В прятки с реальностью

— Для меня баба не значит ничего, просто приключение… А ты обнимала его! На моих глазах! Стонала от его поцелуев! Я все видел и слышал!

— Вопрос в том, почему я не стонала ОТ ТВОИХ ПОЦЕЛУЕВ? Ну!!! И что мне было делать? МОЙ МУЖ ЕБ*Т СВОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ, а я должна в монастырь уп*здовать? И не было ничего у нас с Маком, я послала его, хоть он и звал меня к себе. А ты на разговор сподобился только через восемь месяцев. Да, кто ты такой вообще, что думаешь, что можешь так со мной поступать?

— Да, ты понимаешь, какой ты стала тогда? Да я бояться тебя начал, у меня х*й не стоял!

Ах ты урод, я же еще и виновата! Блямс, бокал на полу, осколки разлетелись. Ух, люблю я это дело, главное начать!

— И ты решил его на чужой бабе протестировать, так? Что же такого было, что тебя так пришибло?

— В тебе появилось что-то новое, необычное, я не знал, как к этому относится. Ты стала похожа на… обычную бабу, а я привык, что ты как вулкан, как огонь… Но, Сани… — вырываю стакан у него из рук и со всей силы кидаю на пол. На этот раз, осколки разлетелись так, что, кажется, даже поранили кого-то. Кто-то что-то заорал, да только мне насрать сейчас на все!

— Еще раз назовешь меня клушей, снесу тебе яйцо. А может и оба. Следи за языком своим у*бищным!

— Сани… Я понял потом, херня это все еб*ная! Ты самая лучшая, любая. И когда ты стала настоящей женщиной, я понял не то, что ты какая-то не такая, а что я тебя не достоин, понимаешь? Ты слишком хороша для меня, ты была огонь, а став матерью, ты стала всеми стихиями одновременно и меня это напугало.

— И ты решил жену, напоминающую тебе все стихии, сменить на более простую версию…

— Бл*дь, Сани, я ведь серьезно! Почему ты всегда переводишь на какую-то ерунду? У тебя в голове есть вообще что-нибудь? Не делай из меня идиота!

— Никто из тебя идиота не делает, это полностью твоя инициатива. Вместо того, чтобы еб*ть столь ох*енную, как ты говоришь жену, ты сделал все, чтобы жена на стену полезла от неудовлетворенности. А потом еще и бросил ее насовсем, изменив ей с чахлой снайпершей… Кстати, где она, что-то я ее не вижу?

— Нет никакой снайперши, Сани. Там все.

— Ну раз все, то вот тебе палочка от мороженного, представь, что это лошадка и скачи отсюда. А я танцевать пойду.

— А ну стой, — хватает меня за руку, — мы не договорили.

— Ты еще не все сказал? Так вот, что я тебе скажу милый. После всего, что ты мне устроил, вертела я тебя, твое мнение и твое мировоззрение на х*ю. Ясно?

— Зачем ты так, я ведь сам к тебе, первый подошел, думаешь легко мне было? Легко мне было видеть, как моя жена целуется с молодым качком на ринге, лежа под ним? И, видимо, не в первый раз, уж больно уверенно он действовал… Чего притихла? Сказать нечего? Или просто молча наслаждаешься моим обаянием?

— В тебе есть одна прикольная черта, Ворон, это она делит твою задницу пополам. Если тебе что-то во мне не нравится, можешь вешать барабан на шею и возглавлять колону идущих на х*й. Я себе цену знаю и до твоего уровня опускаться не буду!

— Цену знаешь? Неужто, сутенера нашла…

Чего-чего, а драться я умею лучше, чем любая другая девка. Несколько движений и из носа муженька капает кровь, а у меня болят костяшки. Блин, все-таки нашел способ испортить мне вечер, гамадрил. Смотрю на него, валяющегося на полу. То ли алкоголь туманит разум настолько, то ли я просто устала переживать, но сейчас ничего кроме раздражения не чувствую. Ну и ладно, хоть душу отвела.

— Да, Ворон, понять тебя несложно. Все вокруг у тебя гандоны, один ты воздушный шарик! Ты когда рот свой п*здючный открываешь, определись сразу, тебе зубы жмут или два глаза роскошь? Кому, как не тебе знать, что я никогда тебе не изменяла. А сам ты на другую бабу залез и объясняешь это тем, что я слишком хороша для тебя! Ну вот и давай теперь рога вперёд, и на лужайку!!! А меня оставь в покое, ясно?

— Вот х*й ты угадала, ты моя жена, я с тобой не развелся еще!

— Да, а что ж браслетик-то нацепил-то уже? Так не терпелось всем бабам вокруг показать, что ты свободен?

— Дура, это не браслет, глаза открой! Это повязка, я новое тату сделал.

Ворон содрал телесного цвета повязку, под которой обнаружилась чуть припухшая, явно не так давно сделанная татушка вязью, вокруг нашего брачного шрамика, надпись «love you forever»… Бл*дь, ну что он делает, а? Ну, зачем он так со мной? Глаза против воли начинают наполнятся слезами, я разворачиваюсь и бегу на выход, не хватало еще показать, как мне больно и плохо. Остановилась я только у фонтанчика. Тут, как и раньше голубоватые лампы, везде яркие, беловатые или желтые, а тут голубые, лидер не стал это менять. Уж не знаю почему, может, у него это с чем-нибудь интимным связано?

Прохладная вода немного успокаивает полыхающий в груди пожар. Остужает пылающие щеки. Хорошо, что тут не яркий свет, так хочется постоять в тишине, в приглушенном свете.

— Я знаю, что ты любишь это место. Мы часто…

— … сюда приходили, когда встречались, помню. Зачем пошел за мной? Тебе мало, что ты мне вечер испортил?

— Я хочу тебя вернуть, Сани. И я все для этого сделаю. Я люблю тебя, всегда любил и никакие другие бабы никогда не были нужны мне.

Говоря все это, он подкрадывается по шажочку ко мне. На скуле синяк, у носа видна кровь… Я вижу это, но на меня напало непонятное оцепенение, как-будто все тело, разом, парализовало.

— Я знаю, солнышко, ты тоже скучаешь. Ну же, иди ко мне…

Он уже совсем близко… Я не собиралась его так просто прощать, но… Он прав в одном, я страшно, дико, невообразимо соскучилась. Сейчас я готова все отдать, чтобы он до меня дотронулся, самой прижать его посильнее, до хруста, растворится в нем… Светлые глаза смотрят пристально, заполняют постепенно все пространство вокруг. Я уже не могу дышать, ах, если бы можно было бы… А почему нет, собственно? Кто мне помешает, кроме моих собственных тараканов? Ведь я люблю его, всегда любила… С первой минуты…

Но я все еще медлю. Не так просто торговаться со своими принципами. Все тело горит в предвкушении близости, а разум теребит и противится. Ворон дотрагивается до щеки, мягко, чуть неуверенно, будто я детонатор и в любую минуту готова взорвать все вокруг. Чееерт, если уж дожимать его, надо было сматываться отсюда поскорее, еще секунда и он поймет, что со мной происходит, как на меня все это действует! Ну же, чуть больше решительности, милый…

Ворон, будто, прочитал мои мысли. Секунда, и я уже вжимаюсь в поджарое, сильное тело, а его губы накрывают мои. Господи, да что же это такое, да я сейчас от поцелуя кончу, никогда не было такого. Точно, добавляют чего-то в выпивку… Стон из груди вырывается такой, что я сама не ожидала. Голова стала легким воздушным шариком, все существование опустилось туда, где хорошо рифмуется… Ну же, Ворон, возьми меня, как тогда, на первом свидании… Муж ставит меня на ноги, рвет юбку с оглушающим треском, шаловливые трусишки отправляются туда же. Понимает на меня глаза, ааааа, блииин, стоило восемь месяцев ждать, чтобы увидеть такое.

Прижимая к стене коридора, устраивает меня у себя на бедрах… Толчок, глубокий, сладкий… Я чувствую его в себе, он такой, как надо, заполняет меня полностью, господи… Входит в меня, как можно глубже… Чееерт, еб*нуться, это невообразимо. Движения бешеные, становятся абсолютно неконтролируемыми, стоны переходят в оглушающие крики. Все, кто знал, что у Гилморов размолвка, теперь знают, что они еб*тся. Наконец-то. На этот раз, мы кончили практически одновременно. Из глаз потекли слезы, боже, как же мне классно, просто ох*енно. Одновременно с этим, разобрал смех.