В погоне за быком

**********

Макс с четырьмя своими бойцами сидел за длинным общим столом и потягивал крепкий горячий чай. Сталкеры устроились напротив них и просто сидели.

– Чаю хотите?
– прервал неловкое молчание Макс.

– Угу, хотим, - кто ответил, кто просто кивнул головой.

– Тогда вон там самовар стоит, - в углу "ларька" на деревянном столике действительно стоял большой настоящий самовар, сияющий своим начищенным до блеска боком, - тара своя.

....

Скелет держал в руках кружку горячего чая и просто не верил, что это так, он просто вдыхал аромат и грел озябшие на болоте руки, это была уже третья кружка, которую он наливал себе из этого старинного медного раритета, которому уже было лет сто или больше. Сталкеры освоились и уже во весь голос, перебивая друг друга, болтали с Максом и его бойцами. Болта унесли час назад, Рыжий уже два раза ходил и спрашивал - как закончилась операция, но оба раза ему отвечали, что ещё идёт, и когда закончат - профессор выйдет и сам скажет.

За столом оживлённая беседа о жизни плавно скатилась в сталкерские байки. Бойцов из группы Макса звали Шустрый, Никита, Атос и Гном. Истории были то леденящие душу, то наоборот, весёлые, оптимистические, с везучими донельзя героями. Несколько раз Макс предлагал сталкерам остаться у них насовсем, и вступить хоть в медленно, но пополняющиеся ряды возрождающейся группировки. Однако его предложения как бы проходили мимо ушей, никто ничего так и не ответил, лишь искоса поглядывая на Вампира каждый раз, как Макс затевал такой разговор.

Гном, несмотря на такое прозвище, был вовсе не маленького, а наоборот, большого роста, крепкий, широкоплечий, с большим круглым лицом, чёрными стрижеными кудряшками по всей голове. Он чаще молчал, но сейчас его словесный поток стал просто неиссякаемым. Гном рассказывал то о болотном докторе, то о Стрелке, то о странном наёмнике по прозвищу Шрам, который умудрялся выжить при выбросе. Потом он долго и подробно рассказывал о Чистом Небе, Лебедеве, проекте "Радуга", больше известном как "выжигатель мозгов". По всему было видно, что этот самый Гном очень давно в Зоне, в Чистом Небе, никто, даже Макс, не осмеливался его перебить, хоть наверняка слышал все эти истории уже много раз и знал их почти наизусть. А когда Гном начал рассказывать о том бое с Монолитовцами на станции, как пытались остановить Стрелка, его губы задрожали, а руки словно онемели, он всё говорил, говорил, говорил стальным голосом, словно не живой человек, а машина.... Наконец он замолчал, яркая вспышка - единственное, что он помнил...

– А сейчас, среди зомбаков, ещё иногда встречаются наши товарищи, - и, закончив свой рассказ, Гном с досадой хлопнул по столу кулаком.

– А как тебе удалось не стать тогда зомби?
– спросил его Умник.

– А я, - Гном усталым взглядом покосился на этого худого мальца, - ранили меня монолитовцы, под плиту заполз, там в тоннель какой-то под станцией попал, как выбрался - не помню, на Юпитер через неделю вышел, сейчас у вас это Яновым зовётся, - он так подчеркнул слово "у вас", словно всем своим существом отгораживался от прочих сталкеров, от всей Зоны.

Наконец вышел Каланча. Он спустил закатанные до этого рукава, на лице было полное удовлетворение.

– Всё, пулю вытащили, жить будет, но ближайшие пару месяцев должен находиться на больничном режиме, - обрадовал он сталкеров, - а теперь с вами, - Каланча показал на бледного, как поганка, Умника, - следуйте за мной, сейчас я вас подлатаю...

– Извините, профессор, а Петер с вами будет?
– вмешался Вампир.

– Нет, - Каланча исподлобья взглянул на него, - а что вы хотели?

– Да слышал я он артефакт редкий искал...

– Артефакт, говорите, а что за артефакт?
– Каланча напрягся.

– Так с ним можно поговорить?
– Вампир встал с места и почти вплотную подошёл к профессору.

Каланча перебросился взглядом с Максом и тот еле заметно, одобрительно кивнул.

– Ну что ж, пойдёмте.... Артефакт не забудьте, - Каланча поправил очки....

...

Оставив Вампира и Умника в большом зале с удобными креслами возле камина, Каланча завернул в очередную комнату и начал спускаться по ведущим вниз ступенькам. Ступеньки уходили вниз, три раза поворачивая на девяносто градусов, пока, наконец, не упёрлись в окрашенную жёлтой краской стальную дверь, больше напоминавшей сейфовую из банковского хранилища. Кодовый голографический замок был ноу-хау даже за пределами Зоны, но здесь он был, причём уже давно. Набрав нужную комбинацию, Каланча потянул за массивную металлическую ручку, и дверь открылась, легко и бесшумно. Длинный закольцованный коридор с дверьми по обе стороны простирался под всей базой "Чистого Неба". Бетонный пол и стены были окрашены краской с вакуумными шариками, что делало помещение на удивление тёплым, а линолеум на полу придавал ощущение спокойствия и жилого помещения. Каланча быстрыми шагами пошёл по коридору. Вторая дверь по левую сторону была полностью стеклянной и герметичной. За ней, в белоснежной комнате, залитой ярким светом, стояла кушетка, на которой в ещё бессознательном состоянии лежал только что прооперированный Болт, укрытый по пояс свежей чистой простынёй. Подключённые датчики показывали давление, сердечный ритм и прочие параметры - всё было в норме, он ещё не отошёл от действия наркоза.

В комнате напротив тихо урчал генератор наподобие того, что стоит на базе "Нео-Век" - в основе лежат артефакты электрической природы. Дверь наглухо закрыта и обработана полимерным прорезиненным составом, чтоб свести к минимуму выход радиации, царивший внутри энергоблока.

Профессор Шлёссер сидел в исследовательском кабинете почти в самом конце кольцевого коридора, практически вплотную с лестницей. Множество компьютеров, мониторов, разнообразных приборов никак не состыковывалось с Зоной и делало этот кабинет больше похожим на серверную.

– Петер, - окликнул его Каланча, - там один сталкер наверху говорит, что у него есть интересующий тебя артефакт...

– Да-а-а?
– Шлёссер отвлёкся от монитора.
– А что за сталькер?

Шлёссер говорил с очень заметным немецким акцентом, поэтому все его слова были чёткими, даже немного жёсткими. Этот весьма не молодой худощавый профессор очень явно подходил под описание "истинного арийца" - аккуратно зачесанные назад седые волосы, гладко выбритый, обязательно круглые аккуратные очки в еле-заметной оправе, "арийский" профиль с "орлиным" носом, а довершал картину кристально чистый белый халат поверх чёрной, застёгнутой на все пуговицы, рубашки и таким же чёрным галстуком. Незнающий человек с первого взгляда сказал бы, что этот профессор чертовски похож на экранного нацистского доктора из какой-нибудь секретной лаборатории третьего рейха, который вот-вот встанет, щёлкнет каблуками своих тяжёлых армейских ботинок, да вскинет руку в фашистском приветствии и возгласом "зиг хайль!".

– Не из наших, свободный... Подойдёшь?
– добавил Каланча.

Шлёссер поморщил лоб.

– Ти знаешь, я подходить.... Позже чуть....

– Ну, хорошо, я ему передам.... Кстати, там ещё один легко раненый, но с ним я сам управлюсь.

**********

Каланча увёл Умника, оставив Вампира одного в зале. В камине догорало дубовое полено, и его угольки не давали практически никакого тепла. Сталкер сидел в кресле и, не отрываясь, смотрел на эти тлеющие угли. Каланча сказал ему ждать, и что профессор Шлёссер скоро к нему выйдет.

Заметка в личный дневник:

"Скелет оказался очень чувствительным, - больше так убеждать не буду, а то ещё угроблю. Что такой метод часто и густо на одном объекте применять нельзя выяснилось только недавно, так что нужно завязывать, тем более что и он, и Тень как-то косо на меня смотрят.

В Дзержинском наткнулись на потрёпанную группу желторотиков, жалко мне их стало, дохнут как мухи от дихлофоса. Пришлось с собой тащить, ну ничего, может толк с них и будет, за два дня - минус три, одного кровосос утащил, ещё двоих в перестрелке ранило, хотя показали себя полезными ребятами.