В лабиринтах памяти. Часть 2

— Привет, — едва слышно выговаривает он, щурясь, — пойдем к маме?

Малышка моргает, и новоиспеченный отец принимает это за согласие. Очень медленно он идет к Еве, которая уже нетерпеливо ерзает на месте, протягивая руки. Элайджа склоняется к жене, осторожно передавая самое настоящее сокровище, от которого он как старается, не может отвести глаз. Их дочь уже сейчас очень красива. У нее тонкий носик, огромные темные глаза, и смоляные волосы, тонкие пряди которых прилипли к маленькому лобику. Вампир переводит взор на жену, и видит, как на ее бледных щеках блестят тонкие дорожки слез.

Ева держит их девочку очень бережно, будто до сих пор не веря в то, что у нее на руках действительно та самая малышка, которая уже дважды спасла ей жизнь. Она поднимает свои бездонные глаза на мужа и говорит лишь одно слово:

— Спасибо.

И Элайджа с улыбкой притягивает ее к себе, целуя темную макушку. Их дочь пристально смотрит на склонившихся к ней родителей и в глубине ее темных глаз сверкают искорки магии, которая подарила ей жизнь.

========== Часть 26 ==========

Ева медленно открыла глаза, просыпаясь. Она слегка прищурилась, прячась от солнечных лучей, касающихся ее лица, пробиваясь сквозь просветы в жалюзи, и села в постели, потирая глаза. В доме было очень тихо, и лишь едва слышный шепот ее мужа, слов которого она, как ни старалась, не могла разобрать, нарушал безмолвие. Ева улыбнулась, потягиваясь. Элайджа наверняка проводил время с их маленькой дочкой, посвящая ее во все семейные секреты, которых за тысячу лет накопилось совсем не мало. И Первородного совсем не смущало, что их малышке была еще без году неделя.

Девушка встала с постели, укутываясь в простыню, и направилась у ванную комнату. Слегка освежившись и надев лиф и трусики, она вернулась в комнату, где некоторое время изучала свое тело в большом зеркале, рассматривая его с разных сторон, стараясь оценить, как она изменилась после родов. Ева настолько увлеклась этим занятием, что не услышала, как скрипнула дверь и на пороге появился Элайджа, держащий на руках их спящую дочку.

— Ты очень красива, птичка, — с улыбкой сказал он, наблюдая за маневрами жены, лицо которой мгновенно вспыхнуло, когда она поняла, что ее уединение нарушено.

— Тебя не учили стучать? — сузила глаза Ева, стараясь скрыть смущение за показным недовольством, — подумай, какой пример ты подаешь нашей малышке?

— А разве это не моя спальня? — вскинул бровь вампир, и девушка прикусила губу, не зная как ему возразить.

Вместо этого, она вихрем облачилась в тяжелый халат, полностью скрывающий ее фигуру, и сделала шаг в сторону мужа, которому совсем не понравилось такое ее преображение.

— Раньше было лучше, — прищурился он, скользя взглядом по разрумянившемуся лицу.

— Развратник, — процедила Ева, качая головой, и протянула руки, чтобы забрать дочь, — не волнуйся, любовь моя, уверена, ты унаследуешь мой характер…

— Она уже унаследовала твою внешность, моя целомудренная птичка, — едва сдерживая смех, отозвался Элайджа, наблюдая за краснеющей от смущения женой, — характер у нее явно от Майклсонов. К тому же она — ведьма.

— Бедная моя девочка, — картинно закатила глаза Ева, поджимая губы, — ну ничего, малышка Софи, мы вполне сможем…

— Софи?

— Ты и так получил то, что хотел, — склонила голову девушка, глядя на мужа, — позволь мне хотя бы выбрать имя.

Элайджа на мгновение замер, после чего перевел взгляд со спящей дочери, на ожидающую его ответа жену и коротко кивнул.

— Мне нравится это имя, птичка, — ласково проговорил он, и протянул Еве маленький сверток, — Софи недавно уснула, может, уложим ее в кроватку? Тебе не помешает позавтракать, моя маленькая жена.

— Не хватает округлостей? — сузила глаза девушка, на мгновение отрываясь от изучения лица спящей дочери и поднимая недовольный взгляд на мужа.

— С твоими округлостями все в полном порядке, — уверил ее Элайджа и в подтверждении своих слов стиснул ладонью девичью ягодицу, пока руки Евы были заняты их дочерью, и ей ничего не оставалось, кроме как холодно взглянуть на улыбающегося вампира, на которого совсем не подействовал ее строгий вид.

— Я приготовлю тебе завтрак, птичка, — невозмутимо проговорил он, и, не дав жене сказать и слова в ответ, скрылся за дверью.

Оставшись одна, Ева присела на кровать, осторожно укачивая морщащую свой носик Софи. Девушка довольно улыбнулась, радуясь своей маленькой победе. Держа на руках крошечную малышку, она уже и не думала о том, что их ребенок мог быть другим. Любовь к дочери накрыла Еву оглушающей волной, стоило ей только взглянуть в мутные темные глазки, так похожие на ее собственные.

А еще она чувствовала их особенную связь. Ту самую, что заставила Еву заново влюбится в Элайджу, и ту, благодаря которой крошка Софи спасла ее от Пустой. Девушка улыбнулась, прикусывая губу. Она была уверена в том, что, как бы ее первородный муж, который влюбился в их дочь с того момента, когда поверил в ее беременность, не старался очаровать Софи, потакая всем ее капризам, их малышка будет в первую очередь маминой любимицей.

Ева склонилась к лицу дочери, запечатлевая на маленьких щечках легкие поцелуй, а после поднялась с постели, и осторожно опустила ее в миниатюрную деревянную кроватку, которую братья Майклсоны еще вчера вечером установили в их спальне. Софи продолжала спать, мерно дыша, и девушка, последний раз оглядев полным нежности взглядом свое дитя, поспешила к мужу.

Элайджа ожидал ее на кухне, где облачившись в фартук, готовил ванильные блинчики. Он склонился к плите, стоя к девушке спиной, и она вихрем оказалась рядом с мужем, прижимаясь к нему сзади, стоило вампиру выпрямиться. Майклсон отложил в сторону лопатку, и накрыл ладонями девичьи пальцы, заскользившие по его груди.

— Не дразни меня, птичка, — глухо проговорил он, удерживая тонкие кисти, — если не готова к продолжению.

— С чего ты взял, что не готова, — приподнявшись на цыпочках прошептала мужу в ухо Ева, и в следующий миг оказалась сидящей на обеденном столе, с широко разведенными ногами, между которых стоял ее едва сдерживающийся муж.

— Ах ты, маленькая распутница, — хрипло выдохнул он, склоняясь к пылающему лицу жену, — что ж, ты сама напросилась на…

— Ева, Элайджа, привет!

Голос Себастьяна, заставил новоиспеченных родителей вихрем отпрянуть друг от друга, и прежде чем брат Евы появился на кухне, она уже сидела за столом, невинно улыбаясь, а вампир вернулся к приготовлению блинчиков.

— А где моя племянница? — прямо с порога громко спросил Себ, глядя на сестру, — вы уже дали ей имя?

— Да, милый, — откликнулась Ева строгим голосом, — ее зовут Софи. И она сейчас спит, поэтому постарайся вести себя потише.

Себастьян расширил глаза, смущенно улыбаясь, и девушка смягчилась, головой указывая на место рядом с собой.

— Давай позавтракаем, а после я вас познакомлю.

Мальчик часто закивал и опустился рядом с сестрой на мягкий стул. Тем временем Элайджа водрузил на стол блюдо с румяными блинчиками, и Ева с Себом принялись за еду, привычно расхваливая кулинарные таланты вампира. Не успели они закончить трапезу, как острый слух Первородного уловил тихие всхлипы, доносившиеся из спальни и поднял взгляд на жену, которая уже поднялась на ноги, чтобы поспешить к дочери.