В объятиях Кукловода

– Будем честны, Аластар, - грустно рассмеялся король, - В свете последних событий и тяжелых лет, назревающего бунта и приказа императора, я уже никому не могу здесь приказывать.

– Приказ императора?
– заинтересовался я, отводя свиток в сторону и широко разводя руки. Очень доверительный жест, всегда работает. – Поделитесь же болью с верным… другом.

– Принцесса отбывает через три недели, - глухо отозвался король, и сник окончательно, - Примерно столько мне осталось жить и править. Теодор хочет, чтобы они прибыли с принцем одновременно в Ааронию. А я хочу, чтобы моя дочь жила. В твоих руках – мой последний приказ.

Жаль старика. Альрех мне нравится. В отличии от своего предшественника-отца, не тиранил население, и закрывал глаза на мои дела в обход казны короны.

В отличие от своего деда, возомнившего себя великим целителем, желая, чтобы все больные прикасались к нему в поисках исцеления, он казался почти душкой. И в отличие от своего прадеда, который однажды вторгся в империю с огромным по меркам Готьерры войском, а потом юркнул обратно.

Это был величайший военный поход, который записали в учебники истории, как Победоносный! Ибо никто не заметил, и не сообщил драконам.

– Я исполню вашу волю, - пообещал я, а руку в которой я держал печать обожгло.

Магия? На свитке была клятва? Я перевел недоумевающий взгляд на улыбающегося короля. Теперь понятно, куда ушли все деньги из казны.

Король написал в письме слишком маленькую сумму, признаваясь что отдает последнее, за мои услуги учителя.

– Тогда, раз мы договорились, пригласи дам для переговоров, - произнес довольный король, а я скрипнул зубами.

Зараза!

Глава пятнадцатая. Самая влиятельная.

– Эт чё, вы девку совсем не кормите что ли? – прищурилась на меня какая-то бабушка и потянула ко мне сморщенные руки, - Готьерра совсем обнищала, что принцессу кормить не на что? Тут кожа да кости к нам собираются в гости. Так че ты не сказал? Я бы с огорода своего привезла! Откормили бы девку!

– Кто это? – едва слышно шепнула я учителю, надеясь, что он услышит. Я все еще была в ужасе от того, что говорит эта странная бабушка. Я представляла себе немного другое. Разодетых послов, которые вежливо кланяются, а тут… Ой, мамочки.

– Агата Тремейн - самая влиятельная женщина империи. – зашептал мой учитель, опаляя кожу горячим дыханием, вызывая крупные мурашки, - Бабушка принца.

Бабушка принца? Так вот значит, как выглядит бабушка принца. А почему тогда она не в платье с короной?

– Леди Тремейн, - заикаясь произнес отец,одновременно краснея, бледнея и покрываясь нервной серостью, - Тина бережет фигуру. Нам известно, что принц Леодор… питает слабость к красоте.

Утро сразу не задалось. Сначала я не могла уснуть, стараясь придумать пакости и разрабатывала план мести. Потом меня всё-таки сморило, но буквально, через пару часов явился этот монстр!

Сказал, что будем отрабатывать урок в полевых условиях! И, практически, не дав мне собраться, выдернул в парк! К послам! Я даже прихорошиться не успела, как следует! Вот так заспанная, мятая, я предстала перед послами.

– Баба должна быть на всю кровать! Да, графиня? – поучала старушка, бросив взгляд на графиню, которая сопровождала ее. Та улыбнувшись кивнула.

Графиня была пухленькой, но это не мешало ей носить откровенные вырезы и вульгарные платья. Такие платья в Готьерре носят только очень падшие женщины. А приличные надевают строгие, но нарядные платья и обязательно перчатки.

– Вот! А это че? Твоя Тина на первой кочке переломится! Как она рожать то будет? Ну-ка, повернись! – скомандовала бабулька, а я замерла от такого напора. Не так я себе представляла послов. Ой, не так.

Триг, стоявший сзади меня, как сопровождающий, схватил меня за талию и развернул к себе лицом, спиной к леди Тремейн. Они меня, как … как… кобылу разглядывают!

– Тихо стой, - шикнул он, ослепительно улыбаясь. А я почувствовала, что кто-то шлепнул меня по попе.

Я резко развернулась, чтобы бросить возмущенный взгляд на того, кто себе такое позволил. А наткнулась на задумчивый взгляд бабули.

– Хорошее платье, - похвалила меня леди Тремейн, - Себе такое сошью. Просто хфасончик глянуть хотела!

Я представила древнюю бабульку в бежевом платье с многоярусными рюшами и еле-еле удержалась от улыбки. Леди усмехнулась и мне подмигнула.

Кажется, мы найдем с ней общий язык.

– Давай, как учили, - процедил сквозь зубы Триг, подталкивая меня к бабушке принца.

Сейчас скажу!

*** Мои хорошие! Оставляйте комментарии))) Мне будет очень приятно) У нас тут глава задвоилась, а вы никак не оповестили) Автор не кусается и очень ждет общения =)

Глава шестнадцатая. Триг. Нанест у принца

Глава шестнадцатая. Триг. Нанест у принца

Я стоял в тронном зале, ожидая послов и нервничал. Даже нет, переживал.

Только сегодня я узнал, кто приехал в составе делегации. Там была она. Агата.

Нимфа, которой я был готов подарить весь мир, а она предпочла дракона. Как банально. Вот так всегда с женщинами!

Ты за ней ухаживал годами, а она к дракону в постель на третий день прыгнула. Никогда не прощу.

Я знал, что королева Сиринга прокляла ее вечной старостью за то, что Агата предала нимф и связалась с драконом. Это - самое страшное наказание для нимфы, которое намного страшнее самой смерти.

Поэтому я предпочел остаться в стороне. Конечно, мне было больно смотреть на то, как некогда красивейшая из женщин превращается в сгорбленный сушеный урюк.

Знал я и то, что ничем не мог бы помочь. Попытки ей помочь только усугубил бы страшную и несправедливую кару.

Я знал. А она нет.

– Леди Агата Тремейн, - воскликнул король Альрех, вставая с трона и приветствуя вошедших двум дам. Агата Тремейн и Шарлотта Виетт. Мать и дочь. Эти две женщины – страшнее дракона. Двух.
– Надеюсь вы хорошо отдохнули с дороги?

– Не задавай вопросов, Альрех, на которые не хочешь знать ответа, - отмахнулась Агата. Нимфа была явно в дурном расположении духа. – Ну, показывай свой сокровище, пока я обратно не уехала. Огород поливать некому.

Король растерялся, осел на трон и открыл рот. В понимании монарха никак не увязывалось «мать императора» и «огород». Но нимфа не может без природы. Именно природа дает ей силы. Однако, Альреху знать об этом не положено.