В одну реку
Шрифт:
Волдеморт заметил, как падает Белл, и в ярости ударил чистой силой. Его противников смело и ударило о стену и пол, а Лорд поднял палочку, направив ее на Молли Уизли, и тут раздался мальчишеский голос, выкрикнувший «Протего!», и между Лордом и Молли возникла прозрачная стена, разделившая зал на две части. Лорд оглянулся, а из воздуха появился Гарри Поттер - живой, яростный и вооруженный.
Все замерли. Противники снова стояли напротив. Лорд был изумлен, а Поттер собран и спокоен.
– Пусть никто не пытается мне помочь.
– медленно произнес Избранный.
– Я должен сделать это сам. Так нужно.
Слова
Противники кружили по залу, не торопясь начинать поединок, провоцируя друг друга.
– Кто сегодня послужит тебе щитом, Гарри? Кто еще умрет за тебя?
Лорд пытался вывести противника из себя, но Поттер оставался спокоен.
– Никто больше не умрет, ни сегодня, никогда. Ты никого больше не убьешь. Или ты думаешь, что происходящее - случайность? Я готов был умереть.
– Однако, не умер!
– Я был готов, и этого оказалось достаточно.
От его слов становилось жутко. Мальчишка побывал за гранью и спокойно рассказывал об этом. Почему ему удалось вернуться, а Северусу нет?
– Я сделал тоже, что моя мать. Я защитил их от тебя. И меня ты тоже убить не сможешь.
– Почему же? Ты что, думаешь, что владеешь волшебством, о котором не знаю я?
Волдеморт явно нервничал, и не спешил наносить удар.
– Да. Хочешь, я расскажу тебе о нем?
– Снова любовь? Отчего же она не спасла Дамблдора? Снейп убил его.
– И ты думаешь, что он сделал это по твоему приказу?
– насмешливо осведомился Поттер.
– Да!
– Снейп служил не тебе!
Люциус чувствовал, как при упоминании Северуса больно сжимается сердце. Живы, все живы, кроме одного - нужного, любимого…
– С той самой минуты, как ты стал преследовать мою мать, он стал твоим врагом. Он шпионил за тобой, он обманывал тебя и помогал мне все эти годы. Он любил мою мать, а ты ее убил!
Мечта. Так вот значит, как…
– Чушь! Он просто хотел ее, и когда ее не стало, он согласился, что есть и другие женщины, более желанные. Ты ничего не знаешь, мальчишка!
– Конечно, он согласился! За все это время ты так и не разобрался, кто был возле тебя. Ты когда-нибудь видел Патронус Снейпа?
Лань! Люциус застыл, перестав слушать. За что это ему? Именно сейчас? В душе росло гневное рычание, и он готов был, как оборотень выкрикнуть: «мое!», вот только Снейп уже не принадлежал никому. Поздно ревновать, ваша светлость, смиритесь. Но вы еще можете устроить скандал, когда явитесь на тот свет, и любовник встретит вас под ручку с мечтой всей его жизни. Можно еще поглумиться над телом. Только это тело требовалось для начала найти.
– Настоящим хозяином Бузинной палочки был Драко Малфой.
– услышал Люциус и снова вернулся в зал.
Никак не удавалось подумать: едва он отвлекался, как обстоятельства тянули его
обратно, в настоящую жизнь.– И что это меняет?
– Я отнял у Драко палочку в Малфой-Меноре. Твоя палочка тоже служит не тебе, Том.
Солнце взошло внезапно, заставляя зажмуриться всех, кто был в зале, и в яркой темноте Люциус услышал высокое : «Авада Кедавра!». «Экспелиармус!» - ответил мальчишеский голос. Малфой открыл глаза и увидел, как оба заклятия столкнулись посреди круга, как палочка Волдеморта взмыла вверх, замерла на мгновение в самой высокой точке своего полета, и влетела в руки Избранного.
Поттер поймал ее свободной рукой, и в это самое мгновение Волдеморт упал навзничь, и остался лежать на полу, раскинув безвольные руки, со странным выражением спокойствия на змеином лице.
Сначала Люциус ждал, что он снова поднимется. Экспелиармус? Просто смешно. Но Повелитель лежал, не шевелясь, и тогда Люциус потянул рукав, посмотрел на метку и едва не закричал: она исчезала. Сначала растаяла змея, а потом медленно пропал уродовавший его руку столько лет череп. Не веря себе, Люциус смотрел на чистую кожу, но не ощущал радости и ликования. Впрочем, сейчас он мало что вообще ощущал, и это было даже хорошо…
Тишина, наконец, прорвалась неуверенными возгласами радости, и вот, уже вопили все. На Избранного накинулись его друзья, целуя, тормоша, сжимая в объятиях. Они отталкивали друг друга, стремясь прикоснуться к спасителю, кричали что-то восторженное, хлопали по плечу, тянули за одежду. Люциус отвернулся. Рядом с камином стоял его сын и смотрел на Героя сумасшедшими от счастья глазами. Видимо, почувствовав что-то, Поттер обеспокоенно закрутил головой и, встретившись глазами с Драко, улыбнулся вдруг смущенно и вопросительно, и, глядя на мальчишек, Люциус понял, что в нем поднимается дикая, неконтролируемая зависть и гнев: несправедливо! Несправедливо! Как они могут надеяться и любить, если сам он лишен этого?
Избранного отвлекли, Драко перевел глаза на отца и дернулся. Лицо его стало несчастным, но маска невозмутимости вернулась быстро. Люциус почувствовал, что его касаются, и повернулся: рядом стояла Нарцисса. На них уже оглядывались, без ненависти, но с недоумением и вызовом. Нужно было убираться, пока победители еще празднуют, потому что, когда они вспомнят о потерях, уйти невредимыми не удастся. У выхода уже мелькали алые мантии авроров. Конечно! Сражаться должны дети, а наводить порядок после победы будут другие люди - умные и взрослые. Пробираясь к выходу, Люциус наткнулся на лежащего у стены Рабастана. Он был ранен и зажимал ладонью окровавленное плечо.
– Басти, где Руди?
– склонился над ним Малфой.
– Умотал разыскивать свою женушку, конечно. Надеюсь, ее не закинуло в пустыню или на Эверест. Хотя, при ее характере…
Он тяжело закашлялся. Люциус встал:
– Нарси, бери его и аппарируй в Менор. Оттуда порталом в Мексику. Дом под Фиделиусом, возьми Блейза.
Нагнувшись к жене, Люциус произнес адрес ей на ухо. Хранителем заклятия он был сам.
– А ты?
– У меня еще есть дело.
– Люциус..
– Нарси, уходите. В Аврорате его уморят, и как я стану смотреть в глаза Руди?
– он видел, что Нарси уже догадалась, и взмолился: - Пожалуйста!