В поисках христиан и пряностей

Проехав через деревню, они очутились перед грозной мавританской крепостью. За высокими зубчатыми стенами собрался в церемониальных одеждах весь двор. Король произнес пространную и цветистую речь, посвященную славным подвигам своих предков и собственной решимости увенчать их еще большей славой.

«Хвала Господу, силой меча мы изгнали мавров из этих областей Европы и Африки», – заявил Мануэл, а после напомнил своей аудитории, почему нынешний поход является естественным продолжением той затяжной кампании:

«Я решил, что ничто так не пристало моему королевству (и в пользу чего я часто приводил вам доводы), чем искать Индию и земли Востока. Надеюсь, в тех краях, пусть они и удалены от римской церкви, не только с Божьей помощью вскоре будет провозглашена и принята через наши труды вера в Господа нашего Иисуса Христа, и в награду за них мы сумеем снискать славу и хвалы среди людей, а еще мы силой оружия вырвем из рук неверных новые королевства, государства и большие богатства» [293] .

293

С тех пор как судовой журнал был обнаружен в 1834 году, удивительное количество чернил было израсходовано на теории относительно личности его автора. Посредством исключения на роль Хрониста осталось два основных кандидата: клерк с «Сан-Рафаэла» (и позднее казначей португальской фактории «Каса да Индия») Жуан де Са и солдат Альваро Вельу. Против де Са свидетельствует незначительное расхождение между наивной доверчивостью автора, уверенного, что Индия заселена христианами, и более скептической точкой зрения, позднее приписываемой де Са, поэтому большинство португальских историков считают автором солдата. Однако свидетельства в пользу обеих кандидатур в лучшем случае косвенные, и атрибуция остается спорной. Академическим португальским изданием судового журнала считается Diario da viagem de Vasco da Gama, ed. Antonio Baiao, A. de Magalhaes Basto, Damiao Peres (Porto: Livraria Civilizacao, 1945); перевод на английский язык был опубликован в 1898 году. E.G. Ravenstein. A Journal of the First Voyage of Vasco da Gama, 1497–1499 (London: Hakluyt Society, 1898). Любые другие дневники, судовые журналы или путевые заметки, которые некогда могли существовать, были утрачены, возможно, вместе с бесчисленными прочими документами во время разрушительного землетрясения в Лиссабоне в 1755 году, и «Diario» является единственным отчетом о путешествии очевидца. Для завершения картины я выборочно пользовался ранними португальскими хрониками, особенно хрониками Жуана де Барруша и Фернана Лопеш де Кастаньеда, и путевыми заметками о своих путешествиях близких современников да Гамы. Как обычно, источники расходятся почти по любому поводу, включая типы и названия кораблей, даты подготовки экспедиции, ее отплытия и возвращения, численность экипажей, имена матросов и офицеров, число выживших, а также курса, которым следовал флот. Противоречивые сведения я приводил только в тех случаях, когда они прибавляли интереса повествованию.

Поскольку, открывая Африку, добавил он, Португалия уже завоевала себе богатства и титулы, много больших благ следует ожидать от похода в Азию и приобретения «восточных богатств, которые так прославляемы древними авторами и которые – через коммерческие сделки – преумножили могущество таких государств, как Венеция, Генуя, Флоренция и прочие великие державы Италии!». Он не намерен отвергать удачную возможность, предлагаемую Господом, подчеркнул он, и не станет оскорблять предков, отказавшись от их долгого крестового похода и великих чаяний.

Закончив читать нотацию многочисленным скептикам при дворе, которые были далеко не в восторге от одержимости короля фантастическими эскападами, Мануэл представил дворянина, которого выбрал возглавить экспедицию. Васко да Гама, сообщил он собравшимся, отличился во всем, что ему приказывали делать, и был выбран «как верный рыцарь, достойный столь почетного предприятия». Король наградил молодого человека титулом, который сочетал его обязанности мореплавателя и военного командующего: отныне его следовало именовать командором королевского флота.

Мануэл наказал остальным капитанам слушаться своего командора и советовал объединить усилия для преодоления опасностей, какие им неминуемо встретятся. Затем каждый прошел мимо короля, преклонил колени и поцеловал его руку. Когда настал черед Васко да Гамы, Мануэл вручил ему белое шелковое знамя, на котором был вышит крест ордена Христа [294] , и командор преклонил колени, чтобы произнести слова вассальной присяги:

«Я, Васко да Гама, получив ваш приказ, о благородный и могущественный король, мой суверен, разведать моря и земли Индии и Востока, клянусь на этом кресте, на который возлагаю руки, что буду высоко нести его на службе вам и Господу и не отдам ни одному мавру, язычнику или человеку любого народа, какой мне может встретиться, и перед лицом всех опасностей, будь то от воды, огня или меча, стану всегда защищать и охранять его до самой смерти».

294

Наиболее полное описание королевской аудиенции содержится в хронике ди Барруша. См.: Asia de Joao de Barros. Dos feitos que s Portuguezes fizeram no descobrimento e conquista ds mares e terras do Orient, ed. Hermani Cicade and manuel Murias, 6th ed. (Lisbon: Divisao de publicacoes e biblioteca, Agencia geral das colonias, 1945–1946), 1:131.

Получив дозволение удалиться, да Гама вернулся в Лиссабон. С собой он вез приказ к отплытию и связку писем влиятельным особам, с которыми, как предполагалось, он встретится в своем плавании, – среди них, разумеется, числился и пресвитер Иоанн Индийский.

На пороге великого похода, когда в умах капитанов предвкушение боролось с опасениями, вероятно, никому не пришло в голову вдуматься в слова своего короля. А если кто-то над ними и задумался, то маловероятно, что попытка свести в одну упряжку религию, политику и экономику заставила бы его усомниться в своем предприятии. Даже те, кто не утруждал себя подобными рассуждениями, знали, что благосостояние страны – признак милости Божьей и знак продолжать угодное ему дело. Искать обогащения от торговли пряностями означало усиливать государства, защищающие христианство и, в свой черед, ослаблять ислам. Если в процессе пострадают итальянские торговые республики, так тому и быть: всегда казалось, что они ближе к Востоку, чем к Западу.

У каждого были свои мотивы записаться в команду, каждый знал, что он часть чего-то большего. Но возможно, даже к лучшему, что рядовые моряки не знали, насколько грандиозен был замысел Мануэла. Задачей Васко да Гамы было не просто достичь Индии, он должен был приобрести там богатства и союзников, что позволило бы португальцам вторгнуться на исконные земли арабов и подступить к самому Иерусалиму. Поразительным казалось, что европейцы проплывут половину известного мира, чтобы оказаться на восточных берегах Средиземного моря, но такова была вера в пресвитера Иоанна, в полный чудес Восток и ценность пряностей. Экстраординарным было и то, что более семисот лет истории доверили в лучшем случае 170 людям, но у истинно верующих и на это нашелся ответ. Пусть средства кажутся безнадежно неадекватными для поставленной цели, нехватку, разумеется, восполнит Господь.

* * *

Поход Португалии по разведыванию океанов начался с Энрике Мореплавателя, но осуществлялся он совместными усилиями целого народа. Перед отплытием Васко да Гаме доверили сведения, собранные четырьмя поколениями португальских правителей, капитанов и матросов. Епископ Танжера – тот самый пылкий космограф, который готовил для путешествия на Восток Перу да Ковильяна, – снабдил да Гаму картами, схемами и донесениями, возможно, даже присовокупил к ним письма, которые этот неустрашимый лазутчик сам слал домой.

На борт подняли последние припасы – пресная вода, фрукты и хлеб, живые куры, козы и овцы. Выйдя из доков, корабли стали на якоре в четырех милях ниже по течению. Неподалеку за прекрасным песчаным пляжем лежала деревенька Белем – так звучало на португальском языке слово «Вифлеем» [295] . Именно отсюда некогда отплыла великая армада в Сеуту, и чтобы ознаменовать это событие, Энрике Мореплаватель велел построить тут часовню. Для уходящих в море экипажей стало ритуалом молиться тут об успехе и благополучном возвращении домой, и вечером 7 июля 1497 года да Гама с братом и другими офицерами отстоял здесь всенощную до рассвета.

295

Мануэл был великим магистром этого ордена с 1484 года. Хотя по условиям завещания Жуана II он должен был после своей коронации передать этот титул незаконнорожденному сыну Жуана Жорже, Мануэл не собирался от него отказываться.

Когда солнце встало над серебряными водами реки Тахо, чтобы присоединиться к ним, пришли на веслах с кораблей солдаты и матросы. Офицеры были облачены в доспехи, солдаты – в кожаные куртки со стальными нагрудными пластинами. На матросах были свободные рубахи, штаны до колен, длинные плащи с капюшонами и темные шапки [296] . Протиснувшись мимо столпившихся у входа родных, возлюбленных и друзей, они отстояли последнюю мессу. Потом зазвонили колокола, и монахи в клобуках и священники в полном облачении вывели паству на берег, каждый при этом нес зажженную свечу и пел гимн. К тому времени собралась огромная толпа, которая хлынула к кромке воды, бормоча в положенных местах ответы священникам и «плача и сожалея о судьбе тех, кто отплывал тогда, как преданных на верную смерть в попытке столь опасного плавания» [297] . Все преклонили колени, когда священник принял всеобщую исповедь и отпустил отплывающим крестоносцам их грехи, после чего экипажи переправились в лодках на корабли.

296

В прошлом деревенька была известна как Рестеллу; Мануэл I переименовал ее в Белем и приказал построить здесь роскошный монастырь в ознаменование плавания да Гамы.

297

Об одежде матросов см.: A.H. de Oliveira Marques. «Traveling with the Fifteenth-century Discoverers: Their Daily Life» in Anthony Disney and Emily Booth, eds. Vasco da Gama and the Linking of Europa and Asia (Delhi: Oxford University Press, 2000), 34.

Ревели трубы, барабаны выбивали дробь, и на грот-мачте «Сан-Габриэла» подняли королевский штандарт. На «вороньем гнезде» развевался стяг ордена Христа, тот же флаг крестоносцев реял на грот-мачтах трех остальных кораблей. Под ритмичный напев матросы подняли якоря, палубные команды потянули за фалы, и медленно развернулись паруса, открывая огромные кресты – те самые кресты, под знаком которых рыцари Храма шли на битву в Святой Земле.

Крепкий ветер наполнил паруса, и флотилия двинулась вперед – сперва незаметно, потом все больше набирая ход [298] . Даже корабельные юнги невольно ощутили радостное возбуждение. В тот миг будто бы начиналась новая жизнь: жизнь, которую придется делить с пока незнакомыми товарищами и которая станет разворачиваться в неведомых местах. По мере того как терялась вдали родина, впереди открывался широкий горизонт, яркий, сияющий предвкушением приключений, но окрашенный страхом опасности и гибели. За последующие годы картина дополнится деталями, пока же было достаточно наблюдать и ждать.

298

Фернан Лопеш де Кастаньеда в: Robert Kerr. A General History of Voyages and Travels (Edinburgh: William Blackwood, 1811–1824), 2:Рассказ де Кастаньеды о первом плавании Васко да Гамы основан на версии «Diario», но прибавляет много ценных деталей. Его «Historia do descobrimento e conquista da India pelos Portugueses» была опубликована в 1582 году. Nicholas Lichfield, transl. The First Book of the Historie of the Discoverie and Conquest of the East Indias, Enterprised by the Portingales, in their Dangerous Navigations, in the Time of King Dom John, the Second of that Name: Which Historie Conteineth Much Varietie of Matter, very Profitable for all Navigators, and Not Unpleasaunt to the Readers. В исправленной редакции текст был перепечатан в собрании Керра.