В лабиринтах памяти

— Вы говорили вчера…

— Доброе утро, птичка.

— Доброе…я…

— Проходи.

Элайджа отходит в сторону, пропуская ее в дом, где ведет девушку прямиком на кухню.

— Хочешь кофе?

— Простите, я наверно Вас не так поняла, — вздыхает Ева, и уже собирается уйти, но вампир останавливает ее, удерживая за тонкое запястье.

— Ты поняла все правильно, Ева, — размеренно говорит он, — мне нужна помощница, а тебе нужна работа.

— Я плохо готовлю, — неожиданно выдает девушка, поднимая на него черные глаза.

— Это не важно, — улыбается вампир, — готовлю себе я сам.

— Что же тогда от меня требуется?

— Уборка, в первую очередь, — пожимает плечами Элайджа, — я недавно переехал, и почти ничего не купил из мебели. Ты могла бы заняться этим. Есть еще куча хлама на чердаке. Было бы неплохо, если бы кто-нибудь с ней разобрался. Справишься?

Ева лишь кивает.

— Тысяча евро тебя устроит в качестве платы?

— Это очень много, — расширяет глаза девушка, — Вам точно нужна только уборка?

— А у тебя есть еще какие-то таланты, которые я мог бы ….оплатить?

Ева мгновенно вспыхивает, сжимая губы.

— Это шутка, птичка, — касается Элайджа дрожащей ладони, — не обижайся. Когда сможешь начать?

— Хоть сегодня. Другой работы у меня нет.

— Хорошо. Тебе будет удобно приходить каждое утро? Можешь переехать сюда.

— Нет, мне удобно, — отзывается Ева, качая головой, — и мой брат…

— Как пожелаешь.

Так Ева стала каждое утро появляться в его доме.

Она без устали протирала запылившуюся старую мебель, натирала полы, мыла окна. Помимо этого, неожиданно для Элайджи, у маленькой птички оказался на редкость хороший вкус, и все те предметы интерьера и мебель, что она предлагала ему купить, заполняя пустой дом, нравились вампиру с первого взгляда.

Но кроме новой обстановки, в его доме с ее приходом появилось и кое-что еще. То, что сводило вампира с ума. Сжигающее Элайджу желание заполучить маленькую помощницу в свою постель. Но Ева будто и не осознавала собственной привлекательности, абсолютно искренняя в своей невинности. Иногда вампир почти корил себя за подобные мысли и давал себе обещание раз и навсегда выкинуть девушку из головы, но стоило Еве взглянуть на него своими бездонными глазами, как все начиналось заново.

Нужно было разорвать этот порочный круг. И однажды вечером, как Элайдже в начале показалось, для этого представилась прекрасная возможность.

Неугомонная Мари, так и не оставившая попыток сблизится с вампиром, в одну из ночей в баре, когда Элайджа вновь поддался уговорам и сел за старый рояль, напросилась к нему в гости, заявив, что в Маноске есть старая традиция приветствовать новых жителей яблочной шарлоткой. Сначала вампир был не в восторге от ее предстоящего визита, но после, немного поразмыслив, Элайджа понял, что возможно напрасно пренебрегает вниманием Мари. Не исключено, что если он выпустит пар, пусть и в объятьях другой женщины, мысли о маленькой помощнице, перестанут преследовать его, создавая почти не проходящий дискомфорт в брюках.

В этот вечер, Ева ушла пораньше, и Элайджа попивал бурбон в ожидании Мари, глядя на розовеющее закатное небо.

Его гостья не заставила себя ждать, и ровно в девять вечера, вампир услышал нетерпеливый стук. Мари сияла, сжимая в руках поднос с ароматным пирогом, когда вампир распахнул дверь, встречая ее на пороге.

— Привет, Элайджа, — вздохнула она, игриво надувая губы, — не угостишь даму выпивкой?

— Конечно, — кивнул вампир, и Мари мгновенно порхнула через порог, как бы случайно касаясь его груди своим пышным бюстом.

Уже после второго бокала шатенка перебралась к нему на колени, запустив пальцы в темные волосы вампира.

— Ты мне очень нравишься, Элайджа, — томно проговорила Мари, касаясь ладонью его гладко выбитой щеки, — а я нравлюсь тебе?

— Ты красива, — отозвался он, опуская руки на обтянутые тонким платьем бедра.

— Тогда, быть может, мы поиграем во взрослые игры? — прошлась языком по губам Мари, щуря голубые глаза, — если ты хочешь. Ты ведь хочешь?

И она соскользнула с его колен, усаживаясь рядом, а ее пальцы уже расстегивали мужской ремень. Мари довольно улыбнулась, когда ей удалось высвободить из белья его восставшую плоть, и ее ладонь наполнил напряженный член.

— Вот это размерчик, — восхищенно цокнула девушка, проходясь пальцами от основания до головки, — нам с тобой будет очень-очень хорошо…

Она намеревалась сказать что-то еще, но в этот момент раздался страшный грохот. Элайджа и Мари перевели взгляды на источник шума, и увидели испуганную Еву, у ног которой лежала груда осколков, в которую превратилась старинная ваза.

Ее расширившиеся на пол-лица глаза, не оставляли и малейшей доли сомнения в том, что она видела, как пошедшая красными пятнами Мари ловко орудовала в штанах ее работодателя.

— А ты что здесь делаешь? — возмутилась последняя, пока Элайджа, пытаясь сохранить хладнокровие, приводил в порядок свою одежду.

— Я…

— Она у меня работает, — холодно отозвался вампир, и щеки шатенки вспыхнули от его тона, — тебе лучше уйти, Мари.

— Но…

— Уже поздно, — твердо проговорил Элайджа, бросая на нее ледяной взгляд.

Не говоря ни слова, Мари поднялась с дивана и направилась к выходу. Проходя мимо Евы, она смерила ее злым взглядом, и через минуту, громко хлопнув дверью, покинула дом вампира.

— Я тоже пойду… — нерешительно проговорила Ева, пятясь к выходу.

— Вот уж не думаю, птичка, — процедил Элайджа, поднимаясь на ноги, — какого черта ты здесь забыла?

— Я хотела показать Вам вазу, она…

— А вместо этого я показал тебе… кое-что другое.

— Я не смотрела! — вспыхнула девушка, тем самым выдавая себя с головой.

— Ты не умеешь врать, птичка.

— Я не вру, — прикусила губу Ева, опуская глаза, когда мужчина подошел к ней почти вплотную.

— Ты врешь, птичка, — глухо проговорил Элайджа, приподнимая ее подбородок, — как и я.

— Вы? — расширила глаза девушка.

— О, да, Ева, — кивнул вампир, не отрывая взгляда от ее пухлых губ, — только что хотел обмануть сам себя.

— Обмануть? — свела брови Ева.

— Именно. Хотел трахнуть одну, чтобы забыть о другой.

— Я все-таки лучше пойду, — дернулась к двери девушка, видя, как чернеют глаза мужчины.

Но не успела она сделать и шага, как сильные пальцы стиснули ее тонкое запястье, удерживая на месте.

— Не спеши, птичка, — процедил Элайджа, подходя к ней все ближе, пока Ева не уперлась спиной в стену.