В плену золотого дракона. Призванная родить

— Нет! Нет, нет, нет! — мои крики разрывают горло. — Я не отпущу тебя! Не позволю тьме!..

Но остаётся лишь горстка пепла на ладони. Тьма вокруг смеётся — звук, от которого кровь стынет в жилах.

— Ты проиграла, маленькая жертва! — голос Тьмы проникает прямо в мозг. — Он мой! Навсегда! Как и все вы!

Я закрываю глаза. Прижимаю пепел к губам. Что-то горячее и солёное катится по щекам — слёзы или кровь, я уже не знаю.

— Я люблю тебя, — шепчу я. — Даже если это конец.

И тогда происходит чудо.

Пепел на моих губах начинает светиться. Сначала слабо, едва заметно, потом ярче, ярче — ослепительно белый свет заливает всё вокруг. Он проникает в меня, сквозь кожу, сквозь кости, прямо в душу. Я чувствую, как что-то рвётся внутри — магия, жизнь, сама суть моего существа — но я не отпускаю.

Свет поглощает тьму. Она вопит, извивается, как раненый зверь, но не может сопротивляться. Свет сжигает её, очищает, стирает, как ластик стирает карандашный набросок.

Когда свет наконец гаснет, я падаю на землю. Всё тело болит, в глазах темно, будто кто-то выжег сетчатку. Но я чувствую… тепло. Чьё-то дыхание на своём лице.

Я заставляю себя открыть глаза.

Он лежит рядом. Просто человек — без когтей, без чешуи, без крыльев. Его грудь поднимается и опускается, глаза закрыты, но он жив. Настоящий. Мой.

Его веки дрожат, медленно поднимаются. Золотые глаза смотрят на меня — чистые, ясные, без тени тьмы.

— … почему? — его голос хриплый, будто он не говорил сто лет. — Ты… могла умереть.

Я улыбаюсь, хотя сил уже почти нет.

— Потому что ты стоишь этого. Потому что я верю в тебя. В нас.

Потом я чувствую, как сознание ускользает. Последнее, что я вижу — его руку, тянущуюся ко мне, и первые лучи солнца, пробивающиеся сквозь чёрные тучи.

Рассвет. Настоящий рассвет. После долгой-долгой ночи.

Глава 25 Браслеты ломаются

Сознание возвращается ко мне медленно, как прилив, несущий обломки кораблекрушения. Сначала я ощущаю запах — смесь лечебных трав и металла. Потом слышу треск дров в камине и чьё-то тяжёлое дыхание рядом. Когда открываю глаза, передо мной плывут знакомые узоры на потолке — те самые переплетающиеся драконьи силуэты, которые я наблюдала в первые дни плена.

— Ты вернулась.

Голос Андара звучит прямо над моим ухом, хриплый от усталости, но наполненный таким облегчением, что по моей спине бегут мурашки. Медленно поворачиваю голову — каждое движение даётся с трудом, будто тело налито свинцом. Он сидит на краю кровати, его рубашка небрежно распахнута на груд, золотистые волосы лежат в беспорядке. Но больше всего поражают глаза — в них нет и следа чёрной пустоты, только привычное золото, изрезанное красными прожилками.

— Сколько… — Пытаюсь говорить, но горло пересохло настолько, что издаю только хриплый звук.

Андар тут же протягивает кубок с водой. Когда делаю глоток, прохладная жидкость обжигает пересохшее горло, заставляя закашляться.

— Ты проспала трое суток, — отвечает он, поддерживая меня, пока я откашливаюсь. — Гарха говорила… она не была уверена, что ты очнёшься.

Опускаю взгляд на свои руки — бледные, почти прозрачные. Но больше всего поражают волосы, упавшие на плечо — целые пряди стали серебристо-белыми.

— Что со мной? — шепчу, касаясь седых прядей дрожащими пальцами.

Андар подаёт маленькое зеркало. В отражении вижу своё лицо, но изменившееся — кожа потеряла румянец, под глазами тёмные тени, а седые пряди добавляют лет десять.

— Цена, — шепчет он, и каждое слово будто причиняет ему боль. — Ты отдала часть своей жизни за меня. Свою жизненную силу… свою молодость.

Откладываю зеркало, осознавая странную лёгкость в груди — будто что-то важное оттуда вынули, оставив лишь эхо. Но исчезла и та тяжёлая ноша, преследовавшая меня с момента появления здесь.

В этот момент раздаётся тихий щелчок.

Мы оба смотрим на мои запястья. Магические браслеты покрываются тончайшими трещинами. Ещё мгновение — и они рассыпаются на мелкие кусочки, превращаясь в золотистую пыль.

Замираю, ожидая… чего? Но чувствую только лёгкость, будто сняли невидимые оковы.

— Связь… — начинаю я.

— Больше не принудительная, — заканчивает Андар. Его глаза прикованы к моим запястьям. — Ты свободна, Людмила. По-настоящему.

Свободна. Слово повисает в воздухе между нами, такое знакомое и новое одновременно.

Дверь скрипит, впуская Гарху. Советница выглядит измотанной — косы растрёпаны, тёмная кожа приобрела сероватый оттенок.

— Наконец-то, — шипит она. — Я начала думать, вы оба решили отправиться в вечный сон.

Андар поднимает голову:

— Отчёт, Гарха. Что происходит?

— Тьма отступила. Но… — её взгляд скользит ко мне. — Мир не готов принять дракона, который встретил свою любовь после смерти истинной. Это сломает древние устои.

Андар поднимается во весь рост.

— Тогда я их измениню, — говорит он твёрдо.

Гарха фыркает, но в глазах мелькает что-то похожее на уважение: «Попробуйте.» Поворачивается к выходу, но останавливается:

— Девушки из гарема в замешательстве. Никто не знает, что делать теперь…

— Я разберусь, — прерывает её Андар. Когда дверь закрывается, он поворачивается ко мне: Ты должна знать — ты можешь уйти. Сейчас. Без ограничений.

Делает шаг назад:

— Портал на Землю… я открою его для тебя теперь.

Рвано выдыхаю. Так он мог сделать это все то время, что я провела во дворце?! Вот же!

Эти слова бьют сильнее любой физической боли. Дом. Родные улицы. Мамины объятия. Всё это так близко… и бесконечно далеко.

— Я… хочу попробовать, — говорю я.

Андар поднимает сильные руки, я закрываю глаза и представляю — тротуарную плитку под ногами, запах бензина и выпечки. В воздухе передо мной что-то ощутимо дрожит, затем сквозь сжатые веки прорывается мерцание, я распахиваю глаза и вижу светящийся круг.

Передо мной висит портал. Сквозь его дрожащую поверхность вижу знакомый парк, скамейку… Чувствую запах скошенной травы. Там прошел уже целый сезон.