В отчаянном разрушении

Мы практически как подростки бежим к дому, его рука не покидает моей талии, пока мы открываем входную дверь. Мы даже не останавливаемся, чтобы снять обувь или что-то еще, а сразу направляемся в его спальню.

Мое сердце продолжает неустойчиво биться, пока мы, словно тикающая бомба, приближаемся к его спальне. Его тело почти поглощает дверную коробку, когда он распахивает ее. Он оглядывается, и наши глаза встречаются. Он на мгновение замирает, ожидая, что я скажу.

Он дает мне пространство и время, чтобы принять решение. Сделать выбор.

И это больше, чем я когда-либо хотела от него. Возможность сделать выбор в этот момент.

— Я уверена, Арло, — говорю я так громко, как только могу. Так мощно, как только могу.

Я хочу этого. Я хочу его.

— Ven, bebita.

Он хватает меня за руку. Она практически исчезает в его ладони, когда мы входим в его спальню и закрываем дверь.

В комнате темно, поэтому мы спотыкаемся вместе, и я хихикаю, когда нащупываю кровать. Я протягиваю ладони, разглаживая одеяло, прежде чем забраться на него. Он стоит прямо за мной, издавая звуки, прежде чем раздается щелчок и включается лампа.

У него широкие плечи, и я не могу оторвать от него глаз. Он прекрасен, и я не могу поверить, что нахожусь здесь, в его спальне. Слон в комнате, что он отец моей лучшей подруги, кажется, вылетает из окна.

Сейчас меня это волнует меньше всего.

— Как ты хочешь это сделать?

Не знаю, почему я вообще спрашиваю, но я не уверена в его предпочтениях. Хочет ли он, чтобы я лежала на покрывале, как морская звезда? Хочет ли он, чтобы я стояла на четвереньках? В этот момент я чувствую себя такой неопытной.

Я не совсем уверена, в какой позе мне удобно. Я слишком давно не спала с кем-то, и последний раз это было с Нейтаном, и...

— Ты мне скажи. Я здесь, чтобы доставить тебе удовольствие, а не наоборот. Я сделаю все, что ты захочешь. Я здесь ради тебя. Как я уже сказал, я буду поклоняться тебе в любой форме.

Это вызывает широкую улыбку на моем лице и, кажется, усмиряет мое неспокойное сердце. Я сдвигаю свое тело, чтобы начать снимать сандалии. Он улыбается, и я поднимаю бровь, прежде чем он придвигается ближе и наклоняется, проводя рукой по моей правой икре, а затем кладя ее на лодыжку.

Даже одно это прикосновение заставляет мое ядро вскрикнуть, а трусики намокают. Я задыхаюсь и наблюдаю за тем, как его пальцы нежно касаются моей кожи, расстегивая маленькие ремешки на боковой стороне сандалий. Закончив с моей правой ногой, он переходит к другой. Сандалии падают на пол.

— Ты можешь снять рубашку?

Он смотрит на меня с чистым удивлением, затем кивает и поднимает рубашку, плавно снимая ее. Его грудь напрягается от этого движения, как и другие мышцы. Золотое ожерелье блестит в мягком свете лампы.

Он такой мускулистый, что у меня слабеют колени. Учитывая его размеры, я не уверена, готова ли я увидеть его член. Может, он разделит меня пополам? Почему мысль об этом возбуждает меня?

— Тебе нравится то, что ты видишь, bebita ?

Его слова звучат уверенно, но без напускной заносчивости. Кажется, он искренне спрашивает. Как будто мое одобрение его тела изменит его мир.

Я киваю и облизываю губы. — Очень хочу, сэр.

Это слово приводит его в действие, и он делает шаг вперед и наклоняется, кладя ладони на каждое из моих бедер. Он продолжает наклонять свое лицо, пока его губы не оказываются у моего уха. Я делаю вдох, ожидая, что он скажет.

— Скажи это еще раз, и я возьму тебя прямо сейчас, детка.

Без колебаний я отвечаю: — Возьми меня, пожалуйста. Пожалуйста, сэр.

Его пальцы сжимают мои бедра, и я издаю тихий писк, а он улыбается моей реакции. Время словно останавливается, когда его пальцы нежно скользят вверх, вверх и вверх, пока не начинают играть с юбкой платья. Я не останавливаю его.

Мое тело так сильно хочет этого, и как я могу отказать ему? Все во мне кричит о том, чтобы притянуть его к себе, прижать его тело к своему. Таких мыслей у меня еще не было ни к кому, или, по крайней мере, я не могу вспомнить, чтобы они были к кому-то.

— Мне нравится, как ты реагируешь на мои самые простые прикосновения, bebita, — шепчет он, когда его руки хватают ткань платья и поднимают его выше, к моим бедрам.

В комнате становится прохладнее, и я вздрагиваю от прикосновения к моим раздвинутым бедрам. Я прикусываю губу и пытаюсь сдержать стон.

Его темные глаза не отрываются от меня, пока он стоит на коленях на земле, а голова медленно оказывается на уровне моих бедер и обнаженной киски. Мое дыхание учащается, и кажется, что оно вырвется прямо из грудной клетки, если я не попытаюсь его успокоить.

— Puedo 62 ?

Его вопрос звучит мягко, как шепот, и я киваю, когда его пальцы пробираются к поясу моих трусиков и зацепляют его, потянув вниз, пока ткань не затрещит от моего веса, сидящего на ней.

— Прости, — бормочу я, пытаясь приподнять бедра, чтобы он продолжил стягивать их к моим лодыжкам.

— Никогда не извиняйся, — говорит он без паузы. Его мозолистые руки проникают под заднюю часть моих коленей и одним быстрым движением подтягивают меня ближе к краю кровати. От резкого движения с моих губ срывается визг, а затем он взваливает мои икры себе на плечи.

Мне приходится поддерживать себя за локти, наблюдая за ним широко раскрытыми глазами и с любопытством. Я не могу вспомнить, когда в последний раз мне делали оральный секс. Прошло слишком много времени. Но моя киска сжимается от нетерпения и очень хочет, чтобы он взял ее в рот.

Он просто смотрит на мою голую киску, на мгновение поднимая глаза, чтобы взглянуть на меня, прежде чем наклониться. Мои глаза не только прикованы к этому движению, но я не могу не изучать, как напрягаются его плечи, поддерживая мои икры, как двигаются его бицепсы, обхватывая мои бедра, и даже вены на его предплечьях. Если бы можно было кончить от одного только взгляда на кого-то, то это был бы именно этот момент.

— Ты уже капаешь для меня, bebita. Ты скрывала это от меня?

Его дыхание обдувает мою киску, и с моих губ срывается хныканье, прежде чем я пытаюсь сдвинуть бедра. Он крепко сжимает мои бедра и поднимает голову, прежде чем покачать головой. — Не смей двигаться, я хочу тебя.

Мои глаза расширяются. — Правда?

Он поднимает бровь.

— Не удивляйся, детка. Я слишком долго думал об этом моменте. Пожалуйста, не заставляй изголодавшегося мужчину умирать между твоих ног, так и не попробовав.