В поисках желтого попугая

– Мне кажется, что на сегодня мы лимит знакомств исчерпали, – сердито заметил Степан.

– Отчего же, – с интересом посмотрела на парня Марина, – я полагаю, что не может быть лучше знакомств, чем в библиотеках, музеях и картинных галереях, особенно, в Эрмитаже – они на несколько порядков выше, чем знакомства в барах или на дискотеках. Меня зовут Марина, это – Семён, рядом – Рома, а этого буку зовут Степан, – представила она всех.

– Ну вот, без меня меня женили… – скорбно заметил Степан.

Дима естественно и радостно рассмеялся.

– Мне кажется, что я понимаю, чем вызван такой интерес к картинам Айвазовского, – вглядываясь в глаза Марины, заметил Дима.

Марина смутилась.

Дима ходил с друзьями по залам, делая точные замечания по поводу картин и выдавая весьма глубокие познания о художниках. Стремительно и неожиданно для всех, в течение каких-нибудь получаса, он почти завоевал сердца всех участников компании своим юмором и нетривиальным взглядом на мир.

– Ребята, завтра в «Аврора Холл» на Пироговской набережной концерт Аквариума будет. Приглашаю вас всех.

– Аквариум – это вон, для Сёмки – он его слушает, я это блеянье слушать не могу, – сказал Степан, – нет уж, увольте, я – пас. Я лучше по ночному Питеру пошляюсь.

– Я со Стёпкой, наверное, – подумав, сказал Рома.

– А вы, мадемуазель? – обратился Дима к Маринке.

– Я не против, если, конечно, Сёмочка пойдёт, – смущённо ответила Марина.

– Чтобы я концерт Аквариума пропустил?! Нет уж… Пусть Ромка со Стёпкой по городу болтаются, а мы оторвёмся. Отсталые люди, – извинялся за Стёпку с Ромой Семён.

– Решено! А что ты, Семён, ещё из музыки любишь? – спросил Дима.

– Да он вообще двинутый! Пробовал я его музыку слушать, чуть крыша не поехала – тоска полная: Леонард Коэн, Боб Дилан, Том Уэйтс да Ник Кэйв. Тоскляк полнейший!

Дима с интересом посмотрел на Сёму.

– Совершенный респект тебе, Семён. Леонарда Коэна и Боба Дилана можно было бы списать на тягу к соплеменникам, но Уэйтс и Кэйв это опровергают. Похоже, у тебя неплохой вкус.

– Да какой там вкус! Мычание коров – симфония, по сравнению с этим! – не унимался Степан.

– У тебя, Стёпка, просто другой диапазон слуха, поэтому тебе вся нормальная музыка мычанием кажется, – прекратила дискуссию Маринка.

Ромка, судя по всему, жалел, что отказался от концерта, но обратной дороги не было.

Распрощавшись с Димкой, друзья устало поплелись на Литейный. Дойдя до квартиры, они услышали из комнаты Витька песню группы Любэ «Батяня комбат». После разговоров о Леонарде Коэне и Гребенщикове, Любэ вызывало тошноту, но вымотанные длинным, насыщенным днём, все заснули ещё в процессе приземления на кровати…

* * *

Утром решено было посетить Чижика-Пыжика. Михайловский замок, находящийся рядом, впечатлил, а птица разочаровала.

– Какой же это памятник?! Я пивную пробку на спичечный коробок положу, и объявлю, что это памятник! – возмущался Стёпка.

– Ты ничего не понимаешь, мой не сильно продвинутый друг, – смеялся Сёма, – это же концептуальная вещь. Именно, что спичечный коробок, только не ты это придумал, а писатель Андрей Битов, а Резо Габриадзе, кстати, не только скульптор, но и известный сценарист, этот памятник сделал. Давайте лучше желания загадывать!

Сёма стал кидать на Чижика монетки, другие присоединились. Ни у кого не получалось оставить монетку на постаменте, но вдруг, одна из брошенных денежек застыла на краешке камня.

– Чья это, интересно, – задумался Сёма.

– Моя, моя, моя! – захлопала радостно в ладоши Маринка.

– Колись, что загадала, – не слишком вежливо спросил Стёпка.

– Ага, так я и сказала … хотя …большую и светлую любовь загадала! – с вызовом сказала Марина.

– Эх, девчонки, переводят желания на всякую муть! – сокрушался Стёпка.

– Может, и не муть… – улыбнулся Семён, глядя на задумчивую Маринку.

Любители загадывать желания двинулись вдоль Фонтанки обратно к Невскому проспекту.

– Что дальше предложит нам знаток Северной Венеции? – склонив голову на бок, спросила Сёму Маринка.

– Ну, можно в Исаакий сходить, по набережной погулять, потом – на Васильевский остров… да, поесть где-то надо. А больше мы сегодня не осилим – нам с Маринкой вечером на «Аквариум», – сладко зажмурился Сёма.

Исаакиевский собор всех восхитил.

– Между прочим, при золочении куполов в то время использовалась ртуть, и шестьдесят мастеров умерли во время работ при золочении купола Исаакиевского собора, – привёл историческую справку Семён.

– Какой ужас, – прикрыла рот рукой Маринка.

– А я один раз градусник разбил, – ни к селу, ни к городу сказал Ромка.

– Ага, и твои родаки, небось, сразу скорую тебе вызвали и в РДКБ госпитализировали! – съязвил Стёпка.

– Чего ты к моим родителям прицепился?!

– Да потому, что ты маменькин и папенькин сынок!

– То, что я рыбу на складе не разгружаю, не говорит о том, что я маменькин и папенькин сынок! Я вот кровь сдавал, как донор!

– Да твоя голубая кровь не подойдёт нормальному человеку!

– Не пойду я с тобой сегодня по Питеру гулять, я лучше на концерт тоже пойду, – зло сказал Стёпке Рома.

– Ну, и катись!

– Прекратите, немедленно! Как дети малые. Ну чего ты, Стёп, правда, к Ромке привязался? – попыталась затушить разгорающийся скандал Марина.

– А идите вы все… – махнул рукой Стёпка, развернулся и пошёл прочь.

– Стёпа! Подожди, ну чего ты? – пытался остановить Степана Семён.

– Да оставь его – к вечеру отойдёт, – придержала рукой Сёму Марина.

Размолвка испортила всем настроение. Одна была надежда – на вечерний концерт. Троица молча перекусила в кафе, и было решено вернуться на квартиру собираться к концерту.

* * *

К вечеру погода взбесилась, не желая пускать друзей на концерт. Дождь и ветер гнули деревья, ломая ветви. До концертного зала они добежали совершенно мокрые.