В октябре
Шрифт:
Один из вошедших тихо спросил:
– Куда идти-то?
– Вон в ту дверь. Там вас девчонка Аганька встренет.
Неся что-то тяжелое, двое пошли к дому и по дороге обошли светлые пятна из окон, лежащие на булыжнике двора. Еванька смотрел им вслед. Они вошли, смело открыв незапертую дверь дома. Оттуда выскочила и вихрем примчалась все так же в одном платье Аганька:
– Ключ-то? Ключ-то почему им не отдал? Эх, ты!
Еванька протянул ключ. Аганька схватила ключ и умчалась.
Домовой
К воротам подошли последние двое.
Еванька
– Идите прямо, там девчонка сторожит. Она покажет, куда идти.
Вскоре прибежала Аганька и вернула ключ.
Еванька завел ключ от чердака в кольцо, запер калитку на замок и приготовился уснуть у ворот в теплом с блохами тулупе, уверенный в том, что Варкин с отцом будут долго "прохлаждаться". Заснул и видит сон, что он маленький в деревне, бежит по лугу и увидал над цветами пеструю, синюю с белым, бабочку. Еванька подкрался - и вот бы накрыть, рукой схватить, как вдруг брякнуло железное кольцо и грубый чей-то голос крикнул:
– Дворник, открывай!
Еванька вскочил, долго смотрел сквозь решетку калитки и не мог понять, кто стоит там, в форменной фуражке, подпоясанный ремнем, с патронной сумкой, с винтовкой за плечом, дулом вверх.
– Дворник, открывай! Заснул?
– строго крикнул натужным басом вооруженный и захохотал.
Еванька узнал, что это Костя, сын управляющего, и нарочно для важности сказал басом:
– Никого чужих не велено пускать.
– Чего ты, дурак, испугался! Не узнал меня, что ли? Открывай, заговорил Костя своим обычным голосом.
– Не узнал? Подумаешь, обрядился! Мне сказано: вооруженных никак не пускать.
– Пусти, я тебе винтовку покажу!
– Это мне без надобности.
– Так я тебя застрелю из ружья! Открывай, собачий сын!
– Сам кот суконный!
Костя просунул сквозь калитку дуло. Еванька схватил ружье за конец обеими руками и повис под ним, зажав ложу ружья в завитках решетки. Костя напрасно пытался вырвать винтовку.
– Что за шум, а драки нет?
– весело спросил с улицы кто-то, подойдя к воротам.
– А! Андрюшка!
– радостно воскликнул Костя.
– Вот погляди на этого типа. Его оставили посторожить, а он меня не пускает. Понимаешь?
– Понимаю... Еваня, отомкни калитку. Пусти нас. Брось винтовку, сказал Андрей.
– Тебя пущу, а его нет.
Еванька выпустил из рук ружье и приоткрыл калитку. Костя первый ворвался во двор, оттолкнул Еваньку, за ним вошел Андрюшка.
Еванька набросился на Костю и ударил его по лицу. Костя отмахнулся и кинулся бегом к дому, открыл своим ключом американский замок, юркнул в дверь.
– Ты что это за него заступаешься? Бить бы его надо!
– ворчал Еванька, запирая калитку.
– Пускай пока балуется, - солидно ответил Андрюшка.
– Добалуется.
– А ты где до полуночи шатался-мотался?
– Я-то? Я от Варкина ходил. Тут, брат, такие дела!
– Ну, сказывай скорее!
Мальчишки зашептались.
* * *
Первая в доме Костю увидала на лестнице, выбежав
на стук двери, Аганька.– Ах, страсти какие!
– воскликнула она.
– Какой юнкер пришел!
– Тсс! Погоди, Аганька, я хочу сделать маме сюрприз.
– Ступай, ступай! Папаша тебе голову намылит...
– Очень я боюсь!
Костя, не раздеваясь, с винтовкой прокрался коридором на цыпочках по ковровой дорожке к раскрытой двери в столовую. Оттуда слышны были раздраженные голоса отца и матери.
Костя притаился за дверью.
– Где он шляется? Я хотел бы знать, где он шляется в такие дни? спрашивал, ходя по столовой вдоль окон, отец Кости, Федор Иванович.
У Кости стукнуло сердце. Он взял винтовку наизготовку и вошел в столовую.
Анна Петровна вскрикнула, откинувшись на спинку стула, и закрыла лицо руками.
– Хорош!
– проворчал Федор Иванович и, подойдя к двери, щелкнул выключателем: зажглись все лампочки в люстре над столом, все бра по стенам.
– Любуйтесь им, сударыня!
– Костя!.. Боже мой! Что же ты не разделся? Снимай все!.. Аганька! Вот дрянь! Все тут вертелась, подслушивала, а теперь пропала. Федор Иванович, догадайтесь позвонить.
Федор Иванович нажал кнопку звонка.
Анна Петровна повертывала сына перед собой, как куклу, целовала в румяные щеки, подернутые персиковым пушком.
– Да что это такое?
– сказала Анна Петровна, расстегивая Костино пальто.
– У тебя разорвано пальто? Оторвана пуговица? Фуражка в пыли?!
– Должно быть, он уже был в сражении, - буркнул Федор Иванович.
– Костя, у тебя царапина на щеке. Синяк под глазом. Что случилось?
– Все это пустяки, мама. Я подрался с мальчишками. Они хотели у меня отнять винтовку. А пальто я разорвал об нашу калитку... Папа, завтра восстание!..
– Какие мальчишки?!
– гневно воскликнула мать.
– Восстание? Против, кого?
– спросил отец.
Костя протянул отцу измятый листок. Федор, Иванович вслух прочел:
"К ГРАЖДАНАМ РОССИИ!
Временное правительство низложено. Государственная власть перешла в руки органа Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов Военно-революционного комитета, стоящего во главе петроградского пролетариата и гарнизона.
Дело, за которое боролся народ: немедленное предложение демократического мира, отмена помещичьей собственности на землю, рабочий контроль над производством, создание Советского правительства, - это дело обеспечено.
Да здравствует революция рабочих, солдат и крестьян!
Военно-революционный комитет при Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов.
25 октября 1917 года, 10 час. утра".
– Эти прокламации расклеивают на стенах, - пояснил Костя.
– Нас послали их срывать.
В дверях появилась старшая горничная Лизавета Ивановна, прямая и строгая. Она пренебрежительно покосилась на Костю и спросила Анну Петровну:
– Вы звали? Что угодно?
– Ах, Лизавета Ивановна, оставьте меня в покое! Прошу вас, чтобы никто...