В прятки с реальностью

— Я говорила тебе не подходи ко мне? Я просила не трогать меня? Вот и не обижайся…

Не помню, что я вообще делала, я, вроде, била его каким-то дрыном, ногами, еще чем-то…

— Сани, подожди, перестань… Блин, Сани, да послушай! Переезжай ко мне! Я все понимаю, но я готов жить с тобой, ты мне ох*енно нравишься!

— Ты хавальник закрой свой, урод п*здобл*дский! Ты понимаешь, что ты наделал? У нас с Вороном ребенок, вообще-то! У нас семья была…

— Да, ты же сама кинулась на меня! Какая семья, где баба на мужика другого кидается, как кошка мартовская? Не семья это ни хрена! А я тебе отношения предлагаю…

— Да, пошел ты на сто х*ев, идиот! Я Ворона люблю, ясно? У нас сложные времена были, а ты влез и все испортил, мудо*бский урод!

Мак подходит ко мне, а я уже ничего не вижу и не соображаю. Мне, больше всего на свете, хочется сейчас в пропасть прыгнуть, только светлые глазки Кевина не дают мне этого сделать. Мак подошел, приобнял опасливо, а я уже выдохлась окончательно, ничего не чувствую и не слышу… Парень гладит меня по голове, а я только судорожно всхлипываю и, кажется, уделала соплями всю его куртку.

— Ну, девочка, прости меня! Ты сама понимаешь, какая ты соблазнительная, офигенная? Никто не устоял бы, прости… Я не думал, что так все, не хотел я такого, ты правда очень понравилась мне…

— Просто идиллия! Рад, что у тебя все складывается так п*здато, дорогая! — Ворон выходит из лазарета и видит, как мы стоим в коридоре, Мак меня гладит, а я уткнулась в его плечо.

— Ворон, если тебе жена не нужна, так отпусти ее! Зачем девчонку мучаешь?

— А ты, стало быть, подобрать хочешь? — Голос ядовитый, презрительный… Неужели я такое заслужила? После всего, что мы пережили? — Да, забирай эту шлюшку, кому он нужна-то сейчас, разведенка…

Все, это было самой распоследней каплей. Все, что я знала, все, что умела, я вложила в эту драку. Никогда мы с Вороном не дрались так отчаянно, даже во время инициации, даже, когда были зачетные спарринги на прохождение в патруль и разведку. Я, кажется, что-то сломала ему, он мне наставил синяков. У меня только темнота перед глазами, я почти ничего не помню из той драки. Меня оттаскивали, я кусалась, брыкалась и снова кидалась на него, в какой-то момент меня просто скрутили и вкололи транквилизатор. Все, темнота.

*

И вот сижу я тут, в баре Бесстрашия, спустя восемь месяцев после всего этого, и прикидываю, взять мне третий коктейль или нет.

— Сани, ты чего такая потерянная сидишь, — орут мне девчонки из патруля, — давай к нам!

А я что, меня уговаривать не надо, на танцполе мне всегда весело. Сколько мы с девками куражились, не помню. Помню, что громко орали, подпевали, и дико прыгали. Что-то они добавляют, по ходу, в эти коктейли, чего бы меня так нахлобучило с парочки-то? Уже возвращаясь за свой столик я заметила ЕГО… Вот чего приперся, чего ему с ребенком не сидится? Отвел, небось, ночевать в детскую, а сам сюда, веселиться и раздражать меня. Не дай бог, будет обжимать бл*дь какую-нибудь… Глазенки повыцарапываю обоим, на х*й.

Стараясь держаться как можно ровнее, направляюсь на свое место, помыслив не обращать на него внимания и вообще игнорить. Но этот придурок х*ев, приеб*шил и сел напротив.

— Чего тебе, Ворон? Ты вроде к ребенку хотел прийти, чего ты не с ним?

— Да он спит, я и подумал, неплохо было бы развеяться… — сидит такой, развалился на стуле, в одной руке сигарета, в другой стакан, потягивает чего-то. Прямо, само спокойствие. А я тут сердце выскочившее не могу унять. — Не хотелось бы говорить тебе гадостей, но ты так сияешь, что удержаться просто невозможно. Говорят у меня отвратительный вкус, но ты мне нравишься сегодня.

— Ворон, а почему бы тебе не заткнуть свой еб*ный рот? Если бы у тебя х*й был бы такой же длинный как язык, цены бы тебе не было!

— Почему ты такая агрессивная сегодня? Или для тебя это теперь рутинная повседневность? Расслабься, Сани, мы так давно никуда не выбирались, — по дернувшейся вдруг щеке, я поняла, что он тоже нервничает не меньше, просто в руках держит себя лучше, чем я.

— Давай, давай, продолжай п*здеть, может быть тебе удастся что-нибудь умное п*здануть, ну хоть когда-нибудь, бл*дь!

Я вытащила сигарету и проигнорировала протянутую им зажигалку, прикурив от своей. Он поджал губы и убрал свою в карман.

— Заеб*ла твоя грубость! Ты не можешь побыть нормальной бабой хоть минуту? У тебя ребенок все-таки, пора бы уже голову иметь…

— Еще раз скажешь, что я грубая. Еще два и пойдешь на х*й! Чего прип*здовал сюда? Я отдохнуть пришла, расслабится, не отношения выяснять и выслушивать нормальная я или нет. Ты мне весь еб*ный отдых портишь. Вот не засчитаю этот вечер, будешь еще раз с мальчишкой сидеть.

Поворачиваюсь вполоборота на стуле, кладу ногу на ногу. Короткая юбка забирается, обнажая бедро, и я с удовольствием вижу, что мужчина с трудом сглатывает.

— Я поговорить с тобой хотел, но вижу, что у тебя сегодня не получается собирать слова в предложения.

— Ооооо, наш принц сподобился на разговор. — Тремя пальцами беру бокал, лишь бы только что-нибудь взять в руки. Бл*дь, ну почему он такой классный? От одного его вида кружится голова. — Не прошло и года… Хотя… Точно, не прошло, восемь месяцев всего. Ну, и что еб*ный принц нам скажет?

— Сани, давай правда, поговорим спокойно, без подъ*бонов.

— Ну, говори, я вся внимание. — Мелькание света, долбящая музыка, пожалуй да, идеальное место для выяснения отношений… Но, во всяком случае, здесь никто ни на кого не обращает внимания. Ворон пристально на меня смотрит, прожигая взглядом, только он так умеет, как будто сканирует. Мне ужасно жарко под этим взглядом, хочется взять и скинуть с себя всю одежду. Я оттопырила ворот блузки и подула туда немножко. Кажется Ворон прочел мои мысли, потому что задышал тяжелее.

— Слушай, у нас ребенок… Нельзя так, жить на два дома. Кевин скучает, мне тоскливо в общаге, да и вообще… глупо как-то все…

— Глупо тебе… Жаль, ничем не могу тебе помочь. Хотя погоди… могу за выпивку твою заплатить. — Хлопаю ресницами. Помню, что его это бесило когда-то.

— Сани, я же по-хорошему говорю, давай сойдемся…

— Помнится, Ворон, это ты меня послал, шлюхой назвал, не помнишь? Это при том, что сам себе бабу завел, еб*л ее как минимум три года, а мне вооооот такую ох*енную предъяву выписал за пару поцелуев…