В ожидании рассвета

— Я редко мечтаю, я реалист, — быстро сказал маг. Что угодно, лишь бы историк поскорее отстал от него!

— О, не надо открещиваться от себя! Я сам был когда-то двадцатилетним, знаю! Молодые мечтают о славе, о войнах, о битвах с демонами или чудовищами, которыми судьи в минуты забавы населили непроходимые леса!

— Это только на словах война звучит романтично. А на самом деле это боль, страх, предсмертное унижение, — ответил Фарлайт, вспоминая, как терзал тат-хтара недалеко от города.

— Разрушенные деревни, плачущие матери, — подхватил Польримик.

— Плачут только человеческие матери.

— Но как же сладость триумфа победителя-героя?

— С того момента, как я покинул Ингвилию, мне довелось выйти из пары «битв», если вам так угодно их называть, победителем. Но не героем. Бить того, кто заведомо слабее тебя — это что угодно, только не геройство.

— Предлагаете отклонять вызов, если он был брошен слабым противником? Вас сочтут трусом.

— Вы так думаете?

— Или благородным трусом, — захихикал историк. — Но вы не беспокойтесь, если мне когда-нибудь захочется написать сагу о бесстрашном мужественном маге, я возьму за прототип героя именно вас!

— У настоящих героев в сердце романтический туман, а не пустота.

Польримик, изо всех сил напрягая глаза, пристально вгляделся в облако энергии, окутывающее собеседника. Через некоторое время очи его заслезились, и он направил их взор на открытый пейзаж.

Они стояли на одном из многочисленных балконов особняка, с которого открывался вид на теперь сухое поле. Внизу, за малым кольцом стен, виднелись маленькие аккуратные домики, увитые растениями — разительный контраст с мёртвой долиной. Саотими дышал умиротворённостью, не то что протыкающая небо шпилями зданий Лаиторма.

Прямо перед балконом, с шумом всколыхнув воздух, пролетела большая горгулья, заставив историка вздрогнуть и отвлекая его от любования.

— Я до сих пор не могу понять, — снова заверещал он, — как вам удалось? Тысячи право имеющих со времён сотворения плотного мира проводили дни в тренировках, а вечера над книгами, но ни у кого не получилось прыгнуть выше семёрки!

Историк, не надеясь на успех, мысленно прочитал формулу откровенности, снова уставив взгляд в соседнее энергетическое облако.

— Всё существующее находится в балансе, — задумчиво пробормотал Фарлайт. — Если что-то дают, то одновременно чего-то лишают; если вы обретаете дар, то за него требуется выполнение неких обязательств. Как в страшилках человечьих детей — хочешь богатство, заключи контракт с бесом, который тебе принесёт мешок с серебром, но потребует каждое утро плевать на перекрёсток, ослушаешься — заберёт сердце… А вот, мол, рецепт, как быстро заработать несколько полумесяцев на медальон… Не будешь следовать рецепту, обезумеешь. Добровольно-принудительный порядок. Главный наркотик — не возможности силы, а сама энергия. Похлеще криалина.

Маг поймал себя на том, что опять наговорил лишнего в разговоре с триданом, удивился сам себе, сухо попрощался и оставил историка в одиночестве. Польримик потёр виски.

— Рецепт, рецепт… А я-то уж было поверил, что дело в стараниях и таланте!

44. Сморты

Фарлайт шёл по террасе, опоясывающей одну из внутренних башен — самую высокую. На вершине башни была обсерватория, с которой сморты следили за мерцалками. Фарлайт не понимал, зачем это было нужно: какой интерес наблюдать за точками на небе? Разве есть с того какая-нибудь польза?

Ещё он не мог сообразить, почему Ирмитзинэ позволяет ему так свободно разгуливать по её землям, зная намерения мага. Но великая смортка сама по себе была для него непознаваемым объектом — как мерцалки; и столь же не требующим глубокого познания.

На террасе было полно цветов, куда более чудных, чем те, что он нашёл в доме травницы Лоренны. Маг не боялся наступить на какой-нибудь из них и попортить экспонат, он топал бодро и резво — если что, у запасливых смортов найдутся запасные, разве нет?

Фарлайт наклонился и сорвал один себе на память — бледно-сиреневый на стебле такого же цвета и будто выточенный из тончайшего стекла, с такими лепестками, что казалось, стоит на них дунуть, и они рассыплются; такими хрупкими они выглядели.

Послышался шорох, что-то скользнуло меж глубоких стеблей. Фарлайт выбросил руку вперёд, и с пальцев сорвалась невидимая сетка. Добыча затрепыхалась на земле.

— Вот так встреча, — сказал маг. — А ты что тут разгуливаешь?

— Ищу свою горгулью, — отозвался Рем. — Мне сморты подарили…

Фарлайт оставил юного ученика в ловушке и пошёл гулять дальше. Тот звал его по имени, но маг не удосужился даже обернуться.

«Выбирайся сам, ты же имеешь право обратиться ко Тьме, что ж ты ноешь, как человек, чёрт тебя дери!» — телепатировал он мальчику, когда его голос стал совсем уж жалобным.

Так, блуждая по террасе, Фарлайт наткнулся на звериную голову из камня. Здесь было много скульптур: человеко- и горгулоподобных; в полный рост, бюстов и голов, но эта вытянутая голова с длинными ушами привлекла его внимание. Энергии рядом с ней было больше, чем в любом другом месте во дворе — да и в комнатах саотимского замка, примерно то же самое он чувствовал только рядом с Ирмитзинэ. Маг подловил себя на мысли, что с недавнего времени стал прикидывать количество энергии во всём, что его окружало, будто бы он находился в постоянном поиске новой жертвы.

Маг прильнул к каменной голове, провёл пальцами по выбитому в камне геометрическому орнаменту.

— Что ты скрываешь?

Фарлайт не удивился бы, если бы голова вдруг ответила ему; более того, он этого ожидал, сморты ведь любили оживлять свои игрушки.

Голова молчала. Фарлайт рассматривал её, гадая, вытёсывали ли её, копируя морду какого-то реального зверя, или же голова — лишь воплощение чьей-то буйной фантазии… Впрочем, во Тьме второе вполне могло стать первым, при должном упорстве.

Фарлайт всмотрелся в память этого места и увидел Ирмитзинэ, склонившуюся над головой и прикасающуюся к деталям орнамента в определённом порядке. Маг повторил увиденное, но ничего не произошло. «Тут какая-то проверка, и я её не прохожу», — догадался он. — «Нужен сморт?»

Маг поторопился назад, к Рему. Тот полностью оправдал его невысокие ожидания, всё ещё беспомощно сидя в сетке.

— Спасибо, — проговорил Рем, когда маг освободил его.

— Ты не справился с моим заданием, — строго сказал Фарлайт.