В одну реку
Шрифт:
30 глава
Как только в просветах между деревьями показались фигуры людей, Фенрир неслышно растворился, и к поляне, полной соратников, Люциус подошел один. Место вполне соответствовало ужасам этой ночи: с деревьев свисали какие-то клочья, похожие на гигантскую паутину, под ногами хрустели мелкие кости животных, и Люциусу казалось, что он попал в террариум или в банку с пауками. Пауки в черных мантиях были повсюду: группами и поодиночке, в масках и с открытыми лицами, они молча и настороженно глядели на своего Повелителя, не смея лишний раз пошевелиться.
В дальнем конце поляны Люциус разглядел двух великанов и, прикрученного к деревьям, любимца Дамблдора,
С трудом подавив панику, Люциус прислушался к кольцу. Оно жило. Медленно, неслышными толчками, в мозг Люциуса проникала магия заклятья, но никаких эмоций не приносила. Он жив. Но почему тогда молчит кольцо? Ступефай? Стазис? Без сознания? Что?
Постаравшись незаметно приблизиться к Нарциссе, Люциус спросил:
– Где Снейп?
Она молча покачала головой, и тут Повелитель повернулся, реагируя на звук, или движение. «Как змея», подумал Люциус и замер: красные глаза глядели прямо на него.
– Где ты был, Люциус?
– поинтересовался Лорд.
– Я заблудился.
– Ты издеваешься? Иди сюда.
Люциус приблизился, склоняясь ниже, чем обычно, и подумав, опустился на колени.
– Я послал тебя с поручением, ты исчез почти на два часа прямо в разгар битвы, и говоришь мне, что заблудился? Где ты был? Отвечай!
– Мой Лорд, я нашел Снейпа, потом попытался вернуться к границам Хогвардса, и, кажется, заблудился в темноте.
– Вот как?
– Мой Лорд, - отозвался из-за спины Волдеморта Фенрир, - егеря наткнулись на его светлость по пути сюда. Он был без сознания.
– Как обычно.
Лорд скривился и повернулся к входящим в круг света фигурам. Яксли и Долохов. Целы и невредимы.
– Мы никого там не видели, Повелитель, наверное, мальчишка не придет.
– Я думал, он появится, видимо, я ошибся…
– Вы не ошиблись…
Мальчишка шагнул в круг и остановился, оглядываясь. На его лице не было ничего живого, и Люциусу показалось, что перед ними инфери. Только глаза все еще горели сквозь размазанную копоть и грязь, выражая страх, решимость, что-то еще… Глаза были единственным, что выдавало его: мальчишка отчаянно боялся и очень, очень хотел жить.
– Гарри! Нет! Гарри!
Крик полу-великана напугал и заставил вздрогнуть. Кто-то заткнул его заклятьем. Лорд и Избранный молча глядели друг на друга, и, казалось, все остальное застыло, не смея прервать их, только пламя костра и Нагайна, шевелились, равнодушные ко всему, кроме собственных простых желаний.
Лорд чуть склонил голову набок, улыбнулся странной, безрадостной улыбкой и…
– Гарри Поттер, - произнес он мягко, - Мальчик, который выжил…
Мальчишка смотрел на своего убийцу твердым, ожидающим взглядом, и Люциус вдруг задохнулся, поняв, что это - все. Секунды, оставшиеся от жизни Избранного, отсчитывают остаток другой жизни. Каким-бы то ни было образом, Северус все еще был жив, но Лорд уже поднимал палочку. Люциус глядел на Поттера, но видел перед собой не его.
– Авада Кедавра!
Север… Мальчишка упал, беспомощно взмахнув руками, кольцо вспыхнуло ярким
заклинанием, и в нем не стало жизни так же, как не стало ее в том, кто это кольцо подарил. Север… Как же я… Как же мы… Как…Люциус медленно осел на землю, не замечая удивленных взглядов окружающих. Нарцисса бросилась было к нему, как вдруг дружный вздох удивления остановил ее. Несколько секунд тишины…
– Повелитель!
Крик Беллы поднял Малфоя на ноги. Вглядевшись, он удивленно обнаружил, что лежащих на земле тел теперь два: мальчишка валялся там же, где упал, а у костра, почти в коленях у Беллы, не подавая признаков жизни, лежал сам Темный Лорд. На мгновение Малфою снова захотелось смеяться, и он укусил себя за руку, чтобы сдержать смех. Белла опасливо трогала тело Повелителя, приговаривая жалобно: «Мой Лорд». Руди быстро подошел к жене и склонился над Повелителем, не прикасаясь. Яксли, Долохов, Роули - все они окружили Волдеморта и растерянно переглядывались, не зная, что делать. Остальные замерли в недоумении и испуге. Поймав вопросительный взгляд Фенрира, Люциус отвернулся.
В голове не держалось ни единой мысли. Люциус попытался взять себя в руки, но в висках, отдаваясь острой болью в сердце, стучало: «Север… Север… Нет…». Нарси что-то говорила ему, трясла за руку, но Люциус не слышал. Он не отводил взгляда от лежащего Волдеморта и думал: неужели мальчишке все-таки удалось? Ценой своей и их жизней?
Их жизней… Люциус ясно чувствовал, что он умирает, пусть на теле не было ран, а война, кажется, закончилась. Уходило то, что называют смыслом жизни, желанием жить, оставалась оболочка, способная говорить, ходить, и даже думать, но сам Люциус не был уже живым.
– Довольно!
– услышал он холодный голос.
Значит, все это напрасно. И этот несчастный Герой, валяющийся жалкой кучкой перьев, словно подбитый воробей, и эти несчастные дети в замке, и Северус… Дальше думать было слишком больно, и Люциус перестал.
Лорд поднялся, отвергая поддержку слуг, и те снова отпрянули.
– Мальчишка… мертв?
Все взгляды обратились к лежащему ребенку.
– Ты!
– Нарцисса дернулась, обожженная вспышкой заклятья.
– Осмотри его и доложи мне, мертв он или нет.
Люциусу показалось, что в голосе Лорда звучал страх. Нарцисса медленно приблизилась к Поттеру, присела на корточки и провела руками по его лицу. Все затаив дыхание, ждали. Наклонившись так, что волосы упали мальчишке на лицо, леди Малфой потянула вверх грязную футболку, а Люциус едва не застонал, вспомнив, наконец, о Драко. Уверенный, что сын в Хогвардсе, он почти забыл, зачем его ребенок отправился туда. И, если сам он почти умер, что будет с Драко, когда тело Избранного будет выставлено на посмешище? И во всем виноват только он: цена одной ошибки оказалась слишком велика. Он всегда был готов платить по счетам, но теперь плату требовали жизнями близких.
Теперь Люциус жалел, что Фенрир не убил его часом раньше. Но у него все еще был сын, была жена, и его проклятая «стая», за которую он нес ответственность. Посмотрев еще раз на оборотня, Малфой встретил понимающий взгляд. У него тоже убили пару. Он живет, потому что должен. А попросить о смерти можно и потом. Ему не откажут.
– Он мертв!
– почти крикнула Нарцисса, выпрямляясь, и поляна взорвалась криками радости и восторга.
В небо были выпущены салюты, все веселились так, словно победили чудовище, а не мальчишку - подростка, пришедшего умирать добровольно. Нарцисса обняла Люциуса и он понял, что его трясет.