В прятки с реальностью

— Солнышко, хорошо тебе? Я люблю тебя, Сани…

— Ворон, ты просто поросенок… Зачем надо было так долго меня мучить?.. — кладу голову мужу на плечо. Любимый, что же мы делаем, а?

— Прости, прости меня, малыш, прости, я только тебя люблю, вернись ко мне, прошу… Обещаю, все будет по-другому.

— Ворон, слишком рано об этом говорить. Давай попробуем все собрать, но будем делать это постепенно…

Я совершенно голая снизу и в блузке, чуть прикрывающей задницу сверху. Вся остальная одежда разорвана, вот как до комнаты дойти? Ворон набрасывает на меня свою куртку, но это не особо спасает положение. Тогда он подхватывает меня на руки, несет в нашу комнату. Перед дверью ставит меня на ноги.

— Заходим тихо, чтобы не разбудить…

— Кого не разбудить, Ворон? У нас кто-то ночует?

— Сани, у тебя мозги отшибло? Наш сын там спит, его не разбудить!

— Ворон, ты чего сказал-то сейчас? Ты что… ОДНОГО ЕГО ОСТАВИЛ? СПАТЬ?

— Ну да, он заснул, я закрыл дверь и пошел к тебе.

— Ворон, у нас дверь захлопывается… Блииин…

Врываюсь в комнату, готовясь к самому худшему. Ну точно, нет его нигде…

— Кевин, сыночек, где ты, солнышко? Ворон, ты совсем ох*ел, как ты мог оставить его одного, он же темноты боится!!! Ему всего четыре года, он совсем маленький еще! Скорее всего, проснулся и пошел меня искать, бл*дь, зуб даю. Господи, где он может быть? Почему ты его в детскую не отвел?

— Но он спал! Зачем мне его будить, я думал, дверь будет закрыта…

— Ладно, убью я тебя потом, сейчас главное ребенка найти!

Влезаю в первую попавшуюся одежку, выскакиваю, в полнейшей панике, начинаю метаться по коридору. Ворон хватает меня за плечи, слегка встряхивает.

— Сани, успокойся, паникой делу не поможешь. Есть у него любимые места, куда он пойдет в первую очередь?

— Да, куда угодно он может пойти, к Эвансам, к Итонам, к Тревисам… В Яму, к пропасти… Боже, к пропасти, нет…

Побежала к пропасти, боже, пожалуйста, пусть это будет не она, только не пропасть… Она огорожена, но он перелезет куда угодно, что угодно может случится… У пропасти не было никого, и ничего не указывало на то, что тут мог быть ребенок.

— Сани, подожди, если мы будем метаться, мы никогда его не найдем. Надо на помощь звать, так быстрее будет.

— Ворон, его тут нет, нет, нет, где он может быть? — у меня паника, паника, я не могу дышать! — Может, вы перед сном говорили о чем-нибудь, может, ты ему обещал что-то, что вы куда-нибудь пойдете, будете что-то делать, — трясу мужчину, пытаясь вытрясти у него хоть что-нибудь. Но Ворон сам в стопоре, только головой мотает. — Ты иди, зови лидера, я обегу остальных, может, его нашел кто-нибудь.

Пока я бегала собирая недоуменные взгляды, паника моя только набирала обороты. Ребенка не было нигде. На уши подняли всех, кто был во фракции. Кевин как сквозь землю провалился… Слезы меня душат, я больше не могу думать, его нет, он пропал… Мужики полезли на дно пропасти, матерясь сквозь зубы, а у меня спина холодеет от мысли, что они могут там найти. Я уже не сдерживаю истерику, Линн и Кроша держат меня с двух сторон, а я мыслю, что если они оттуда достанут… Я сама, туда же, за ним… Но мужчины вылезли ни с чем, малыша на дне нет.

— Ворон, — обращается к моему мужу Кроша, она выглядит спокойнее нас всех, но я точно знаю, чего ей это стоит. — Подумай и скажи, самое последнее, о чем вы говорили с ним перед сном? Ты ему сказку рассказывал? Может ты ему обещал на машине покатать или сводить куда-нибудь? Может ты обещал ему поиграть во что-то?

Муж стоит бледный, старается держать себя в руках, но я вижу, как дрожат у него пальцы, как покраснели глаза… Бедный, ему не все равно, он тоже переживает, черт, ну, почему надо, чтобы беда случилась, чтобы понять, что тебе твой ребенок дорог…

— Он все переживал, что меня долго нет, что мы мало видимся, — все в курсе, что мы разбежались, потому и не удивляет никого такая информация, — я обещал, что буду приходить почаще. Потом он начал расспрашивать меня о работе патрульного, как мы работаем, какое оружие используем, и как происходит разведка, ну, я ему нарисовал план местности, рассказал, как можно определить по следам, какая машина проехала, кто прошел. Тогда он спросил меня, а как определить, если на поезде приезжали, я сказал, что никак, поезд ездит по рельсам, и если кто-то приехал и спрыгнул то…

— Поезд! — Вскрикивает Кроша, — Тобиас, когда следующий поезд? Предыдущий был раньше, еще вечером, сейчас ночь уже, скоро должен быть? — Итон смотрит на часы.

— Из депо выходит через 28 минут.

— Когда ты его оставил, Ворон? Сколько времени прошло?

— Часа два, не больше.

Все переглядываются в секундном молчании. Можем успеть. Подготовка и жизнь бесстрашных дают вам одну незаменимую вещь — отличную спортивную форму. Мы все, как заправские бегуны выскочили из штаб-квартиры, оставив Эвансов на случай, если ребенок вдруг объявится во фракции. Я совершенно потеряла счет времени, я просто бежала не чувствуя усталости, как робот, только стараясь, чтобы дыхание не сбилось. Сзади уже гудок, а мы все еще не видим никого, может быть мы опоздали, может, он в другое место пошел, но я уже не могу остановится, если он тут, мы должны все проверить, даже если потребуется пробежать весь железнодорожный путь. Впереди мост, бежать рядом с полотном будет нельзя. И тут я вижу, как к мосту приближается маленькая фигурка…

— Вороааан!!! Он там! Он идет к мосту, а сзади едет поезд!!!

— Вижу, я догоню, я успею!

Но я прикидываю и понимаю, он не успевает, слишком близко поезд, слишком далеко муж от мальчика.

— Кеээээвииииин! Сыноооок! — ору, что есть мочи, — не ходи на мост!!!!! Уходи с рельс!

Малыш остановился, обернулся. Впотьмах я не вижу, говорит он что-то или нет, да и все равно. Но он стоит на полотне, не сходит с него.

— Ворон!!!

— Вижу!!!

Муж бежит к сыну, поезд приближается с неумолимой скоростью. Он тут не притормаживает, мост ведь, несется на все деньги. Вот уже состав проносится мимо меня, несется прямо на мальчика, а мы бежим уже очень давно, очень. Вдруг Ворон делает необычайный по скорости рывок, я никогда не видела, чтобы кто-нибудь так бегал. Но он все равно не успевает.

— Кевин, уходи, поезд, опасно!!! — Но мальчик стоит и смотрит, как на него несется поезд. И ничего нельзя сделать. От безысходности я спотыкаюсь, падаю, обдирая все коленки. Поезд заезжает на мост. Мы не успели.

Я сижу на земле и не могу понять, почему она притягивает меня. Почему я не могу оторвать голову от земли? И почему я ничего не вижу? Перед глазами прыгает какая-то мутная пленка, а в голове раз за разом прокручивается картина — маленький мальчик в прожекторе несущегося на него поезда и приближающаяся к нему фигура Ворона. И они вместе исчезают за составом. Я не хочу туда идти. Я не могу посмотреть что там, мне страшно, мне так страшно, что я наверное сейчас просто умру.

— Сани! — Вайро поднимает меня с земли и ставит на ноги, но они меня не держат, и я падаю. — Да, стой ты на ногах! Все нормально с Кевином и Вороном, вон сидят на земле!!! Да, стой ты уже!

— Да, не будет она стоять, Вайро, ты не видишь, у нее шок!

Линн подставляет мне плечо, и тогда я могу кое-как быть в вертикальном положении. Чтобы опереться на плечо Вайро, ему придется встать на колени. Представив Вайро на коленях, меня почему-то разбирает просто дикий, неконтролируемый смех.