В некотором роде волшебник
Шрифт:
– Угу.
Скинув ботинки, Пум как была, в одежде, с головой забралась под одеяло и затихла.
Уставшие и расстроенные, они разошлись по своим номерам и вскоре уснули. Даже Мирра решила в эту ночь притушить свое сознание, чтобы отдохнуть от будоражащей круговерти прошедшего дня.
"Тю-тьвиии!"
Вероника содрогнулась всем тело и, тяжело дыша, вскочила с кровати. Панель на стене сияла болезненно-желтым светом. Пум нигде не было.
Вероника бросилась в номер Мирры, и столкнулась
Коридор быстро заполнялся людьми. У лестницы замаячили зеленые костюмы. Вероника и остальные поспешили укрыться в комнате Мирры.
– Все в порядке, - раздался успокаивающий голос.
– Обычная проверка системы оповещения. Администрация города Куш приносит извинения за доставленные неудобства.
– Это то, о чем я думаю?
– Вероника испуганно задрожала.
– Смертельно опасная игра?
Септимус медленно кивнул. Вероника побледнела:
– Нет! Нет-нет-нет! Пум куда-то подевалась! Не могла же она...- Вероника поперхнулась воздухом.
Мирра взлохматила челку и обречено протянула:
– Давненько я не смотрела смертельные игры.
В небе над Кушем царило настоящее столпотворение: десятки платформ со всего города направлялись к нулевому сектору. У зеленых ворот выстроились очереди нервных людей. Без остановки звучала тихая скороговорка: "посмотреть на погулять".
Септимус, Мирра, Маркус и Вероника один за другим прошли через зеленые ворота и, повинуясь течению толпы, побрели по нулевому сектору.
Здесь не было ни роскошных фасадов, ни разноцветья экзотических растений - только однотипные унылые здания.
Поток людей принес их к высокому дому, крыша которого терялась в плотных облаках. Септимус только сейчас обратил внимание: искусственное небо над Кушем было приветливо чистым, и лишь над нулевым сектором нависал купол густых туч.
На поверку оказалось, что дом - вовсе не дом, а просто четыре стены, огораживающие арену. Вдоль длинных её сторон тянулся трибуны.
Септимус до рези в глазах вглядывался в толпу, ища среди пестрой человеческой массы картонные уши.
– Вот она, - коротко сообщил Маркус и, разрезая толпу, поспешил на противоположную сторону арены.
Там, в окружении трех зеленых и нескольких серых костюмов, бился в истерике какой-то белобрысый парень, а неподалеку, нервно потрясая картонными ушами, словно бы готовясь к отчаянному безумству, мялась Пум.
– Говорю вам, это ошибка!
– верещал парень.
– Я не подавал заявку! Я не хочу! Я не буду!
– Кончай заливать!
– грубо оборвал его один из зеленых костюмов, в котором Септимус узнал господина Кидаку.
– Заявка на игру пришла с твоего жетона! Люди собрались. Они жаждут зрелища. Ты ведь не собираешься их разочаровывать? Знаешь, как мы поступаем с теми, кто огорчает наших гостей?
Отшвырнув двоих зазевавшихся очкариков, Маркус рванул вперед и схватил Пум как раз в тот момент, когда она ринулась к Кидаке. Подоспевший Септимус помог увести брыкающуюся девчонку подальше от персонала Куша.
– Пустите! Гады! Сволочи! Пустите!
– завопила Пум, но её крики потонули в ладони Маркуса.
Кое-как они
дотащили Пум до относительно спокойного уголка, который присмотрели Мирра и Вероника. Септимус схватил девочку за шиворот и встряхнул её, как ртутный термометр:– Ты чего удумала, идиотка ушастая?
– Сам дурак! Я выиграю и освобожу папу!
Вероника бросила на Пум полный ужаса взгляд. Мирры ударила кулаками по бедрам.
Септимуса захлестнула ярость. Он чувствовал, что каждый волосок в его бороде дрожит и топорщится. Совершенно не к месту ему вспомнился бравый лейтенант Луций, мечтавший совершить подвиг и ради этого подделавший приказ командования о наступлении.
– Так ты сперла у того парня жетон и подала заявку на игру?
– едва сдерживаясь, выдавил Септимус.
– Пустите! Я пойду им и скажу...
– ТЫ НИКУДА НЕ ПОЙДЕШЬ!!!
Даже на редкость равнодушные обитатели Куша испуганно шарахнулись в стороны. Септимусу уже было плевать:
– Ты хоть соображаешь, как подставила того парня? Ты понимаешь своей картонной башкой, что из-за тебя его сейчас размажут по арене?!
– Тише, - одернул его кто-то с верхнего ряда.
– Начинается!
Обливающегося слезами и соплями парня вытолкнули на арену. По трибунам прокатился истошный вопль экстатического восторга.
Неспешно и величаво из гущи облаков спустились два гигантских молота и четыре несинхронно раскачивающихся маятника, оканчивающиеся лезвиями. Часть арены разверзлась, явив миру тонкий шаткий мосток и торчащие изо рва с водой острые колья. Сразу за мостком оскалились два острых клинка длиной в человеческий рост, которые приводились в движение каким-то мудреным механизмом. В огороженном проволочной сеткой загоне ярились два зверопотами, а над их головами, от одного конца до центра и от центра до другого конца клетки курсировали две маленькие летающие платформы. Септимус не сомневался, что арена таит ещё множество опасных ловушек, и некая его часть хотела вытолкнуть Пум в эту мясорубку. Но другая часть, та, что пробудилась вместе с появлением барьера вокруг Города, стискивала плечо девочки, не позволяя ей совершить очередную глупость.
Под улюлюканье толпы Кидака разъяснил правила прохождения дороги смерти. Надзиратель в сером костюме дал стартовый сигнал, и белобрысый парень помчался сквозь ловушки.
Не успел он пробежать и пяти метров, как ему на голову обрушился гигантский молот. Септимус приготовился увидеть кровавый блинчик, но парень каким-то чудом уцелел. Его сшибло с ног и отбросило под другой молот, который также ударил о землю в считанных сантиметрах от белобрысой жертвы чужого героизма.
Вероника схватила за руку стоявшего рядом Маркуса:
– Неужели ему ничем нельзя помочь?
– Просто стой и желай ему удачи, - процедила Мирра.
– Думаю, ему уже помогают, - медленно произнес Маркус. Он смотрел не столько на жертву, сколько на рассекающие воздух молоты.
– В смысле?
– Молотки. Они двигаются по какой-то неправильной траектории. Вот сейчас, смотрите. Видите? Молоток должен был его расплющить, но в последний момент взял левее. Вот опять. Кто-то ими управляет.
В этот момент парень наконец-то миновал молоты, но только за тем, чтобы полезть прямиком под маятники.