В одну реку

От Фаджа он узнал, что пойманный Блэк бежал, гиппогриф исчез, но услышал только, что декан Слизерина вел себя абсолютно неприлично, накричав на директора и министра, и усмехнулся: Снейп орал только тогда, когда это было ему выгодно или когда слишком сильно пугался. Видимо, герой сотворил что-то невообразимое, и Снейп испугался его потерять?

Летом Малфои отправились на побережье Франции, но это мало что изменило: скука и пустота оставались теми же, не завися от страны, в которой он находился. Время шло.

Между тем, Малфоя беспокоили неясные предчувствия, которые он не решался ни с кем обсуждать: метка внезапно оживала, приводя Люциуса в ужас, и, так же внезапно умирала вновь. Не зная, что это значит, Люциус молился всем богам, чтобы его подозрения оказались ошибкой. Вдруг зашевелились бывшие соратники, создавалось впечатление, что кто-то собирает старую компанию, и, хотя к Люциусу пока не обращались, движение вокруг выводило его из себя. Несколько раз он почти решился обсудить свои подозрения со Снейпом, но срывался в последний момент: не хотелось, чтобы Снейп подумал, что он просто пользуется предлогом повидаться и разжалобить его.

Как назло, министерство затеяло Турнир Трех волшебников, и Люциусу приходилось заниматься кучей бумаг, просматривать счета, договариваться, разбираться, и, счастье еще, что Крауч - старший взял на себя поездки в Хогвардс: Люциусу и без них хватало дел. К тому же, дурмстранговцев привез Каркаров, который сдал Аврорату всех, кого знал, и Люциусу, читавшему протоколы, совершенно не хотелось видеть это ничтожество и разговаривать с ним. В чемпионы внезапно попал Поттер, и явно неспроста. Малфой почти сочувствовал Снейпу: такие испытания для малолетнего героя должны были основательно потрепать нервы декану Слизерина. Что ж, Снейп платил по счетам, хотя Люциус почти не сомневался, что мальчишка не постесняется, вместо благодарности плюнуть ему в лицо, если вдруг узнает правду.

Но все это было досадной мелочью по сравнению с оживающей меткой. Люциус нервничал, стараясь скрыть это от Нарциссы, и, на всякий случай привел в порядок свои дела, проверил и подтвердил завещание. У него было нехорошее предчувствие, а своим предчувствиям лорд Малфой привык верить.

Потому что, единственный раз, когда он отмахнулся от интуиции, закончился для него чудовищным крахом.

* * *

Снейп оказался хорошим пророком: не прошло и пары лет, как Люциус почувствовал, что ему чего-то не хватает. Привычка к постоянной опасности, хождение по грани, настолько въелись в кровь Малфоя, что тихая и спокойная жизнь перестала удовлетворять его слишком скоро. Снейп работал в школе, приходил и уходил по расписанию, и Люциус не знал, чем себя занять. Нарцисса и эльфы вполне справлялись с заботами о Драко, дела шли удачно, помощники не воровали, репутацию удалось довольно быстро восстановить, и дружба с министром очень в этом помогла. Люциус участвовал в общественной жизни, посещал приемы, давал интервью, жертвовал на благотворительность. И отчаянно скучал.

Скуку немного разбавлял Снейп. Его работа со студентами всегда напрягала Люциуса, и, пару раз он даже навестил Хогвардс с проверкой, целью которой была не озвученная Дамблдору инспекция подземелий, а попытка выяснить, что за отработки проводит Снейп в лаборатории вечерами. Северус быстро догадался о причине такого интереса к себе Совета попечителей, и господин советник был надлежащим образом удовлетворен осмотром лаборатории и личных комнат профессора. А тем же вечером в Малфой-Меноре Люциус имел полноценный скандал с предложениями привязать любовника к кровати или запереть в подвале, а еще лучше - просто кастрировать и успокоиться, наконец. Весь уикенд Люциусу пришлось изобретательно извиняться, и скучать ему было некогда. Однако, выходные закончились, Снейп исчез в камине, и Люциус снова почувствовал скуку.

Решив развлечься, лорд вызвался поучаствовать в охоте на оборотней, которые до сих пор скрывались в лесах и нападали на магглов. Вернулся он через три дня, оборванный, грязный, покрытый чужой кровью и совершенно счастливый. Однако, улыбка сошла с его лица, когда в гостиной его встретили взволнованная Нарцисса и взбешенный Снейп. Северус окинул лорда взглядом, поднялся и вышел, вежливо предоставив супруге первой поговорить с его светлостью. Нарцисса не стала тратить много слов: Люциус схлопотал очень неприятное проклятье, и, помчавшись за помощью к Снейпу, нарвался на язвительную усмешку и лицемерное сожаление. Северус заявил, что все, что нужно для удовлетворения лично ему - вполне работоспособно, а Нарцисса, как жена, имеет полное право распоряжаться не только деньгами мужа, но и его достоинством. Его светлости пришлось идти с повинной и клясться, что впредь он не станет рисковать жизнью без веского повода. Нарцисса сжалилась, но Люциус затаил обиду, и на ближайшем приеме, где присутствовал и декан Слизерина, весь вечер не отходил от молодого и смазливого помощника министра, очаровав несчастного молодого человека и попутно получив сведения об ожидающихся переменах в торговом законодательстве. Снейп не сводил угрюмого взгляда с Малфоя, Нарцисса танцевала с Фаджем, приглашенные шептались, и Люциус снова чувствовал себя молодым и полным жизни.

Дома все трое поднялись на второй этаж и, пока Люциус общался с встретившим их Блейзом, Нарцисса и Снейп синхронно скрылись в своих спальнях и в такт хлопнули дверьми. Блейз посмотрел на его светлость сочувственно и, откланявшись, скрылся в своей комнате, давно уже соединенной замаскированной дверью с покоями хозяйки дома.

Люциус немного постоял в коридоре и ушел к себе. Ночью Снейп не выдержал, явился в спальню, молча развернул Малфоя на живот и только отпуская обессиленного лорда, грозно прошипел:

– Не зарывайся, Люци, юноше еще жить и жить, а ты его так подставляешь.

– Я тоже тебя люблю, мой ядовитый.
– ответил сонный Люциус.

За спиной фыркнули.

С падения Лорда прошло почти пять лет. Даже самые закоренелые скептики не ждали его возвращения, воспоминания сглаживали тогдашний ужас, жизнь катилась по гладкой, известной до мелочей дороге, и Люциус вдруг обнаружил, что в свои тридцать два года чувствует себя почти стариком. Чувства и ощущения притупились, удовольствия не приносили прежней радости, то, что казалось прежде интересным, потихоньку наскучило. Он понимал, что это его вина, его привычка к опасности, тяга к приключениям, за которые Снейп обзывал его по-маггловски «адреналиновым наркоманом», пояснив как-то, что это означает, не давала ему жить спокойно: его светлость «тянуло на подвиги». Люциус был согласен с диагнозом любовника, и старался держать себя в руках, ведь чем капризнее становился лорд, тем тревожнее делался взгляд Снейпа.

Споткнулся Люциус на ерунде. Снейп готовился к экзаменам, у него совсем не было времени на посещение Менора, и Малфой скучал больше, чем обычно, когда его в очередной раз вызвали на «профилактический» разговор в Аврорат. Примерно раз в год туда таскали каждого оставшегося на свободе обладателя метки. Люциус, как правило, отделывался получасом в кабинете главного аврора, но, на этот раз начальник Аврората был занят, и лорда допрашивал его заместитель. Люциусу уже приходилось сталкиваться с ним на приемах и у министра, и он отметил, что молодой мужчина весьма привлекателен и, кажется, не остался равнодушен к красоте его светлости. И, сидя в кабинете и отвечая на давно знакомые вопросы, Малфой по привычке постарался обаять аврора, так, на всякий случай, вдруг пригодится. Нет, Люциус не кокетничал, упаси Мерлин, просто дружелюбно улыбался, и, соглашаясь или отрицая, задумчиво глядел из-под ресниц. Такое поведение стало почти привычкой, разве что не следовало касаться губ кончиками пальцев и медленно поглаживать трость, но аврор глядел с таким восхищением, что блистательный лорд просто не удержался. И он совсем не ожидал, что на следующий день аврор Меррит появится в Малфой-Меноре с ордером на обыск и потребует начать его с личных комнат лорда.

И уж точно его светлость не ожидал, что, едва они окажутся в кабинете, аврор примется целовать хозяина дома, ненавязчиво подталкивая его к столу. Напор и страстность молодого человека застали Люциуса врасплох. Не сопротивляясь, он позволил усадить себя на столешницу. Меррит суматошно расстегивал его мантию, шепча какие-то глупости между поцелуями, и Люциус почувствовал, что тоже заводится. Он позволил распахнуть на себе мантию и с удовольствием услышал восхищенный вздох: сегодня его светлость не утруждал себя одеванием. Аврор оказался вполне умелым партнером, и если в начале у Люциуса было намерение остановить его, то вскоре он просто сполз на столешницу, и, прикрыв глаза, наслаждался настойчивыми ласками, заткнув назойливую совесть.

– Кажется, я не вовремя.

Голос Снейпа прозвучал неожиданно, приводя в себя и отрезвляя.

– Молодой человек, я бы посоветовал вам сменить место действия: его светлость не слишком любит заниматься любовью на столе. Плохие воспоминания, знаете ли…

Аврор оторвался от лежащего Люциуса и развернулся к вошедшему. Он уже успел скинуть мантию и расстегнул брюки, которые, упав от резкого движения, сделали ситуацию почти анекдотической.

– Кто вы такой?
– раздраженно спросил он.