В тени больших вишневых деревьев II

* * *

Сергей проснулся от того, что его кто-то сильно тормошит:

– Вставай! Серый вставай, КАМАЗ-ы приехали! – громко говорил его брат, теребя его так, что аж диван подпрыгивал.

– Какие КАМАЗ-ы? Куда приехали? – пробубнил Сергей, опять проваливаясь в алкоголическое забвение.

– Как какие!? Я же тебе вчера сто раз говорил, что сегодня придут машины ехать за шифером! – негодуя продолжил брат, все более увеличивая амплитуду колебания дивана.

Свозь алкоголическое забвение до Сергея стало доходить, что если он сейчас не встанет с дивана, то непременно слетит с него, и он, оторвавши свою голову от подушки смотря сквозь брата во вчерашний день, спросил:

– А где гости?

– Какие на хрен гости? Уже десять часов утра. Давай вставай, КАМАЗ-ы ждут, ехать уже надо.

И до Сергея стало потихоньку доходить реальность происходящего, и то, что он действительно должен сегодня ехать в город Михайловка Волгоградской области. Но к сожалению до него не все дошло полностью – алкоголическое забвение направило его мысли только в сторону опохмелки и КАМАЗ-ов: Хряпнув пару стаканов домашнего вина, он тут же наполнил им три полтарашки, и наспех умывшись нырнул на спальник* дожидавшегося возле двора КАМАЗА-а. Впадая в анабиоз, Сергей на прощание с этим миром еще успел крикнуть:

– Жми Димон!…

* * *

Тут нужно немного отмотать назад, чтоб было понятно откуда взялись КАМАЗ-ы: Сергей с братом уже второй год занимались тем, что развозили шифер из города Михайловка по строительным базам Краснодарского края. Эта поездка была очередной в той дорожной рутине, в которой уж как два года он существовал. Его жизнь за это время превратилась в сплошную дорогу: Только он возвращался из трех-четырех дневного рейса, как надо было опять ехать обратно. И он, едва успев нормально помыться, и переспать в нормальной кровати, вновь прыгал в КАМАЗ, чтоб трястись по ухабам разваливающихся дорог лихих девяностых.

Самое плохое в этих рейсах было абсолютное бездействие. Нанятые водители хоть крутили баранку и следили за дорогой, а Серега в это время был вынужден тупо наблюдать в окна пейзажи, которые видел уже в сто пятьдесят шестой раз. Он пробовал брать с собой книги, чтоб хоть как-то убивать время, но это оказалось невозможным, потому как была такая тряска, что даже в бутылке с молоком лежащей в КАМАЗ-е, к вечеру, взбивалось масло…

И был найден своеобразный выход – алкоголь, который существенно влиял на восприятие пространства и времени. В результате чего Сергей очень часто возвращался домой в дупель пьяный, а однажды он так напился, что даже не помнил где выгрузил целую машину шифера. Вернее, город он еще запомнил, а вот строительную базу – нет. Может, эти бесконечные дороги стали одной из переменных в том «уравнении алкоголизма», приведшие Серегу к серьезной зависимости. Кто знает. Но то, что он ввалился в КАМАЗ в ауте нисколько не удивило Диму Колесникова по кличке «Колесо».

И еще нужно сделать маленький штришок, сказав пару слов о водителе – Диме Колесникове. В отличии от Сергея, который уверенно двигался по тернистому пути зависимости от напитков содержащих этиловый спирт, к званию «Алкаш», Дима уже давно носил это звание подтвержденное медалью «За белую горячку». И даже однажды, когда он был с Серегой в рейсе, чтоб у того не было никаких сомнений, что он настоящий «Алкаш», а никакой нибудь любитель, эта самая белая горячка посетила его.

Она накрыла Диму внезапно ночью, когда они спали в КАМАЗ-е в абсолютно глухой местности затерянной где-то в Волгоградских степях. Не то что бы Сергей сильно испугался, когда посреди ночи Колесу начали мерещатся воры разгружающие шифер с прицепа, и он, вскочив начал орать во все горло:

– А-а-а суки! Куда лезете! А ну не трогай!

Нет, испуга не было, но волосы встали дыбом не только на голове, но даже на пятках. Да и мурашки целыми табунами начали рысцой передвигаться по телу, иногда переходя в галоп. И Серега сильно затосковал, что это он лежит на спалке, а не Дима, и ему никак не выпрыгнуть в дверь минуя «охотника за ворами». Но Колесо неожиданно от слов перешел к делу, и открыв заветную дверь полез в прицеп КАМАЗ-а. Даже вернее не полез: Он буквально залетел в прицеп, демонстрируя невероятное действие белочки* на костно-мышечную систему. Взлетев на него, он тут же принялся скакать по нему показывая чудеса акробатики при очень плохом ночном освещении. Но Колесо не просто сигал с одной пачки шифера на другую, он еще при этом выкрикивал оду и ту же фразу:

– Врешь, не уйдешь!… Врешь, не уйдешь!…

Как показалась Сергею, эта фраза была из какого-то фильма. А может та была: «Врешь, не возьмёшь!»? Но ему некогда было по этому поводу размышлять, у него в голове повисли совсем другие вопросы: «Что делать? Бежать прочь куда глаза глядят? Но ведь шифер то в прицепе его, и оставить товар с человеком одержимым приступом белой горячки не лучшая идея. Остаться в машине? Но кто его знает, может Диму так заплющит, что он в Сереге признает вора?».

Так, терзаемый сомнениями и скачущими мурашками, Сергей продолжал лежать на спалке пока Колесо не влетел в кабину, и не предъявил ему:

– Какого х…я ты тут лежишь!? Твой шифер пиз…т, а ты спокойно валяешься!

Стало понятно, что оставаться в кабине больше нельзя, и он выскочил из нее попутно вытащив ключи из зажигания.

Но на удивление Колеса, Серый не стал ему помогать в поиске воров, которые по его мнению спрятались где-то между пачками шифера, а сквозанул куда-то в лесополосу. Немного постояв в нерешительности, и провожая взглядом исчезающий в ночной полутьме силуэт Сергея, он снова продолжил исследовательскую экспедицию в прицепе, по ходу думая: «Наверное Серый погнался за одним из этих козлов… Врешь, не уйдешь». – И он снова принялся бойко прыгать между пачками шифера.

Где то час Сергей наблюдал из лесополосы, как при тусклом свете луны Колесо сигал по кузову, перейдя от: «Врешь, не уйдешь!», на: « Ну суки, держитесь!». Потом, он внезапно охладел к своей поисковой экспедиции, и посидев молча с полчаса на шифере полез обратно в кабину.

Еще где-то через пару часов, когда уже почти расцвело, Сергей робко подошел к кабине КАМАЗ-а. Димка молча сидел за рулем, и смотрел куда-то вдаль совершенно застыв в этой классической позе водителя-дальнобойщика. Сергей негромко стукнул пару раз по водительской двери… Колесо обернулся, и его лицо приняло черты школьника, который заходит домой, а в портфеле у него двойка.

– Ключи у тебя? – спросил он, и еще больше сконфузился, как будто у него в дневнике не только двойка, но еще и запись учителя о неудержимом желании его лицезреть родителей.

– У меня, – ответил Сергей, и хотел было добавить: «А как же воры?», но не стал играть с судьбой. Но видно этот вопрос был написан на его лице, так как Димка тут же ответил на него.

– Поехали. Все нормально. Бывает. Что-то глюкнуло меня не по детски. Я же тебе говорил, что подожди пару-тройку дней, пока я отойду от пьянки. Так нет, все тебе некогда: «Поехали, поехали…». – И чисто технически подведя Серегу в крайние, т.е. сделав его виноватым в ночном происшествии, уже более бодро добавил:

– Давай, прыгай в кабину, времени нету…

* * *

Во втором КАМАЗ-е ехавшем в город Михайловка за рулем сидел тоже Колесо, а рядом с ним, вторым водителем – Борис Иванович. Так уж вышло, что часто в рейс с Серегой ездили два водителя с одинаковыми фамилиями Колесников, и как вы понимаете клички они носили тоже одинаковые – Колесо. К тому же, кроме одинаковых фамилий у них были одинаковые имена – Дмитрий. Да и возраст у них был приблизительно один и тот же, вот только тот Колесо к которому упал на спалку Сергей, был гораздо крупнее другого, и что бы вас не запутать, да и самому тоже, я буду звать его: «Большое Колесо», а другого, соответственно: «Малое Колесо». Но не только одинаковые имена и фамилии сближали этих двух водителей КАМАЗ-ов, их еще роднила страстная любовь к алкоголю. Правда Малое Колесо еще не носил медаль «За белую горячку», но все шло к тому, что эта награда скоро найдет своего героя.