В начале жатвы

— Если только будет холодно на дворе, так ты сразу же иди в хату, — посоветовал отец, когда он уже брался за ручку двери. — Это мать настояла на своем. А я тебя не пустил бы ночевать под навес.

Каштан уже облизывался. Было темновато. Загорелись звезды в небе. Вблизи шумел лес. Где-то далеко за лесом еще розовела заря.

Пели девчата в деревне. Красиво пели, и Тодорка остановился, прислушиваясь, сел на топчан, снял ботинки. Потом лег, укрылся одеялом и сверху еще отцовским пальто.

Как красиво! Вот заухало что-то в лесу. Кто-то выстрелил, и эхо пошло по всему лесу. Интересно, кто выстрелил? Почему? Зачем? И почему эхо плывет так долго и так звучно? А вот соловей запел. Удивительно, как может он выводить такую красивую песню? Ну, теперь уже скоро все зазеленеет. И тогда можно будет ходить удить рыбу! Каштан ворчит во сне возле топчана. Это и понятно: ему снятся зайцы и лисы. Вот что-то только пролетело по двору. Что?

Ох, сколько этих «что» и «почему» у него, Тодорки! Потом он закрывает глаза и начинает тихонько дремать. Видит березовый пень. И вдруг пень начинает двигаться. В следующий момент это уже не пень, а самый настоящий белый медведь. Он идет на них с Каштаном, оскалившись и растопырив лапы. Каштан залился лаем, бросился вперед, защищая от жадного зверя Тодорку. Но зверь сильный, он идет и идет и вдруг отбрасывает лапой Каштана. Тодорка холодеет от ужаса и... просыпается.

Начинает светать. Во дворе — полумрак. Каштан сидит возле топчана и лает. Увидев, что Тодорка проснулся и сидит, начинает лаять еще яростнее. На кого это он? Может, зверь близко ходит? А может, вор? И Тодорка настораживается.

Вдруг он чувствует возле себя теплый комок. Подсовывает руку под одеяло и нащупывает гладкую шерсть.

Ага, вот кто спит с ним всю ночь, а Тодорка и не знает! Это ихний кот Васька! Его всегда выносят на ночь из хаты, потому что он большой своевольник — всю ночь так и лазит по тарелкам. Так он видишь до чего додумался! Неудивительно, додумаешься, если замерзнешь.

Тодорке под одеялом и пальто и то холодновато. Весна ведь только еще началась.

Каштан наконец замолкает, подходит, становится на задние лапы, кладет передние на самый край топчана и смотрит на Тодорку умными блестящими глазами. Тодорке становится жалко собаку. Он понимает, что и Каштану холодно. А что, если взять и его к себе под одеяло? Поколебавшись, Тодорка, приподняв одеяло, шепчет:

— Каштан, иди сюда.

Собака послушно взбирается на топчан, потом так же послушно ложится рядом, и Тодорка накрывает ее. Но в следующий момент уже слышится его угрожающее рычание и такое же угрожающее шипение кота. Кот даже поднимается, чтоб уйти, но раздумывает — ему не хочется оставлять теплую, уютную постель.

— Каштан, не трожь Ваську! — строго приказывает Тодорка. — Лежи, лежи, Васька! — говорит он коту и гладит его. Потом гладит Каштана. И все втроем, загнанные предутренним холодом под одно одеяло, начинают согреваться и понемногу утихают.

Тепло, хорошо делается Тодорке, и, повернувшись на бок, он снова засыпает.

Впереди новый день — новые радости и новые тревоги.

2. Ключик-живица

Тодорка живет далеко от колхозного центра — от клуба, библиотеки, канцелярии. Их хата — крайняя в деревне, поэтому, чтоб полюбоваться библиотечными книгами и журналами, Тодорке приходится пройти добрый километр. Для него это слишком большой путь, и мальчик не часто решается пускаться в такое путешествие. Отец, мать и старшая сестра учитывают это и часто покупают Тодорке различные интересные книги, в которых много рисунков и почти нет текста, — Тодорка еще не умеет читать. Школа также далеко от Тодорки. Зато возле дома Тодорки краснеют крышами колхозные фермы и тут можно увидеть кроликов, телят и даже огромного, с железным кольцом в верхней губе бугая Юпитера. А главное — здесь рядом ключик-живица. Это за улицей, на самой окраине. Такой прозрачной и такой вкусной воды во всей деревне не сыщешь.

Иной раз мать начнет укорять отца:

— И выбрал же ты где поселиться! Школа так далеко, что Римма позавтракать как следует не успевает. А кино, а канцелярия, а люди!

На это отец отвечает:

— А ключик! Где еще найдешь такой? Ради него и поселился. Да и ты же была согласна, а теперь ругаешься.

Ключик — за улицей, уже на самой-самой окраине. Тут растет густой березняк, — березы большие, каждую и взрослый руками не обхватит. На опушке рощи растут вербы, на вербах стоят ульи. Летом тут пахнет медом, гудят пчелы, они непрерывно летают куда-то в поле, а затем возвращаются обратно.

Посреди рощи прямо из земли бьет струя холодной чистой воды. Струя сильная; место, откуда она бьет, подобно колодцу — такая здесь широкая яма с желтым песочком. Вода, выбиваясь из-под земли, течет в низину веселым ручейком.

Каждый, кто идет по дороге, обязательно зайдет сюда напиться. От ручейка к колхозной ферме проложены под землей трубы, по которым подают колхозному скоту воду. Берут здесь воду и все жители этого края деревни.

Тодорка очень любит это место и всегда играет со своими сверстниками в роще и возле нее. Иной раз ребята наблюдают, как дядя Никифор, колхозный пчеловод, ловит на вербу рой. Это очень забавное зрелище, но подчас рассерженная пчела так жиганет которого, что тот дня два ходит с покрасневшим волдырем на шее или лице. Хорошо здесь играть в прятки. Заберешься в куст и — ищи — не найдешь. Можно увидеть в роще и сороку, и черного ворона, того, который помог в сказке мальчику Ивану, и даже зайца. Так что в эту рощу, к ключику, приходят гулять даже дети из центра.

В это лето отец Тодорки собирался ехать косить сено. Их колхоз решил помочь в уборке соседнему колхозу. Ехать нужно было далеко, к деревне, в которой живет бабушка Тодорки Авдуля. И вот, когда уже все было положено на телегу, в том числе и фляга с чудесною водой, что неизвестно как вырывается из-под земли в роще, отец сказал матери:

— А не взять ли мне с собой Тодорку? Бабка все время просит — привези да привези.

Позвали Тодорку, который как раз выбежал на улицу, одели в самое лучшее, на голову натянули новую капитанскую шапочку, посадили на подводу и, к великой его радости, повезли. Другие дети от зависти чуть не млели, глядя, как отъезжает Тодорка. Спрашивали:

— Куда это ты?

— К бабке Авдуле в гости, — важно отвечал Тодорка.

— Далеко?

— Да-алеко, — говорил Тодорка.

День был жаркий, так что мальчик сразу вспотел. Но он не обращал на это внимания, потому что сразу, как только начали отъезжать от деревни, ему стало жалко ее. Все время оглядывался. Еще и дома видны, и школьная крыша поблескивает на солнце, и ветряные двигатели поднимаются в небо, а вон их двор и роща, в которой бьет ключик. Там играют дети. Тодорке стало так жаль всего этого, что он еле сдержался, чтоб не заплакать.

Зато потом Тодорка увидел много интересного, всего и не расскажешь. Он увидел незнакомые поля, на которых росла густая и высокая рожь. Ей не было конца и края, и где-то далеко, на горизонте, по ней ходил комбайн.

Пахло рожью, цветами, дружно стрекотали кузнечики, желтушки все время перелетали дорогу. Тодорка так залюбовался окружающим, что совсем забыл о недавней грусти и попросил только, чтоб отец помог снять пиджачок, потому что было очень жарко. Отец разрешил, и Тодорка остался сидеть на подводе в белой ситцевой рубашонке. Он подумал и вдобавок ко всему расстегнул еще и воротничок.

Дорога вышла из ржи и завиляла по такому чудесному лугу, которого ему еще никогда не приходилось видеть. Здесь росло много всяких цветов, были кусты граба, над которыми летали птицы, а потом совсем неожиданно колеса загрохотали по небольшому мостику. Под мостиком, весело булькая, стремительно бежала вода. Две дикие утки, находившиеся вдали, поднялись в воздух и полетели.

— Гляди, тата, ров! — воскликнул Тодорка.

— А это, сынок, тот самый ключик, что возле нашего двора, — ответил отец.