В небе только девушки! И...я

— А, мои мальчики, уже прибыли!

— Яволь, герр рейхсминистр! — ответили подполковники Вальтер Хаген и Траутлофт.

— Проходите! Сделайте мне кофе с коньяком! — отдал приказание Геринг, и прошел в распахнутую адъютантом дверь. Но, не указал на отделанный золотом китайский столик, за которым, обычно, принимал отличившихся, а на высокие стулья напротив его кресла, так что, разговор будет достаточно серьезным. С шумом поместив свое огромное тело в заскрипевшее кожей кресло, министр авиации поднял со стола уже лежащие на нем отчеты обоих. Все, как обычно, сбито полторы сотни русских самолетов, но, атака на переправу не удалась, на отходе понесли довольно значительные потери. Количество не указано.

— Мой мальчик! Насколько значительные?

— Шестеро.

— Хммм, а почему такой шум.

— Вернулось шестеро, и все пешком. Остальные — сбиты, и не вернулись.

— Опять Пе-3ВИР?

— Нет, это новые машины. Та же схема, тяжелые двухмоторники, более плоские, другие двигатели, значительно меньшие гондолы, у крыла переменный профиль. По данным радара в Пскове группа этих самолетов имела маршевую скорость на перегоне 750 километров в час. Они сели в Лавенсаари, но накрыть их там не удалось. Выполнили облет всего фронта под Петербургом, и куда-то улетели. Мы пытались их проштурмовать на острове, но, безрезультатно. В ответ они нанесли удары по нашим аэродромам подскока. Удары точные, и, как всегда, кассетами. На внешней подвеске ничего не носят. По некоторым данным, из Риги, это они нанесли удар в Варшаве. В бою 13–го января под Синявино отчетливо слышался женский голос и позывной 'Метла-1'. Насколько я понимаю, русские перебросили 'ночных ведьм' к нам, и на новых машинах. Погоды в момент начала русского наступления не было. Но, господин министр, эти машины находились в воздухе постоянно, днем и ночью, и полностью контролировали поле боя, несмотря на снег и низкую облачность ниже 100 метров. В этот момент высокой скорости не держали. Использовали только обычные бомбы и свои новые зажигательные бомбы, которые взрываются в воздухе. Но, большей мощности, чем летом. При взрыве накрывается полоса до 500–600 метров по ходу полета сплошным пламенем, которое можно погасить только землей. А сейчас зима, солдаты пытались гасить снегом, но, оно только сильнее горит.

— Как выглядит вещество?

— Пахнет бензином, липкое красное вещество, сильно пачкается и ко всему липнет. Прожигает даже броню.

— Ну, хорошо, с этим понятно, но что потом?

— Нас попросили во что бы то ни стало разбомбить переправу через Неву. Подняли все три группе 3–й штурмовой. А мы, как я уже говорил, понесли потери, когда пытались проштурмовать их аэродром. В общем, я смог поднять 42 машины. Вполне достаточно, чтобы прикрыть мальчиков Вальтера. Построение — обычное: 12 машин — группа расчистки неба, тридцать — основное прикрытие. Облаков было довольно много, ветрено. Шесть пар выскочили из облака, спикировали и примерно с километра расстреляли всю группу, затем я обнаружил, что у нас на хвосте еще четыре пары и сбито четыре машины. Вальтер попытался догнать одну из пар, у него А-4 с форсажем, но, бесполезно, больше ста километров по скорости уступает. Они ушли наверх, а пока гнался, его и сбили. Мы ушли вниз, в расчете, что они пойдут за нами, и вступят с нами в бой. Они вниз не пошли, оставались наверху, лишь иногда помогая другим своим пилотам, пикировали и сбивали. Что удивительно, всегда бьют из мертвых зон. Не видно и не слышно, вдруг взрывы на обшивке. А потом у нас пошел возврат, а у них было много топлива и боеприпасов.

— Чем вооружены?

— Две пушки спереди внизу, в носу, и две в центроплане. Снарядов много.

— А оборонительное?

— Нижний пулемет я видел, меня из него и добили. У меня уже не было топлива, и я планировал. В общем, сесть никому не удалось. Шестеро приземлились в расположении своих войск с парашютом. Рисунок у них на носу веселый: лохматая седая старуха с носом крючком, сидит в ступе, обвешанной бомбами, и правит метлой.

Рейхсминистр отхлебнул уже остывший кофе, сморщился, и надавил на кнопку звонка. Показал пальцем на всех и крутнул им. Принесли турецкий кофе и большие рюмки коньяку, все переместились на знаменитый белый диван и за китайский столик. Герман понял, что его люди не виноваты, и надо трясти конструкторов.

— Ханнес, дорогой, у тебя есть предложения? — спросил он истребителя.

— Нас осталось шестеро из того состава, с кем я начинал эту компанию. Оптимальный вариант, закончить ее, даже приняв любые предложения русских.

— Он на это не пойдет! — мгновенно ответил Геринг. — Другие варианты!

— Курт летом показывал 'кенгуру'. Укомплектуйте нас ими, и мы попробуем разыграть свои козыри.

— Прозит!

— Прост!

— Прозит!

Они допили коньяк, и Геринг вызвал адъютанта. Кнопка вызова имелась и на 'китайце'.

— Оберста Траутлофта и его JG-54 направить Эхтердинген, передать им и дозаказать шестнадцать FW190 серии 'B'. Остальную часть гешвадера комплектовать в Гесау.

— Опять 'щенками'?

Геринг недовольно поморщился, но взял себя в руки:

— Десятерых, Ханнес, я к тебе переведу. Но это — максимум. Насчет высотников я с тобой согласен, они все должны быть настоящими 'гончими'. Ну, а довести остальных до этого состояния — это ваша задача, господин полковник. StG-3 отвести на комплектацию в Оршу, нет — нет, в Варшаву, Вальтер, переучиваться придется, комплектовать будем FW190D. Наш старичок 'Штукас' больше не производится.

Все, кроме рейхсминистра, встали, щелкнули каблуками, и вышли в приемную. Ханнес удовлетворенно получил приказ о повышении его в звании, командировочное предписание в Штуттгарт, представил себе еще раз грустную морду Линдемана. Проверил положение орла на фуражке, и попросил младшего адъютанта вызвать ему такси. Конечно, летать на недоделанном произведении Курта Танка не сильно хочется, но, это меньшее из двух зол. А с 'ведьмами' он посчитается!

А для Линдемана служба в немецкой армии закончилась. Пенсионер. Не имей сто рублей, а имей адекватного начальника, а тот спасал сам себя. Впрочем, ненадолго его хватило. Разработанные планы Генштабы СССР предусматривали полное снятие блокады Ленинграда. Эскадрилья отработала по всем мостам в тылу у Кюхлера, и лишенным нормального снабжения войскам пришлось отходить от города, о чем отлично знали и фон Кюхлер, и Линдеман, еще, когда летели на самолете в Берлин 17–го января. У группы армий Север реквизировали практически все танки, так как OKW решило поквитаться с четырьмя фронтами, отбросивших их от Харькова и взявших левобережные части приднепровских городов до Запорожья. Все танки стягиваются туда.

Уже в феврале мы получили команду перебазироваться в Воронеж. Здесь, на Северо — Западе, война близится к завершению, в случае отхода немцев от города, финны, скорее всего, из войны выйдут. Они с конца сорок первого года активных боевых действий не ведут. По меньшей мере, в районе Ленинграда. По прилету узнали, что наши машины официально называются Ме-1п. Поликарпов сказал, что присутствовал на заседании в Кремле, когда решался этот вопрос. В ответ на претензии ОКБ Туполева, что это — модификация их Ту-2, Сталин сказал, что этот самолет сделали Метлицкая и Путилов, что окабэшные проекты '103у' и даже '103ум' в серию не пошли. Что есть, конечно, общие детали у машин, и они используются при сборке новой машины, и производятся в Омске. Но, летно — технические характеристики новой машины не идут ни в какое сравнение с серийным Ту-2–АШ82ф. Поэтому, ЦК и ГКО считают, что эта машина должна быть названа по фамилиям ее создателей. Что: 'Это наша новая 'метла', которой мы выметем гитлеровцев и с территории СССР, и из Европы'. — процитировал Сталина Николай Николаевич. Еще одна новость: 589–я ОРБАЭ переименована в 1–й гвардейский отдельный разведывательно — бомбардировочный полк авиации дальнего действия. Голованов имел гораздо большее влияние на Иосифа Виссарионовича, чем Новиков, и отобрал у него игрушку. Укомплектовывать полк будут аж до 5–ти эскадрильного состава. В общем, судя по всему, полк у меня отберут. Я же — командир 223–й дивизии. Сидим с Сашкой переговариваемся, которая считает, что Верховный Главнокомандующий всегда прав. И во всем. Что я, паникер и карьерист, и надо брать пример с мудрого решения вождя народов. В общем, либо привяжут к заводу, либо в клетку посадят и будут иностранным гостям показывать. В препоганнейшем настроении потащился на ужин. Теперь ходить туда довольно далеко, дивизионные машины находятся в Курске, где базируется штаб дивизии. Настя и Аня живут теперь отдельно, у меня 'своя квартира' от завода, уже с октября месяца, потому, что постоянные посещения всех служб, как дивизии, так и ПАРМа, не давали девочкам даже выспаться нормально. Останавливается машина:

— Александра Петровна! Вам куда? Подвезти? — 'поп', собственной персоной. Грустно улыбаюсь в ответ:

— Мне в столовую на ужин.

— Садитесь. А я с испытаний И-185–71. Вы его пробовали?

— Нет, и в общем, и не рвусь.

— А что так, машина ведь замечательная. Мы ее еще и доработали по крылу. Очень неплохие показатели, и сегодня подтвердили.

— Летать она будет, а чтобы воевать, там обзор менять нужно. Упреждение нужно брать, а цель под капот уходить будет.

— Но, Александра Петровна, у всех так, мощности и размеры двигателей растут.

— Но, выход-то, ведь есть. Можно заглянут за капот. Одно время даже серийно выпускался.

Тормоза заскрипели. Он недоуменно уставился на меня.

— Как выпускался, и что это?

— Коллиматорный прицел для бомбардировки с пикирования, с удлинителем.

— И?

— Делаете его широкоугольным, и ставите под капот. Летчик под капот должен заглядывать в основном для прицеливания.

— Александра Петровна, что вы делаете в ВВС, Ваше место в КБ. Переходите!

— Мне уже предлагали. Ни за какие коврижки! Вы меня не довезли!

— Ой, извините.

'К черту! Как все и все надоели с этими предложениями! Нам бы войну закончить, да побыстрее!' — подумалось мне. Наконец, приехали, захожу, а за моим столиком расположился командующий АДД. И здесь обошли! Рядом с ним сидит незнакомый мне летчик, который посмотрел на меня и что-то сказал Голованову. Тот поднялся из-за стола и изобразил широчайшую улыбку:

— Александра Петровна! Здравствуйте! Мы только что сели, и Вас ждем. Нам сказали, что Вы будете на ужине.

Приходится изображать улыбку: он — генерал — полковник авиации, командующий АДД, которому предстоит передавать эскадрилью. Прищучить может — мало не покажется! Подхожу к столу, место мое не занято, табличка висит, на столе, кроме таблички еще ничего нет. Видимо, не врут, меня ждали, так как тут же появилась официантка с фарфоровой супницей, вторая принесла посуду и столовые приборы для 'гостей'. Их за столом трое, знаков различия ни у кого не видно, погоны под комбинезонами. Девочки разливают харчо по тарелкам. Из-за ночных полетов у нас несколько смещены понятия обеда и ужина. Разговоры чисто ни о чем, в основном, о последних новостях с Ленинградского фронта, где происходят главные события. После ужина последовало еще более интересное предложение: вылететь с ними в Москву. Пришлось встать и прикрыть раздвижную дверь, отгородившись от зала.