В тени больших вишневых деревьев II

Колян тоже безошибочно определил результат, когда Сергей вместе с Шуриком зашел домой:

– Ну Пегас, ну ничего доверить нельзя. Что теперь будем делать?…

– Да ладно Колян, – перебил Сергей, – что уж теперь,… не повезло…

– Не вариант было шмурдяка набрать, пахан не на секунду из сарая не вышел. Как будто чует что-то нечистое, – добавил Шурик, и все трое со скорбными лицами уселись за стол на кухне у Сергея…

После «траурной» пятиминутки за столом, Серега предложил:

– Давайте из заготовки кашу сделаем, может хоть чуть-чуть зацепит, а на дискаче к кому нибуть на хвоста упадем, там постоянно кто-то за ДК бухает…

После не хитрых манипуляций, все трое смотрели на сковороду в которой, источая все тот же запах укропа лежала каша.

– Неверное весла* по три надо хавать, не меньше, – предложил Колян, хотя обычная норма подобного зелья была одна столовая ложка.

– Да, не меньше, – согласился Сергей, и протянул первую ложку Шурику…

Съев по пять, а не по три весла каши трое друзей вышли на улицу, и направились в сторону ДК, на ходу периодически промывая кости то Филе, то Шурику…

Этот был тот прекрасный весенний вечер когда станица после промозглых, дождливых дней зимы и ранней весны, наконец то просохла. Земля и воздух наполнились теплом, и к благоуханию цветенья фруктовых деревьев и свежей зелени, к кваканью лягушек и пению ночных птиц, примешался очень тонкий, наполненный жизнью запах почвы. И это чарующее состояние природы укрылось темно-синим одеялом ночи, чтоб с первыми лучами солнца, с первыми песнями соловья, движением легкого ветерка скинуть это одеяло, пробудившись к новой жизни…

* * *

С того момента как пацаны «поужинали» кашей, прошло примерно два километра неспешной походки до ДК. Потом они сделали еще пару петель вокруг культурного здания, но так и не упав никому на хвоста, не солоно хлебавши, молча, с лицами полными трагизма купили билеты, и направились в танцевальный зал. Там как обычно они уселись на стулья, и принялись наблюдать за кульбитами различной сложности, в зависимости от дарования товарища и количества принятого им на грудь спиртного.

Надо заметить, что протирали штаны на стульях не только любители сизого дыма, но и те кому сегодня не повезло, и чей разум находился в абсолютном ясном состоянии. В далеком 1984 году, в станице Южанской в подавляющем большинстве особи мужского пола на трезвую, категорически были против нелепых телодвижений. Они добросовестно отсиживали до 23-00, лишь иногда выходя на перекур, и запечатлев наиболее понравившееся у себя в голове кульбиты, с чувством выполненного долга расходились по домам. Правда были отчаянные парни, которые могли на сухую подергаться в кружку, но и то их движения были скованны, рисунок в воздухе не шел, в общем никого драйва, чистое отмечалово…

Что не скажешь о женском поле: им в подавляющем большинстве не нужен был допинг, чтоб при помощи рук и ног нарисовать что-нибудь этакое в воздухе. И даже, что абсолютно ломало всякую логику у пацанов, они могли издавать всем тесным кругом высокие звуки, очень похожие на писк женщины, неожиданно увидевшей мышь. Эти звуки очень часто будили непризнанных гениев, которые после бесславного падения оставшись не замеченными ДНД, мирно спали на стульях…

Сергей совершенно увлекся наблюдая как один залетный городской парнишка, по странным стечениям обстоятельств до сих пор непобитый, выдавал диковинные кренделя. Этим он вызывал неподдельный интерес у девчонок, и то и дело в его строну летели оценивающие взоры женского пола. В противовес им танцора сверлили тяжелые взгляды пацанов, и странное стечение обстоятельств шло к своему логическому завершению…

Вдруг, неожиданно в голове у Сереги появилась легкая нетрезвость: Музыка зазвучала более насыщенно, цвета от фонарей и бегущих дорожек стали ярче и живей, стеклянный шар под потолком закрутился словно волчок, и лица у танцующих стали выразительными и интересными. Окружающий мир Сергея, который доселе был серый и неприметный, приобрел через призму наркотического опьянения.новые тона.

«Ого, – подумал Сергей, – два часа наверное прошло с тех пор как ели кашу, и вот только торкнуло. Я уже совсем и забыл за нее, и вот на те – здрасте. Хорошо хоть так, не совсем вечер пропал», – и он продолжил с интересом наблюдать как над городским танцором сгущаются тучи.

Сделав весьма эффектный пируэт, один из первых последователей доселе не слыханного танца «Брейк-данс», закончив свое представление с улыбкой во все лицо замер, как и положено профи. Аплодисменты женского пола не заставили себя ждать. Гордо подняв голову он направился к свободным стульям, ну чтоб дыхание перевести, а заодно окинуть взглядом этот колхоз, и оценить как он сумел ошеломить это быдло. Тут, от одной тесной компании отделился человек, и перегородил танцору путь к стульям, так и не дав ему сесть.

«Наверное хочет узнать как этот танец называется, – подумал городской житель, – или поинтересоваться, где я ему научился». – И все так-же широко улыбаясь, он дружелюбно спросил товарища:

– Вы что-то хотели?

Человек опешил… Это «Вы» просто прибило его на месте, и вся домашняя заготовка наезда тут-же вылетела из головы Гришани – так звали товарища. Его глаза забегали, на лице отобразилось недоумение, и он слегка разинув рот застыл. Танцор увидел эту реакцию, и его дружелюбная улыбка преобразилась в снисходительную.

– Ну что вы молчите? Говорите, ну же, – уже снисходительно добавил он.

И как то оно так само собой вышло, Гришаня не с этого хотел начать наезд, и он внезапно даже для себя выдал:

– Дай 15 копеек, – сработала чисто физическая память жевательных мышц лица.

Теперь настало очередь танцора изобразить недоумение на лице, и он тоже на автомате как-то кисло ответил:

– Нету.

– А ну попрыгай, – уже оправившись продолжил Гришаня, и его физиономия тоже «пришла в себя» – она недвусмысленно говорила городскому жителю, что он не шутит.

– Ну раз вы так хотите – то пожалуйста, – ответил танцор, и несколько раз невысоко подпрыгнул. Он прочувствовал, что товарищу было абсолютно наплевать на его необычные кренделя, и что эта встреча может для него закончится трагически.

Звона монет в карманах Гришаня не услышал, и безапелляционно, опять потребовал:

– А ну попрыгай еще.

И как только ноги городского жителя оторвались от пола, в тот же миг Гришаня со всего маху заехал ему в лицо… Пролетев метра полтора, один из первых последователей «Брейк-данса» так же бесславно, как и местные гении рухнул на пол…

* * *

Но Серега всей этой суеты уже не видел, действие каши на его сознание с каждой минутой усиливалось в геометрической прогрессии: Теперь музыка не была насыщенной – она как бетонная плита давила на него, причем со всех сторон. При этом какими-то образом различные ее звуки словно пронизывали ему мозг, а ударные инструменты били как веслом по голове. Игра разноцветных огней превратилась в какую-то дьявольскую свистопляску, совершенно нарушив ориентацию в пространстве. А лица танцующих подсвечиваемые цветомузыкой, приняли странные, слегка жутковатые черты, и стали совершенно незнакомы. Сергей вдруг осознал, что он не может понять где находиться.