В семье не без убийцы

– Нет.

Вероятность такого разговора напугала Гену еще больше. Похоже, с Мариной он был знаком лично. И усугублять знакомство отнюдь не рвался.

– Вот ведь какая история, – растерянно произнес он. – Как чувствовал, не нужно мне было в тот блудняк вписываться. Я всегда, когда чувствую, что хреново будет, так оно и получается.

– Вы это про что?

– Слушай, – Гена внезапно перешел с Маришей на «ты», – а давай посидим, помянем Наташку?

– А как же твои дела?

– Да шут с ними, с делами, – махнул рукой Гена. – Тут такое дело… Она же мне не чужая была, Наташка-то.

Ресторан, куда он привел Маришу, оказался вполне себе фешенебельным. Тут с интересом посмотрели на Генины разношенные штиблеты, придирчиво изучили его куртку и, кажется, засомневались, стоит ли пускать такого клиента. Но Гене и дела не было до того, какое впечатление он производит на метрдотеля и официантов.

– Водки тащите! – сказал он, ни на кого не глядя. – И закуску. Да быстро шевелитесь, человека поминать будем. Женщину.

Официанты все еще колебались, Марише пришлось строго взглянуть на них, только тогда они зашевелились, безошибочным халдейским чутьем признав в Марише платежеспособную личность.

– Да, такие вот дела, – произнесла она, чтобы хоть что-нибудь сказать.

– Говоришь, померла Наташка-то? А ведь я на ней одно время даже жениться собирался.

– А чего не женился?

– Так развестись сначала нужно было. А жена заартачилась. Куда, говорит, собрался, дурень? Сиди ровно. Меня-то, говорит, ты по крайней мере знаешь, а та фифа еще неизвестно, как тебя мурыжить станет.

– Значит, твоя жена все знала про Наташу?

– Ну, когда мне жениться на Наташке приперло, ясное дело, я Крольчонку все рассказал.

Мариша сделала себе в мозгу отметочку. Выходит, имелся в жизни Гены некий Крольчонок. А эти зверьки, несмотря на кажущуюся невинность, в поисках пропитания очень даже больно кусаются.

Но Гена, не замечая задумчивости своей собеседницы, продолжал изливать душу дальше:

– Крольчонок у меня умничка, ни разу мне за всю нашу жизнь плохого совета не дала. Что в бизнесе, что по жизни. Что она говорит, все правильно потом оказывается. Да я и сам чувствовал, что не надо мне с Наташкой связываться. Мутная она была какая-то девка. И еще не факт, что пацан этот у нее от меня родился.

– Значит, Наташа тебе сказала, что Михасик – это твой ребенок?

Пока что рассказ Гены совпадал со словами Марины – матери Наташи.

– Сказала, да… Только я не очень-то ей поверил.

– Почему?

– Она ведь не только со мной одним встречалась, были у нее и другие кавалеры.

– И ты знаешь, кто?

– Ну, первый – этот Роман, за которого она в итоге замуж выскочила. Не знаю, что он там из себя представляет, на вид полнейший подкаблучник и неудачник.

– А второй?

– Второй у Наташки был из себя видный, только на деле-то бандит и ничего больше.

– Так уж и бандит?

– Ну ты мне поверь, – важно кивнул головой Гена. – Я этих ребят в девяностые повидал достаточно. Вот от него у Натахи вполне пацан мог получиться. Похожи они, словно две капли воды.

В голосе Гены прозвучала печаль. Кажется, он был совсем не против, чтобы Михасик был бы похож на него, а вовсе не на какого-то там другого мужика.

– А у тебя от твоего Крольчонка дети есть?

– Нет. Не получается у Крольчонка мне крольчат настругать.

И снова печаль в голосе. Мариша начала понимать. Денег у Гены полно, интересов особо никаких. Весь смысл таких мужиков в том, чтобы оставить накопленное и заработанное честным трудом своему наследнику или наследникам. А кому тут оставишь, если Крольчонок не может, а у Наташки пацан на другого мужика похож. Впору было Гене посочувствовать, но Мариша что-то не торопилась это делать. Если не дает человеку бог детей, значит, есть за что.

– Так ты приезжал к Наташе и ребенка ее видел, да?

– И даже драку у нее под домом устроил.

– А дрался зачем?

– А чего он ко мне первый полез? Я к пацану с душой, машину купил, между прочим, не самую дешевую. А этот с пустыми руками приперся и еще понты передо мной гонит. А кто он такой? Какое право имеет так себя со мной вести? Вот ты тут говорила, что у нас белье плохого качества…

– Забей, это я просто чтобы до тебя добраться.

– …Так меня эти слова прямо как ножом по сердцу полоснули. Да я каждую ниточку, каждую наволочку как родную знаю. Ты вот думаешь, одеяла наши, подушки там и впрямь итальянские?

– Уже не думаю.

– И правильно. Потому что все наше, отечественное. Я и пух, и перья добывал, по птичникам мотался, договора заключал. Овечья шерсть из Калмыкии идет, хлопок из Узбекистана. Знаешь, сколько я пота пролил и сил потратил, пока все заработало как надо? А по первому времени я все на себе тащил. И нитки вез, и станки потом, чтобы ткани самому делать, покупал. Мотался, по винтику, по железочке. И краска своя, днями не спал, пока химика толкового не нашел, не успокоился, и узоры мне одна выпускница Мухинского нарисовала за несколько походов в ресторан и поездку в солнечную Болгарию.

Мариша поняла, что верно раскусила этого человека. Это был маленький трудяга, безустанный двигатель отечественного бизнеса. Сколько их, таких предпринимателей, удачливых и не очень, молодых и в возрасте, с образованием и без? И все они наши родные русские люди, которые очень хотят работать, чтобы Родина их становилась с каждым днем краше и труды бы их не пропадали зря, а приносили бы радость людям, опять же нашим, родным, своим.

– А этот… передо мной пальцы гнуть вздумал. Наволочками меня попрекнул. А откуда он узнал, чем я занимаюсь? Верняк, что ему Наташка про меня разболтала. Нет, ненадежная она была баба, хоть и красивая. Про покойников нельзя плохо говорить, но я все же скажу.

– Скажи, а как вообще получилось, что вы с этим типом одновременно у Наташи возле дома оказались?

– Наташка нас позвала.

– Сама?

– Ага. Я когда от нее сообщение получил, в первый момент глазам не поверил. Она ведь мне сама объявила, что прерывает наши отношения, поскольку выходит замуж и знать меня больше не хочет.

– И она тебе написала смс с приглашением?

– И этому… своему бандиту тоже.

– Как? И ему тоже?

– Ага, – кивнул головой Гена, перед которым уже давно стояли водка и целый поднос с закусками. – И знаешь, что смешней всего? Приглашение она нам с Лебедем послала, это верно. А из себя полнейшую непричастность корчила. Мол, я не я и знать ничего не знаю.