В плену отчаяния

Девушка, всхлипывая замерла.

— Я хотел, чтобы ты приревновала и не более того!

— Зачем? — горько прошептала. — Мне так больно, Грей! Ты и представить себе не можешь, как больно! — простонала, рыдая и вновь попыталась его оттолкнуть.

— Я знаю, Мира, знаю…

Она ошарашенно замерла, хлопая огромными ресницами:

— Как ты меня назвал? — еле выдавила, проглатывая ком в горле.

— Мира…

Ее лицо и без того было белым, а теперь вообще потеряло какой-либо оттенок. В глазах блеснул гнев, и прежде, чем успела подумать со всей силы на какую была способна ударила герцога по лицу, оставив красный отпечаток пальцев:

— Мира умерла десять лет назад! — закричала, вырываясь. — Ее нет! Не смей меня так называть! — Грей поймал ее губы и заставил замолчать страстно целуя, нежно прижимая к своей груди трепещущую девушку. Поначалу она рьяно вырывалась, но потом затихла и неуверенно ответила, руками обвила его крепкую шею, зарылась пальцами в волосах, ощущая их шелковистость. Он так нужен ей! Не смотря ни на что нужен.

— Я так испугался за тебя! — еле дыша от поцелуя прошептал, прижавшись лбом к ее лбу. — Ты чуть не умерла…

Кара напряглась и уперевшись ручками в стальной живот герцога, все же отодвинулась подальше.

— Зачем ты погнался за мной? Почему не отпустишь? — пытаясь сдержать слезы, чуть слышно произнесла. — Остался бы с Марго… она тебе подходит… — упала обессиленно на подушку и насупилась, вспоминая почему сбежала. Грей замер. Он всю ночь места себе не находил, ухаживал за ней (ни для кого он такого ни разу не делал), а она предлагает оставить ее и вернуться к Марго! Да что он совсем не достоин хоть чуточку благодарности?

— Ты сейчас меня очень сильно обидела, — пробурчал вставая. — Я чуть рассудка не лишился, увидев, как ты упала! Могла бы хоть спасибо сказать! — и, не дав ей хоть что-нибудь ответить, вышел из лачуги, хлопнув дверью. Ему надо было немного прейти в себя. Нет, ее слова не то, чтобы обидели, просто необходимо отойти от волны переживаний и взять себя в руки.

«Обидела видите ли! Так сам же виноват, что я упала!» — гневно промелькнуло у Кары в голове. Рыдая от его слов, отвернулась к стене, прижав худые коленки к груди. Хотелось одновременно и вернув Грея, прижаться к нему, растворяясь в его крепких, но нежных руках, и тут же надавать тумаков. Душу разрывали обида и боль. «Ну почему у меня все не как у людей» — всхлипывала, размазывая ладонями слезы по щекам. «Ну и фиг с тобой!» — в очередной раз обозлилась девушка. «Лучше быть подальше от него! Надо лишь встать и уйти! Ему же будет тоже так лучше… не надо будет переступать через себя, ощущая вину перед ней…»

Эта мысль заставила перестать рыдать. Обернулась, окидывая мутным взглядом комнату в поисках одежды. Платье грязной тряпкой валялось в углу на табуретке. Села и спустила ноги на холодный дощатый пол. Встала. Поврежденную ногу прострелила адская боль, голова нещадно закружилась, вызвав приступ сильнейшей тошноты. Кара рухнула на пол, ободрав трясущиеся коленки. Упрямство заставило на четвереньках доползти до платья. Дрожащими пальцами вцепилась в грязную ткань и потянула на себя.

— Черт! — всхлипнула, разглядывая разрезанный лиф. Как его теперь надевать? Оно жутко грязное и не успевшее высохнуть, так еще и беспощадно испорченное. Невозможно с голой грудью щеголять по улице, выискивая новые приключения на свою задницу. Рыдая, прижалась к платью лицом. Что за напасть! Почему в последнее время все против нее? Почему нельзя просто исчезнуть где-нибудь, зализывая свои душевные раны. «Может из простыней соорудить некое подобие одежды?» — мелькнула искра надежды в голове. «Что, если нацепить проклятое платье, а грудь обмотать простыней?»

Кара перестала всхлипывать, раздумывая над очередной идеей. Осталось малое, влезть в грязное месиво красных тряпок. Голова так кружилась, что при очередное попытке встать, опять рухнула на пол, уперевшись лбом в табуретку.

— Соберись, тряпка! — прошипела, ударив кулаком по полу. — Соберись!

— И куда ты собралась? — послышался сердитый мужской голос позади. Грей стоял в дверном проеме и с непроницаемым лицом смотрел на ее тщетные попытки одеться. Кара вздрогнула, но головы не повернула, обижено сопя. Герцог подошел и подхватив ее на руки, вернул обратно в кровать:

— Тебе нельзя вставать, — мягко произнес, стараясь не показывать свои чувства, и то, как за переживал, увидев ее на полу.

— Я хочу уйти, — настойчиво прошептала. — Тебе будет лучше, если, мня не будет рядом, — отвернулась, стараясь не встречаться с ним взглядом.

— А тебе не кажется, что я сам знаю, что будет для меня лучше?

Повисло напряженное молчание. Воздух между ними наэлектризовался, готовый взорваться яркой вспышкой. Кара, наконец, подняла на герцога свои огромные глаза, в которых стояли слезы.

— Я люблю тебя… — прошептал, не отводя взгляда. На ее красивом личике отразилась рассеянность и неверие.

— Это очередная жестокая шутка? — простонала девушка. — Ты же знаешь о моих чувствах к тебе… Зачем опять играешь со мной?

— Тогда я и с собой играю! Не могу без тебя и минуты. Никто так не был нужен. Никогда… — взял ее руку, целуя каждый дрожащий пальчик. — Никого так никогда не хотел… — прижал ее руку к набухшему паху. Она охнула, покраснев, и отдернула руку. — Кара, я люблю тебя! И не отдам тебя никому! Слышишь? Никому и никогда!

— Грей… — коснулась двух дневной щетины на щеке. — Я же уродина! Как могу вообще кому-нибудь понравится? — слезы покатились по щекам. — Как тебе не противно касаться меня? — уронила руку на грудь.

— Никого нет прекрасней, — прошептал, обводя пальцем рубцы на запястьях, шеи, груди. Внимательно следя глазами за ее реакцией. — Я виноват перед тобой. Я искалечил тебя, но готов ответить за все… Мира… — поцеловал плечо, скользнул языком по шее, поймав губами мочку уха. Девушка судорожно вздохнула, выгибаясь дугой ему на встречу. Его пальцы стянули простынь, оголяя упругие полушария с набухшими горошинками. Втянул губами одну играя с ней языком. С ее губ слетел сладостный стон, придавший Грею уверенности. Нырнул рукой под мешающую белую ткань и коснулся нежного лона. Какая она там вся мокрая, тоже желает его не меньше, чем он ее. Прильнул к мягким губам, повторяя такие же движения языка, что и палец внутри нее. Ее руки заскользили по мощной мужской спине, обрисовывая пальчиками рельефные мышцы. Ноги непроизвольно раздвинулись, приглашая войти в нее. Спина вновь призывно выгнулась дугой. Его член стоял колом, он безумно хотел ее. Казалось, еще миг и он взорвется.

— Возьми его… пожалуйста, или я сойду с ума, — страстно просипел Грей ей в губы. Кара на миг замерла в нерешительности, но переборов свое стеснение, скользнула пальчиками вниз, дрожа как осиновый лист мгновенье боролась с застежками на штанах. И вот он уже у нее в ладонях! Такой большой и теплый! Провела пальчиком по чувствительным складочкам. Грей содрогнулся.

— Тебе больно? — испугалась, что сделала что-то не так.

— Дурочка… — улыбнулся. — Это самое приятное что я ощущал в своей жизни… — тяжело дыша выдохнул ей в губы. Кара приободрилась и обхватила его всей ладонью, проведя вверх-низ. Он застонал. — Боже, принцесса, что ты со мной делаешь? — прильнул к ее манящей груди, играя с соском. Она тоже не сдержалась, застонав в голос, нетерпеливо заерзала. Грей мягко, но настойчиво отвел ее руки от готового взорваться члена.

— Грей! — взмолилась, истекая влагой. Он оторвался и внимательно посмотрел в ее затуманенные глаза.

— Если тебе не хорошо… — просипел, еле сдерживаясь.

— Грей, не мучай меня уже… — поймала его губы и требовательно обвила ногами мощный торс. Он больше не мог сдерживаться. Одним мощным толчком вошел в, истекающую желанием и соками девушку, полностью погрузившись до основания. Кара громко застонала, прикрыв глаза и устремилась ему бедрами на встречу. Еще толчок, по спине ее ногти прочертили полосы. Он все убыстрялся и убыстрялся, доводя себя и ее до исступления. Еще рывок и по ее телу прошла волна наслаждения. Толчок и Грей тоже задрожал, опустошаясь в ней, пульсируя на всю длину члена, ловя губами стоны, срывающиеся из прекрасного ротика. Сгреб в охапку, прижимая к груди и свалился рядом на бок, тяжело дыша.