В небе только девушки! И...я

— Стоп, какие — такие прицелы?

— А Вы что, товарищ генерал, не в курсе, что на британских 'Кобрах — К' стояли вычислители?

— Нет, а где эти самолеты, и что такое вычислитель.

— Поставьте мою машину на козлы.

Через три часа упорного таскания самолетов разных типов перед носом моей 'неродившейся' новой 'птички', и последующего просмотра кадров фотокинопулеметов наших 'Пе-3ВИР', генерал понял, что союзники его провели. И еще как! Труд сделал из обезьяны человека! К вечеру обоснование для начала мелкосерийного выпуска машин было готово. И, тяжело вздохнув, и выгнав нас всех из комнаты, он поднял трубку ВЧ. Затем выскочил из кабинета с горящими от возбуждения глазами, приказал Русаковой переодеваться, критически осмотрел меня, и по готовности Нины Ивановны мы выехали в Москву. Уже в центре мне сказали, кто нас ждет. Сашка, которая стала гораздо лучше владеть телом, попыталась ухватить меня за ногу, а я, честно говоря, малость остолбенел, и потерял на некоторое время способность говорить. В наше время представить себе, что Президент запросто принимает какого-то Начальника НИИ в срочном порядке просто невозможно. Второй вопрос, который меня очень взволновал, это то, что на вид я — полная блондинка! '3'В'', 'Блонд, блауойгиг унд блёд' — как сказал Лиле, сбитый ею, ночью, недалеко от Воронежа, немецкий барон. В этом мы абсолютно с ней похожи! Барон это выдал, когда вместо 'сбившего его 'аса'', ему показали Лилю и меня. Он заявил, что русское командование над ним издевается, и что эти две '3 'В'' к самолету-то подходят только строго в определенной позе. В общем, долго ругался. Это еще в начале мая было, Лиля училась, и я посылал ее вперед, а сам ее прикрывал. Мы еще известность тогда не получили, только зарабатывали ее. Это сейчас за нас 'дубовые листья' к Железному Кресту обещают, за каждую. Но, делать нечего, стою у зеркала и привожу себя в порядок в нижней гардеробной Большого Кремлевского дворца. Я думал, что нас проведут в кабинет Сталина, но нас повели какими-то закоулками в кинозал. Перед этим Петр Иванович отдал несколько катушек с пленкой командиру НКВД. Нас посадили в полутемном зале, и оставили одних. Сидели мы довольно долго. Где-то через сорок минут в зал вошли Новиков, Василевский и Сталин. Мы встали, но нам рукой показали, что можно сесть. К стойке слева от экрана подошел Петр Иванович, зажег маленькую настольную лампу, а появившийся 'ниоткуда' командир НКВД поднял трубку на стойке и что-то тихо сказал. В остальном зале погас свет, появились кадры обычного воздушного боя: собачьей свалки, как их на западе называют. Федоров начал доклад:

— Товарищ Сталин, это съемки через камеру, установленную в кабине истребителя 'Як-7б', новейшего истребителя наших ВВС. Это учебный фильм, который мы сделали для обучения наших летчиков воздушному бою. Бой ведет Герой Советского Союза подполковник Горбко. К сожалению, который погиб через месяц после съемки. В фильм включены кадры его кинофотопулемета. Еще одна камера направлена на самого товарища Горбко. Поэтому мы можем видеть на некоторых кадрах, что он делает в момент атаки. Как видите, это последствия перегрузок, вот глаза совсем закрыты, здесь, вираж и он, наконец, видит противника в прицеле, стреляет, промах, противник маневрирует и уходит, опять маневры, уже другой противник в прицеле, стреляет, есть попадания, приходится прервать атаку, маневры, подходит почти вплотную, огонь, победа! Стоп! — командир, который помогал ему, позвонил в кинобудку, и с другого проектора начали показывать пленки, снятые в 589–й ОРБАЭ.

— Обращаю Ваше внимание, товарищ Сталин, что специального фильма у нас нет. Это — нарезка из данных фотокинопулеметов женской развед — бомбардировочной эскадрильи товарища Метлицкой. Ее самолет является личной модификацией обычного самолета Пе-3, это высотный истребитель — разведчик. Обратите внимание на дистанции стрельбы и положение их самолетов! Самолеты противника видны в кольце прицела. Огонь! Попадание! Взрыв! Еще, еще, и еще. Достаточно! Это сама Метлицкая, но может быть, у других получается хуже, и дело в опыте Метлицкой. Это восемь других летчиков, имеющий меньший счет, чем сама подполковник Метлицкая. Самолет в кольце, огонь, попадание, противник сбит. Всего эскадрильей сбито более двухсот немцев. Не считая подбитые и не засчитанные машины. Свет, пожалуйста. Абсолютно не желая уменьшать степени заслуг товарища Метлицкой, следует признать, что налицо полное превосходство прицелов используемых истребителями 'Пе-3ВИР' перед обычными. Вы согласны, товарищ Сталин?

— Согласен, но почему эти прицелы только на самолетах товарища Метлицкой? Почему они до сих пор не на вооружении всего нашего ВВС. Что скажете, товарищ Метлицкая? — обратился Сталин ко мне.

— Эти прицелы, и вычислители к ним, я обнаружила на свалке в НИИ ВВС на двух разбитых 'Аэрокобрах Р-39К', переданных британской стороной нам для испытаний в декабре 1941 года. С разрешения бывшего начальника НИИ ВВС генерал — майора Петрова, я готовила новую модификацию самолета Пе-2ВИР, высотного истребителя — разведчика. Заинтересовавшись подвижным кольцом прицела, кнопкам с цифрами на прицеле, и, пройдя по приводам, обнаружила неизвестное устройство. Забрала с собой в Воронеж. Разобралась с устройством, и установила на два самолета Пе-2ВИР и Пе-3ВИР. Прицелы — ночные, а мы работали в то время ночными истребителями ПВО и ночными разведчиками. Выяснила, куда была направлена партия первых кобр, оказалось, что в Баку. Организовала командировку туда инженера эскадрильи. Выяснилось, что серийные самолеты поставляемые фирмой 'Белл' приходят с аналогичными прицелами, но без вычислителей. Он не поставляется. На свалке в Баку собрали еще 17 прицелов с вычислителями. Пять еще нам прислали из Баку, когда списывали оставшиеся британские кобры. Два прицела и вычислителя сейчас находятся в Уфе и в Свердловске, в Уфе доктор физико — математических наук Лаврентьев готовит аналогичное устройство, но, всеракурсное. Этот прицел — одноракурсный, и позволяет стрелять только вдогон 3/4. Он предназначен для самолетов, сопровождающих бомбардировщики. С других положений он не работает, почти.

— Что значит: почти.

— Есть способ, разработанный мной, позволяющий стрелять с предустановленной дистанции с ракурса 1/4. То есть навстречу цели. На нескольких кадрах это видно.

— Товарищ Федоров! Необходимо срочно заказать эти устройства в Америке. — тут Сталин увидел мою ехидно улыбающуюся мордашку. Выглядит это довольно мерзко. Я таким образом отгонял уж слишком назойливых ухажеров.

— Вы что-то хотите добавить, товарищ Метлицкая.

— Американцы не хотели и не хотят передавать эти технологии в СССР. У них есть отличный гиростабилизированный бомбардировочный прицел. Они его даже британцам не передают. Есть отличный торпедный автомат стрельбы, позволяющий попадать с больших дистанций и не решать вручную торпедный треугольник, но если попросить их продать их лодки, или В-17, то они придут сюда без этих приборов, товарищ Сталин. Это самый большой секрет Америки: механический аналоговый компьютер, вычислитель. Прицелы попали к нам случайно, и после каждого визита американской делегации в Баку в 129–м учебном полку обязательно что-нибудь случалось. Часть вычислителей была повреждена, но основной способ был гораздо проще, товарищ Сталин. Их просто меняли между машинами. Эти приборы выпускаются парой, и под номерами, и только парные приборы работают правильно. Инструкций к ним не присылалось. Специально этим интересовалась. Поэтому не стоит демонстрировать наш интерес к нему. Судя по письмам из Уфы, скоро у нас будет свой вычислитель. Особенно, если немного помочь товарищам. И еще, на 339–м заводе заканчивают работы по подключению данного прибора к радиолокатору. В концу месяца радиолокационный дальномер к этому прицелу у нас будет, товарищ Сталин.

Сталин удовлетворенно покачал головой, заканчивая писать что-то в блокноте, а потом, хитровато прищурив глаза, спросил:

— Неужели так просто сбить самолет с такой дистанции? Выстрелил — попал, полетел дальше.

— Прицел… Да он ничем таким особенным не отличается, он только переносит точку прицеливания автоматически. Собственно, это оптический снайперский прицел, если чуть упростить, для стрельбы по движущейся цели. Все остальное зависит от снайпера, остроты его зрения, искусства удерживать на цели марку. Перед этим необходимо решить кучу задач: обнаружить противника раньше, чем он тебя, занять максимально выгодную позицию: выше и сзади, спикировать, чтобы иметь скорость много выше, чем противник, зайти в мертвую, не просматриваемую, зону, и лишь тогда открывать огонь. Мои девочки всему этому обучены, на наших самолетах стоят совершенно иные двигатели, чем у большинства летчиков, установлены локаторы 'Гнейс-1', уровень стрелковой и пилотажной подготовки у них много выше среднего. Это — элита ВВС: летчики — ночники, а не наспех подготовленные пилоты по принципу 'взлет — посадка'. Поэтому, товарищ Сталин, Вам и показалось, что это — просто. Когда работу выполняет мастер, это всегда красиво и легко смотрится.

— Это хороший ответ, товарищ Метлицкая. А что за моторы стоят на ваших самолетах, а то идут постоянные жалобы летчиков на наших моторостроителей.

— М-105ПФК, с турбокомпрессором, и трехступенчатым нагнетателем. Только мы их дорабатываем у себя в ПАРМе по специальной программе. Прямо с завода двигатели на машину не идут. Они слишком тяжелы, и имеют множество недоделок. И дело, товарищ Сталин, не столько в самих двигателях, сколько в нефтехимии. Дальнейшее повышение мощности ограничено физико — химическими свойствами смазывающих масел. Вот здесь вся собака и зарыта. Мы используем минеральные масла, а Америка и Англия перешли на полусинтетику и синтетику. Пока у нас хорошие отношения с ними, надо бы Shell 20–40 научиться делать. Тогда обеспечим рывок мощности. И редукционные масла не забыть.

Карандаш в руках Сталина не забывал вслед за этими словами ставить какие-то отметки в блокноте.

— Вы сказали, что на ваших самолетах установлены локаторы, но наша промышленность еще только разворачивает их производство.

— Да, на восьми машинах установлены доработанные 'Гнейс-1м', выпущенные НИИ-9 в сороковом году группой ученых под руководством умершего ныне профессора Бонч — Бруевича. Мы помогли товарищу Тихомирову попасть обратно в Ленинград, и вывезти оттуда оборудование для их производства. В знак благодарности он привез нам опытные образцы. И сейчас, по нашей просьбе, работает над созданием первого в мире радиолокационного прицела с вычислителем.

— Мне нравится ваш подход к делу, товарищ Метлицкая. Мы должны опираться на новейшие научные разработки, чтобы победить нашего противника.

Здесь подключился вновь Федоров:

— Собственно, товарищ Сталин, вторым вопросом и стоит создание опытной серии самолетов, специально построенных для летчиков высокого класса. Товарищем Метлицкой и Путиловым был модернизирован самолет проекта '103у', он прошел заводские испытания, и испытывался у нас в НИИ. Самолет в серию мы не пустили из-за недостаточной прочности корпуса. Самолет — рекордный, достиг горизонтальной скорости в 860 км/ч, и имеет маршевую скорость 750 км/час с двухтонной боевой нагрузкой. Причина недопущения его в серию: относительно малые допустимые перегрузки. Товарищ Метлицкая предоставила проект усиления продольной прочности самолета практически без увеличения его массы. Но, для осуществления этого проекта требуется вот такой материал. — он достал лист титановой брони для Пе-3ВИР с застрявшими в ней пулями. Они испытывали ее у себя в тире. И, держа его кончиками пальцев за край, протянул его Сталину.

— Что это?

— Это лист кованой титановой брони, которая устанавливается на самолеты эскадрильи Метлицкой. Это, пока, лабораторный экземпляр, массово такой материал не производится.

— Титан, титан, титан… Белила! На поставках пигмента для которых настаивают американцы! — воскликнул Сталин.

— Именно так, товарищ Сталин! Но и здесь они хитрят! Им нужен титан, а не краска!

— Вот стервецы!

— Мы принесли техническое обоснование для создания такого самолета. Его прототип стоит у нас на аэродроме.

— Какие у него двигатели, товарищ Метлицкая? — снова обратился ко мне Сталин.

— Безредукционный АМ-37ТК.

— А кто его производит?

— Наш ПАРМ. Вот наш самолет. — я достал фотографии 'птенчика'.

— Почему такие странные винты?

— Мы подходим к к звуковому барьеру, товарищ Сталин. Для достижения такой скорости понадобилось форсировать до 1600 сил каждый из двух двигателей, перевести их на масло, поставляемое по Ленд — лизу, о котором я говорила, изменить количество оборотов винта, сняв редуктор, и перевернув двигатель. И сделать такие вот винты, которые могут работать на повышенных оборотах.