхая, — она была любовницей нашего благородного брата.

— …и я сжег ее, потому что она сошла с ума, — закончил ледяным голосом Элайджа, отчего глаза Хэйли расширились так, что заняли пол-лица.

— Это правда, дядя Эл?

Испуганный голосок Хоуп будто привел всех в чувство, и Клаус вихрем оказался рядом с дочерью, нарочито широко улыбаясь.

— Дядя Эл шутит, любовь моя, — с чувством произнес он, играя ямочками, — просто одна плохая ведьма затаила на него злобу, за то, что он не ответил ей взаимностью.

— Это она забрала Себа? — прищурилась девочка.

— Думаю, да, — кивнул Клаус, — но она вернет его, если дядя Элайджа хорошо попросит.

— Тогда он должен это сделать, — свела тонкие брови Хоуп, — Себастьян хороший, и тетя Ева — тоже. Ты ведь спасешь его, дядя Эл?

Серые глазки впились в застывшее в ледяной маске лицо вампира, который только кивнул на ее слова, все еще не веря в происходящее. Хлоя была не просто его любовницей. Точнее, для него она была именно ей, но вот Керн считала совсем иначе.

Они встретились десять лет назад, в холодный зимний вечер в маленьком городке на севере Италии, и ведьма, казалось, в первую же минуту решила, что Первородный должен стать ее. Хлоя была красива. И настойчива. А еще привыкла получать желаемое. Роман закрутился быстро, но эта мимолетно вспыхнувшая страсть погасла также стремительно. Для Элайджи. Керн же напротив, будто с ума сошла, помешавшись на древнем вампире. Она убивала. Всех женщин, что встречались на их пути. Одну за другой, пока Майклсон не узнал об этом, приходя в ужас от того, что останавливаться она не собиралась. И тогда он остановил ее сам. Точнее, думал, что остановил.

— Мне нужно во Французский квартал. Если это она, то может быть только там. Никто другой не стал бы участвовать в подобном.

— Я пойду с тобой, — тут же отозвался Клаус, на что Элайджа отрицательно покачал головой, — я не спрашивал разрешения, — усмехнулся гибрид, — лишь поставил тебя в известность.

— Ей нужен я, — веско проговорил вампир.

— О, не сомневаюсь, — закатил глаза Клаус, — но Хлоя отнюдь не та, с которой стоит помнить о благородстве и манерах.

— Поджечь ее дом было верхом изысканных манер, — криво улыбнулся Элайджа.

— Почему вы так уверены в том, что это именно она? — вмешалась в разговор хмурая Хэйли, — ведь прошло два дня, а она до сих пор…

— Здесь не было того, кто мне нужен, — тягучий женский голос раздался совсем рядом, и Майклсоны мгновенно повернулись в сторону вошедшей во двор женщины.

Хлоя мало изменилась за прошедшие годы, и Элайджа скользнул быстрым взглядом по ее лицу, на котором появилась дьявольская улыбка.

— Где Себастьян?

— Как невежливо, милый, — томно отозвалась Хлоя, откинув с лица прядь рыжих волос, — даже не поцелуешь после такой долгой разлуки?

Вампир стиснул зубы, так что на его щеках заходили желваки. Желание убить не сводящую с него голубых глаз ведьму было просто нестерпимым, но ради спасения брата Евы он должен был держать себя в руках. По крайней мере, пока.

— Раньше ты не занималась похищением детей, Хлоя, — холодно проговорил Элайджа, не отводя взгляда от томно улыбающейся ведьмы.

— Но и ты раньше не женился.

На лице Керн отразилась ярость, и Клаус интуитивно завел за свою спину Хэйли, радуясь, что та несколькими минутами ранее успела увести Хоуп в ее комнату.

— О, не беспокойся, Никки, — рассмеялась Хлоя, наблюдая за маневрами гибрида, — меня не интересует твоя волчица. Хотя, насколько я знаю, она также не гнушалась и твоим братом. И что скажешь, милочка? Кто из них лучше в постели? Я бы поставила на Элайджу. Хотя, уверена, и Клаус горяч. Но некоторые просто рождены для того, чтобы подавлять. Брать и подчинять себе. Если ты понимаешь, о чем я.

Ведьма склонила голову, заинтересованно рассматривая побледневшую Хэйли.

— В мое отсутствие ты был очень плохим мальчиком, милый, — прищурилась Хлоя, переводя взгляд на Элайджу и проходясь кончиком языка по алым губам, — столько женщин… Но я прощаю тебя, ты ведь не знал, что я выжила в том пожаре, что ты устроил. Вот только твоя жена… Это проблема. Но у меня есть решение, любовь моя. То, что устроит всех. Жду тебя вечером во Французской квартале. Одного.

И с этими словами, она исчезла.

========== Часть 32 ==========

Время до вечера тянется слишком медленно, и Элайдже кажется, что он сделал тысячу кругов, меряя шагами внутренний двор их дома, так и не решаясь позвонить Еве. Первородный уверен, что то, что задумала Хлоя совсем не понравится маленькой птичке.

Ему не хочется думать о том, что может потребовать Керн. Майклсон лишь досадливо морщится, жалея, что когда-то имел неосторожность связаться с ней, не распознав за красивой оберткой сумасшедшую. А еще вампир корит себя за то, что не стал дожидаться пепелища, чтобы убедится в том, что Хлоя исчезла из его жизни навсегда. Теперь у нее на руках все козыри, а терять ей совсем нечего. В отличии от него.

Почти помимо воли перед глазами Элайджи встанет улыбающееся лицо Евы, которая держит в руках спящую Софи. Его маленькие женщины так невинны, чисты и беззащитны, что у Майклсона замирает сердца от мысли о том, что будет с ними, если он не сможет договориться с помешавшейся ведьмой. Потому что в глубине души он знает, что она может попросить.

Когда за окном становится темно, и густые сумерки опускаются на Новый Орлеан, наполняя узкие улочки тягучими мелодиями, смешанными с гомоном бесконечных туристов, Элайджа выходит из дома. Он не поддается на уговоры Клауса, которые очень быстро превращаются в угрозы, о том, чтобы, наплевав на требования Керн, пойти во Французский квартал вдвоем. Гибрид долго спорит, но все-таки сдается. Вот только Элайдже совсем не нравится выражение серых глаз, когда он, зло щурясь, смиряется с тем, что брат отправится на встречу в одиночку. И вампир совсем не удивляется, когда идя по улице, краем глаза замечает следующую за ним тень. На губах Первородного мелькает тонкая улыбка. Никлаус в своем репертуаре.

Элайджа только качает головой, ускоряя шаг. Он понимает брата. И сам наверняка сделал бы так же. Вот только он, к тому же, знает Хлою. И ему вовсе не хочется ее злить. Поэтому, вампир вихрем скрывается в темном переулке, исчезая в темноте. Спустя минуту, переходя на спокойный шаг, он едва заметно поворачивает голову, глядя за спину. Никлаус отстал, но зная своего брата, Элайджа понимает, что расслабляться рано. Впрочем, гибрид больше не появляется в поле его зрения, и Майклсон доходит до Французского квартала в полном одиночестве. Он не знает, что может быть Хлоя, но уверен, что она даст ему это понять. Для нее все происходящее — увлекательная игра, в которой ведьма намерена победить.