В страну волхвов

Но далеко, чтоб не ходить,

Ты вставил строчку, по которой

Ты ад устроил на земле.

Теперь к чертям ходить не надо.

Наоборот — остаться здесь,

Что б за порядком присмотреть,

Что б люди не вернулись к богу.

Но что есть бог? Что рай, что ад?

Здесь у живого нет ответа.

Ты в пепел обратил весь мир. За это

Ты должен в этом мире жить

И за порядком в нем следить,

Раз сделку с адом заключил

И власть над миром получил.

Дело вроде шло на лад. По крайней мере, в части смысла. Зато начали исчезать размер и рифма. Милан попытался было вспомнить к какой стихотворной форме можно отнести его опус, не вспомнил, зато в голове его сложились новые строки.

И вот живешь семь сотен лет,

Но сделку выполнить не можешь.

Ведь не всесилен даже ад —

Когда посевы дали всходы,

То часть их принесла добро. Кто может

Убрать с посевов сорняки? Я слышал

Намеренья благие ведут ко злу? Так почему же

Не вести к добру намерениям злым?

Ты сделку с адом заключил

И личным адом заплатил.

И кто желает для тебя мученья

Придет поздравить с днем рожденья

И долголетья пожелать...

Милану вдруг показалось, что кто-то смотрит ему через плечо. Он обернулся. Рядом с ним стоял Володимир. На этот раз Милан не спутал его с Вацлавом. У последнего не было привычки подсматривать, а уж по части величественных поз, он достигнет подобного мастерства разве что через семь столетий.

— Браво, молодой человек, вы очень тонко уловили суть давешней беседы. Правда, хочу вас огорчить. Боюсь, поэта из вас не выйдет.

— Я почему-то так и думал, — отозвался Милан. — Какими судьбами, господин Володимир? Вы что, решили бросить все и последовать за нами?

— Разумеется, нет. Так, зашел на огонек. Хотел поговорить с твоим начальником.

«Все-таки похож, — отметил Милан. — Так же, как и князь, переходит на ты со второй фразы», а вслух сказал:

— Я сейчас разбужу его. Только приготовлю для вас сидение поудобней и поставлю чай.

Володимир с интересом посмотрел на Милана и сел, когда тот предложил ему место.

— И все же, Володимир, как вы сюда попали?

Восприемник усмехнулся:

— Разве Станислав не рассказывал вам, что я могу мгновенно перемещаться в пределах Трехречья? Правда, это отнимает много сил, но это не имеет значения.

— А что если оболочка души Трехречья износится, а новая еще не будет готова?

— О, я всегда держу парочку про запас.

Милан нырнул в палатку и присел рядом с Вацлавом.

— Проснитесь, Вацлав, к вам гость.

Вацлав выпростал руку из спальника и потер глаза. Володимир откинул полог палатки и наблюдал за ним. Милан обернулся к воспреемнику.

— Опустите полог, и так холодно.

— Ты проснулся, Вацлав? — спросил воспреемник. — Вылезай. Могу подбросить энергии, если хочешь. Пока душа живет в теле ребенка, у меня прямо-таки переизбыток сил.

Вацлав вылез из палатки, зачерпнул снега и умылся.

— Спасибо, не надо. Я лучше позаимствую немного у Милана, оно как-то привычней. Не возражаешь, Милан?

Милан поддернул повыше рукав и протянул руку магу. Вацлав аккуратно вернул рукав на место и на несколько мгновений сжал пальцы молодого человека. Милану немедленно захотелось спать.

— Иди, ложись, мой мальчик, — предложил Вацлав. Милан с энтузиазмом нырнул в палатку.

— А ты практичен, — одобрил воспреемник. — Взял с собой живой аккумулятор.

— Ты тоже, — усмехнулся Вацлав. — Сказал — хочу поговорить — и нашел меня среди ночи, в лесу, в двадцати километрах от собственной резиденции. Кстати, Димочка, как тебе это удалось?

— Димочка? — удивился воспреемник. — Во времена моей молодости меня называли Вова.

— Тебе так больше нравится?

— Пожалуй, нет, Славочка.

Вацлав усмехнулся.

— Так как?

— Самая обычная волшба, Славочка. Я шел не в какое-то определенное место страны, а к тебе. Насколько я могу судить, ты идешь к ближайшей границе?

— А что мне делать в Трехречье, Димочка? Того, что я ищу, у тебя нет, а я обещал брату по возможности не задерживаться.

— А все же придется. Я не отпущу тебя так скоро, Славочка. Или ты думаешь, я не смогу вовремя предупредить пограничников?

— Я думал, что тебе это не нужно, — возразил Вацлав.

Володимир вздохнул.

— Знаешь, иногда ужасно хочется с кем-нибудь поговорить по душам. Но, понимаешь, Славочка, излить душу можно только равному. О чем мне говорить с людьми, которые меня боятся? А ты не испугался. Да и твои люди тоже. Посмотри, что написал твой помощник?

Вацлав взял протянутый блокнот, прочитал и положил блокнот в вещмешок.

— Да, интересно.

— До меня только сейчас дошло, что сегодня днем я жаловался на жизнь. Да что там, я промочил слезами насквозь твою жилетку! — задумчиво проговорил Володимир.

Вацлав улыбнулся. Милан с трудом приоткрыл слипающиеся глаза и навострил уши.

— А что было на самом деле? — поинтересовался маг.

— На самом деле все гораздо сложнее, Славочка. И в то же время проще. Но ты и сам знаешь, сколько потом наплели историки про эту войну. Только почему-то все дружно забыли, что на самом-то деле война началась за несколько лет до своего апогея, который, почему-то принято считать началом войны.

— У людей чертовски короткая память, Димочка. Так что было на самом деле?

— Это было давно, Славочка, но события тех лет забыть не возможно. Я сказал, что война началась за несколько лет до своего официального начала. Это тоже не совсем верно. Весь двадцатый век война в мире не прекращалась ни на минуту. То есть для каждой конкретной страны войны начинались и заканчивались, но стран в мире много. И тогда было много, и сейчас не мало. А за несколько лет до начала ядерной войны, одна заокеанская сверхдержава выиграла так называемую «холодную войну» и уверилась, что теперь ей все можно.