В объятиях Зверя
Шрифт:
Эти воспоминания обжигали кожу, будоражили кровь. И Марисса понимала, что просто не может их отпустить. Отпустить Его. Она должна знать, что с ним. Жив ли он на Беане? Или его дух на долгие десятилетия улетел на Эреб?
Только вот, как узнать?
Нервно заламывая руки, принцесса закрыла глаза. Она вспоминала все, что когда-либо читала об эриниях. Все, что рассказывали отец с матерью, все, что удалось урвать тайком из запрещенного раздела в библиотеке.
И кое-что всплыло…
Марисса распахнула разноцветные глаза, загоревшиеся одновременно и зеленью, и аметистами. Была одна книга, которую в детстве принцесса
Собравшись с силами, Марисса припомнила слова песни. Совсем короткая она должна была обладать силой призвать эриния с любого конца земли. По крайней мере, так гласили записи менестреля.
Конечно, существовало и ограничение на вызов. Вроде как пропеть вызов могут лишь любовники… Но кому какое до этого дело?
Марисса смутно представляла, почему все должно быть так, а не иначе. И какой вообще эффект могут произвести ее слова.
По большей части она всего лишь была одержима идеей увидеть мужчину, который не покидал ее мыслей. Который сводил ее с ума, и совсем недавно спас ей жизнь. Хотелось иметь возможность хотя бы сказать ему спасибо.
А еще проверить, будут ли заветные слова работать. Ведь раньше она была лишена магии, а значит, любой призыв провалился бы на корню. Любопытство еще больше воспламеняло девушку, и, выбрав первый попавшийся мотив, Марисса запела куплет на чужом языке.
Но на самом деле она столько раз перечитывала эту песню и ее перевод, что, казалось, будто каждое слово ей знакомо. Будто она говорит на родном наречии Пангирии, а не на таинственном языке эриний:
“Мое тело — песок для твоей воды,
Моя плоть — дерево для твоего огня,
Моя сила — небо для твоего ветра,
Моя воля — камень.
Приди ко мне, возлюбленный мой, чтобы вышли океаны из берегов, а вулканы окрасили ночь своим пламенем.
Фьералин…”
На последних строках ее щеки окрасились румянцем, а дышать вдруг стало тяжело. Слова становились такими интимными, если прибавить к ним имя мужчины…
Легкий ветерок поднялся среди деревьев, беспокоя густую листву и траву под ногами.
С каждой секундой сердце начинало биться все быстрее, то ли от страха, то ли от чего-то еще. Пульс застучал в висках, во рту стало предательски сухо. Пить не хотелось, но Марисса облизала губы так, словно испытывала страшную жажду. И открыла глаза.
Перед ней, глубоко и медленно дыша, стоял огромный белый тигр. Его очертания слегка расплывались, будто он весь был покрыт горячим воздухом. А черные глаза с тремя лезвиями вертикальных зрачков смотрели только на нее. Он слегка пригнулся голову к земле, словно охотился. И словно жертва уже была перед ним…
— Привет, — тихо проговорила она, чувствуя животный страх, неожиданно свившийся внизу живота в обжигающую спираль. В теле появилось и с каждой секундой начало нарастать нестерпимое напряжение. Оно опаляло грудь, заставляло кончики пальцев вздрагивать от ужаса и… желания погрузить руки в белую шерсть.
Происходило что-то странное.
— Зачем ты позвала меня?.. — прорычал зверь, хрипло дыша и не сводя с нее черных, как ночь глаз.
— Я… беспокоилась, — промямлила девушка, не узнавая свой голос. Он стал
жалким, тихим, покорным.Тигр глубоко втянул воздух ноздрями, на мгновение зажмурившись. Его мышцы тут же напряглись, а зубы опасно стиснулись.
— Ты знаешь, что означают слова, которые ты пропела? — с трудом произнес он, будто ему стоило невероятных трудов не броситься на нее. И не разорвать?..
— Ну… что я хочу тебя видеть, — неуверенно ответила она. — Я, правда… хочу.
Слова давались тяжело, будто она пьянела от каждого из них. И в этот момент Марисса четко осознала, что больше всего на свете хочет прикоснуться к дикому зверю, что стоит перед ней. Ведь сейчас это был не старый друг, не мягкий тигр, которого она знает с детства. А настоящий смертельно опасный эриний, чья поза выдавала крайнее напряжение.
Внезапно Фьералин скрипнул зубами и едва заметно зарычал, слегка присев на широких лапах. Он опустил голову, прикрыв глаза, и с каждым мгновением все сильнее стало казаться, будто он готовится к прыжку.
— Это зов на брачное ложе, Марисса, — зло зарычал тигр. — Он способен достать эриния откуда угодно. Если только дух не лишился своего тела. Но цена, Марисса…
Ее имя, что вибрирующе сорвалось с клыков зверя, будто прокатилось по позвоночнику, утонув где-то между ног.
— Цена? — переспросила она, нервно кусая губы, не в силах оторвать взгляда от хищника.
— Страсть, малышка, — сквозь рычание донеслись мурлыкающие нотки, и тигр вновь распахнул отчаянную, влекущую черноту глаз.
В следующий миг Фьералин будто расслабился, словно сбрасывая оковы, и медленно сделал шаг вперед. — Желание, — продолжил он двигаться на огромных лапах. — Секс, — и стал еще ближе, словно припечатывая последним словом.
Марисса почувствовала, что краска залила даже уши. Но это было не самое страшное. Она дышала все тяжелее, будто ей не хватало воздуха. А под голодным пожирающим взглядом грудь под тонким платьем набухла и затвердела. Теперь прикосновение ткани отзывалось требовательным покалыванием.
Фьералин сделал еще один шаг, невольно заставляя Мариссу инстинктивно пятиться назад под мутным жадным вниманием хищника.
Никогда прежде она не видела эриния настолько не владеющим собой. И это осознание просто сводило с ума.
Марисса громко сглотнула, когда тигр подобрался вплотную, наступая всей своей мощной фигурой. Она попробовала еще немного отползти назад, чувствуя, что эта медленная охота разжигает в ее крови какой-то новый темный огонь.
Между ног горячо и призывно заныло. Принцесса не узнавала себя. Воздух завибрировал в такт биению ее сердца. Его сердца. Отвести взгляд от серебра вертикальных зрачков было уже невозможно. Словно между ней и тигром установилась какая-то новая животная связь.
Фьералин сделал еще шаг и замер, словно придавливая девушку к земле горячим взглядом расплавленного обсидиана.
— Я чувствую твой запах, — тихо зарычал он, облизнувшись, и его широкая грудная клетка задвигалась быстрее. — Запах твоего желания…
Не успела она ничего ответить, как хищник прыгнул. Он мгновенно опрокинул ее на спину. Мягкое гибкое тело эриния закрыло собой горизонт. Весь мир…
Мариса не понимала, что делает, подняв руки и с восторженным выдохом погрузив их в шерсть на морде. Это было самое желанное в мире ощущение. Страсть, опасность, доверие, исступление… Ощущение его близости.