В прятки с реальностью

— Что-то ты не выглядишь ох*ительно веселой. Выглядишь, я бы сказал, даже наоборот. — Да уж, твоими еб*ными молитвами, муженек.

— Ах, вот как, бл*дь, я еще и выгляжу плохо! Ты сюда к сыну пришел или мне гадости говорить? — и сверлит взглядом. Холодным, гневным. Чего я сейчас-то сделала? — А, поеб*ть, я все равно уже ушла.

Выскакиваю за дверь и бегу вниз, в Яму. Все хочу. В бар хочу, татушку новую хочу, напиться хочу и хочу танцевать. Вот сука, знает как меня вывести, а сам улыбается ехидненько. Весь спокойный такой, сама выдержка, бл*дь. И браслет надел, вот сука бл*дкая, я — и то не надела, а он надел, мудак. Мы даже еще не развелись официально, а он уже напялил, конечно, давайте бабы, смотрите какой кадр освободился! Быстро у них это все, у мужиков х*евых. Черт, надо срочно выпить чего-нибудь.

Почему-то не могу заставить себя закрыть брачный шрамик. Во-первых мне татушка на нем нравится, ясно? И потом… Я давно, почти сразу же, как мы разбежались, купила тонкую латексную полоску цвета кожи. Браслет безбрачия. Тупое название, дающие понять, что человек свободен от обязательств. Купила, но надеть не смогла. Не знаю почему, не хочу и все.

Брать третью порцию или не стоит? Напиться хочется, но не так, чтобы в первый же час, ебтв*юмать. Я знаю, что сама виновата. Но…

*

После рождения Кевина, а, может быть, еще и до его рождения, наверное, с того самого, ох*енно счастливого момента, когда я поняла, что залетела и обрадовала милого, скорее всего, именно с этого момента, все и началось. Может, все случилось лишком неожиданно, или сошлись мы слишком рано, или вообще не должны были сходиться и сделали ошибку, теперь уже х*й знает. Только после этого, Ворон весь как-то ушел в себя. Замкнулся. Мы не говорили о беременности вообще, даже когда живот лез на нос, Ворон делал вид, что ничего не происходит. Игнорировал мое состояние полностью. Ходил, как придурок, с потерянным видом. Видит бл*дский бог, я старалась всеми силами показывать, что меня это ни х*я не задевает. Сколько всего я успела передумать за это время, это не сказать, это п*здец полный.

Чуть получше стало, когда родился Кевин. Он с самого начала, с первых минут, так был похож на Ворона, что муженек разомлел. И, поначалу, все было неплохо. А потом началось опять. Он разговаривал со мной сквозь зубы, будто я навязала ему ребенка, семью, отношения, будто ему самому это все было не надо. Он старался избегать меня, что ли? Все ночные, затяжные рейды были его, он старался влезть в каждое доступное дежурство, только бы не проводить время со мной и с сыном. Конечно, он любит его, но почему-то предпочитает это делать на расстоянии.

Сколько раз я пыталась поговорить с ним, объяснить, что не могу так. Где мой веселый и страстный муж? Я же знаю его прекрасно, не смог бы он столько времени обходится без бабы. А, значит, баба есть, где-то на стороне. От переживаний я осунулась, подурнела. Нужно было срочно себя чем-то встряхнуть, вырваться из этого болота…

Когда появился Мак, я даже и не думала в этом направлении. В Бесстрашии со временем перестаешь делить людей на мужчин и женщин, особенно, когда идешь на задание. Но и в Яме, во время тренировок, как такового разделения нет. Потому я и не обратила, поначалу, внимания на слишком крепкие захваты и слишком откровенные взгляды. Хотя, раньше замечала абсолютно все. Я всегда была красотка и нравилась мужикам, что уж тут говорить.

Первый поцелуй Мак сорвал у меня, когда стычки с недовольными только начинались. Никто не ждал нападения, это было обычное патрулирование. Мы шли, обследуя улицы, тихонько переговариваясь, все было ровно и спокойно. Первые выстрелы сняли двоих из нашего отряда, стреляли эти поганцы преотлично и, кажется, даже имели приборы ночного видения. Мы расселись в укрытия и пытались осознать наше положение. Нас осталось шесть из восьми, у нас два автомата, пистолет у каждого, дубинки и ножи. Густо, что полный п*здец. А они палят по нам не переставая, устроили перекрестный огонь, мать их, не высунешься.

Мак считает, что надо отступать, а я говорю, что надо выяснить, хоть кто это и что хотят, нам отвечать, почему мы вернулись не полным составом. Я пробираюсь ближе и ближе к стреляющим, знаю, что верный Мак меня прикрывает. Вот, я уже вижу одного. Это мужик, по виду… старый престарый. Я таких и не видела никогда. Я так ох*ела от увиденного, что пропустила момент, когда в нас полетели гранаты. И лежать бы мне хладным трупом в морге, если бы не Мак. Каким-то чудовищным рывком, он прыгнул на меня, убирая с линии огня и закрывая меня собой от оглушительных взрывов.

Я подумала, сначала, что его контузило, потому он и не встает с меня. А мне под ним уютненько так, бл*дь, с одной стороны стена здания, с другой заграждение, сверху Мак, я вся в защите. Однако, он тяжелый, как бегемот. И, когда я уже вознамерилась с себя его спихнуть, поняла, что нихрена его не контузило, а он с ох*енным удовольствием на мне устроился, держит меня, чтобы я не рыпалась. Поднял голову, улыбается.

— Мак, отъ*бывайся от меня и даже не думай, ясно тебе? — упираюсь ему в грудь, но это все равно, что толкать тяжеловоз. Куда ж ты так раскачался, красавец?

— Сани, — его голос низкий, слегка подрагивает. Дышит мне в лицо, прерывисто так, глаза дикие, хорош, сука, до чертиков. — Ты хоть на минуточку представляешь, что ты со мной творишь?

Ну и, конечно, он меня поцеловал. Бл*дь, как же это было… Вот просто п*здец, как ох*енно. У меня не было мужика три месяца, при живом муже. Я не хотела ему отвечать, умом — точно не хотела. А вот остальное отказалось мне подчинятся на прочь. И я ответила ему. А потом и обняла еще. А потом почувствовала, как он меня хочет. И крыша моя улетела далеко и надолго.

Конечно, через какое-то время, голова у меня включилась, я его с себя сбросила, наподдав как следует и обложив, как только могла, но все. Барьер пройден.

Теперь между нами, вот только молнии не летали. Я хотела его до одури, стоило мне только подумать о нем, как я бросалась на стену. Он хотел меня не меньше. Я ему еще тогда, на вылазке сказала, чтобы не смел приближаться ко мне, даже на метр. Но, как назло, мы все время сталкивались то там, то тут. То нас в пару поставят патрулировать, то мы в спарринге встаем в пару. Технически правильно было бы дать ему, наверное, сбросить пар и жить дальше. Но я не могу так. Я люблю Ворона, и даже если у нас не все хорошо, это не повод бросаться на первого встречного мужика. Я старалась наладить отношения с мужем, ходила за ним хвостиком, а потом поняла, что я его банально раздражаю. И перестала.

И конечно, в один прекрасный и счастливый момент, когда нога Мака прижимала меня к рингу, а я вывернувшись повалила его на себя, этот тупень не нашел ничего лучше снова меня поцеловать. Накал страстей к тому моменту достиг такого предела, что я готова была уже на все вообще. И не смогла ему не ответить. Знала же прекрасно, нельзя этого делать. Ну и естественно — классика жанра. В какой-то момент, не стало лежащего на мне тела. Ворон стащил его с меня, и завязалась драка.

— Ублюдок ты бл*дкий, Мак, ты куда свои лапы тянешь? Ты не знаешь, что девушка замужем? — Когда Ворон злится, это зрелище не для слабонервных. Глаза становятся такие колючие, почти белые, прищуриваются, а лицо принимает хищное выражение, будто он прикидывает, как половчее откусить от вас кусок.