В одну реку

– Как прошло?
– прошипел Лорд, подходя поближе.
– Отвратительно, мой мальчик! Твой сын еще трусливее тебя. Он не разу не использовал палочку по-настоящему, только щиты. Позор! Вы оба цените только свою шкуру, но если у тебя еще хватает хитрости скрывать это, то твой недоумок и на то не способен.

Лорд обернулся к бледному испуганному Драко, которого держал за плечо Грейнбек. Люциус быстро убедился, что сын цел и даже невредим, а рука оборотня не столько удерживает его на месте, сколько помогает стоять на ногах. Внезапно чужие эмоции словно отключились - Снейп понял намек.

– Но он должен знать, что за всякое ослушание следует наказание, а за трусость - вдвойне. Может быть, воспоминание об этом придаст ему храбрости в следующий раз. А ты, Люци, подумай пока о том, что воспитал полное ничтожество.

– Простите, мой Лорд…

– Что?
– Риддл резко развернулся, с изумлением глядя на осмелившегося возражать ему.

– Могу я просить, мой господин?

– Северус? Чего ты хочешь?

– Повелитель, после Круцио мальчишка будет ни на что не способен, а на зелья у него аллергия…

Люциус едва не крикнул, чтобы Снейп замолчал: Лорд прищурился и стал вдруг опасно спокоен.

– Тебе хочется сбросить напряжение после битвы? Понимаю, Северус. Что ж, я готов исполнить твою просьбу: ты единственный в этой компании идиотов приносишь пользу. Но ты же понимаешь, что нельзя отменять наказание, его можно только изменить.

– Да, мой Лорд.

– Как ты думаешь, мальчишке достаточно будет посмотреть, как из-за него наказывают близкого ему человека?

– Да, мой Лорд.

Снейп согнул спину в покорном поклоне и замер, ожидая. Люциус прикусил губу, чтобы молчать: Северус снова спасал его сына.

– Что ж… Драко, запомни: когда ты не исполняешь мой приказ - страдают те, кого ты любишь.

Лорд поднял палочку, несколько секунд она указывала на Драко, потом передвинулась в сторону Снейпа, но вдруг Лорд резко развернулся и почти промурлыкал, улыбаясь Малфою:

– Но ведь было бы не справедливо наказывать невиновного, не так ли, Люци? Это твой сын. Готов ты ответить за его и собственные ошибки?

– Да, мой Лорд.

– «Пару Круцио», Люци? «Чтобы ты вспомнил, кому принадлежишь»?

Палочка медленно поднялась, и, падая, Люциус почувствовал вкус крови: губу он все-таки прокусил…

Люциус очнулся от спорящих над ним голосов.

– Ну зачем? Все это из-за вас! К чему вы вмешались?

– Я рассчитывал, что Лорд выберет другую жертву.
– голос Снейпа был спокоен, но рука, касающаяся запястья Малфоя, чуть подрагивала.

– Он и выбрал другую! Я прекрасно бы потерпел сам.
– Драко явно храбрился, и его возмущение скрывало страх.
– А отец… Он такой…

– Какой?

– Некрепкий. Почему вы смеетесь?

Снейп действительно смеялся.

– Драко… Вы сейчас говорите о сорокалетнем здоровом мужчине. Или все люди старше двадцати кажутся вам глубокими стариками? И поверьте, вам далеко до вашего отца. Он гораздо «крепче» вас во всем, начиная от воли и заканчивая чувством такта. Вы и вправду считаете, что он слаб и изнежен?

– Нет.
– в голосе Драко не было уверенности.
– Но он же ни разу еще…

– Вы действительно думаете, что за двадцать лет ваш отец еще ни разу не вызвал неудовольствия Повелителя? Как мало вы знаете о собственном родителе, ваша светлость! Сиятельный лорд Малфой вот уже много лет ухитряется оставаться целым, вопреки всем попыткам Темного Лорда уничтожить его. Заметьте, я не сказал «убить», хотя было и это. Неужели вы думаете, что друзей вашего отца привлекают в нем только красота и несколько сейфов?

– А что, вам нужно от него что-то еще?

– Не груби директору, Драко, - открыл глаза Люциус, - он и так слишком терпелив сегодня. Боюсь, если ты продолжишь, он превратит тебя в хорька.

– В павлина.
– серьезно уточнил Снейп.
– Эта птица вполне соответствует самодовольству и умственному развитию юного лорда.

Драко возмущенно замолчал, не решаясь спорить, а Снейп присел на кровать и быстро поцеловал ладонь любовника.

– Прости, Люци, я не хотел…

– Конечно. Если бы ты хотел, полагаю, ты сделал бы это сам. Но, как я понял, Драко так и не догадался поблагодарить тебя за избавление от Круцио.
– Драко покраснел.
– Спасибо тебе.

– Не стоит. К тому же, леди Малфой уже сделала это за него.

– И все равно! Незачем было за меня заступаться, тем более так.

– Прошу прощения за бестактность, но вы не подумали, что вашим родителям пришлось бы на все это смотреть? И столь впечатлительному отцу и вашей нежной матушке.

– Вы говорите, словно издеваетесь!

– Вам ничего неизвестно о ваших родителях, молодой человек, но вы беретесь решать за них, как им стоит поступать. Не нужно удивляться, что вас не воспринимают всерьез. Уверяю вас, будь я не прав, ваша тетка уже поджарила бы меня заживо.

– Именно так, Снейп.
– Оказывается, все забыли про Беллу, стоящую у двери в спальню.
– И, если вы, наконец, наговорились, может быть ты дашь его светлости зелье?

Люциус выпил и почувствовал, что слабость медленно отпускает. Белла взяла Драко за руку и тихо потянула к выходу.

– Идем. Отцу нужно отдохнуть, а я пока кое-что тебе покажу… У вас ведь есть думосбор?

– Люци, ты…

– Спасибо, Северус. И хватит меня щупать - все в порядке. Я не изнеженная леди, ты только что наговорил про меня столько хорошего, что мне просто необходимо немедленно заказать памятник для фамильной галереи.

– Из мрамора.

– Из белого золота!

– Уел.

Снейп расслабился, и тревога ушла из его глаз.

– Полежишь или хочешь встать?

– Разумнее будет поболеть немного. Так что произошло?

Снейп кратко рассказал о неудачной вылазке и смерти Грюма. Люциус вздохнул: он никогда не любил бывшего аврора, но любая смерть указывала на то, что Лорд намерен идти до конца.

– Теперь он будет выяснять, у кого именно прячется Поттер, и, если не выяснит - будем нападать на всех разом.

– Кошмар.
– Люциус закрыл глаза, впечатленный размахом Повелителя.
– Драко, действительно только оборонялся?

– Там была твоя племянница и куча Уизли.

– Понятно.

Драко просто не мог поднять палочку на родственников: кровь мстила за подобное быстро и однозначно: магия Рода - опасная вещь. Обезопаситься можно было, но не всякий решался на способ, которым это достигалось.

– Кто-нибудь еще погиб?

– Не думаю. Мы, по крайней мере, никого не нашли.

– И что теперь?